время своего путешествия в доисторическую Европу. Например, о молодой женщине из Абри-Пато, которая жила во времена ледникового периода и умерла вместе с новорожденным ребенком 30 000 лет назад. Возможно, ее смерть наступила во время родов. Но ее зубы были настолько повреждены, а надкостница настолько воспалена, что это само по себе могло стать причиной медленной и мучительной смерти.
Так что неверно думать, будто болезни пришли к нам лишь в связи с переходом к земледелию. Что касается инфекционных заболеваний, то особой разницы до и после перехода к земледелию тоже не наблюдается. Туберкулез, например, был уже у тех людей, которые 55 000 лет назад вышли из Африки. Когда исследователи ДНК сравнивают иммунную систему первых европейских охотников и первых земледельцев, живших на несколько тысяч лет позднее, ничто не указывает, что последние приобрели какие-то особые болезни.
Один из вариантов столь популярных ныне низкоуглеводных диет называется палеодиета; утверждается, что ее создатели вдохновлялись примером охотников каменного века. Можно есть мясо и рыбу, а избегать следует молочных продуктов и зерновых, вошедших в обычный рацион лишь с появлением земледелия. При палеодиете допустимы сладкие ягоды, но почти нет крахмала.
Такая диета, конечно, имеет свои преимущества – вкусно и здоро́во, по сравнению с современными полуфабрикатами с избытком сахара и быстрых углеводов. Но приверженцы палеодиеты часто дают упрощенную (чтобы не сказать – неверную) картину того, что ели охотники каменного века.
Во-первых, люди нашего вида, гомо сапиенс современной анатомии, жили при палеолите не меньше сотни тысяч лет, причем в самых разных регионах земного шара, кроме Антарктиды. То есть речь идет о довольно долгом периоде времени и множестве мест с самыми разными условиями жизни. Мы жили в тропическом климате, умеренном климате, арктическом климате. В сухом и влажном климате. Мы жили в очень разных условиях. Некоторые люди эпохи палеолита ели мясо северных оленей, другие почти одну только тюленину и рыбу, третьи питались в основном богатыми крахмалом кореньями. В их рацион входили даже насекомые и прочая мелочь. Все, у кого была возможность, ели мед. Этнологические исследования современных племен охотников и собирателей показывают, как важен для человека мед. Мед едят везде, где водятся дикие пчелы. (Это значит, что мед присутствует в рационе большинства людей, за исключением тех, кто живет в арктических широтах.) У сохранивших традиционный уклад племен, вроде живущих в ливневых лесах Восточной Африки бушменов и хадза, значительная часть рациона состоит из меда, который они собирают от пчел нескольких видов.
Современная археология в прежние времена давала искаженную картину того, что ели люди, поскольку останки крупных млекопитающих и мелких ракообразных сохраняются намного лучше, чем остатки растений. Кости и устричные раковины мы видим даже по прошествии нескольких тысяч лет.
Сегодня появляются новые техники, которые помогут отследить вегетарианский след в рационе. Так, можно исследовать микроскопические остатки в зубном камне древних людей. Ведущая фигура в этой области – Аманда Хенри из того же Института эволюционной антропологии, что и Сванте Паабо.
В отложениях на древних зубах она ищет микроскопические частицы крахмала и кремния, оставшихся от растений; остатки выглядят по-разному – в зависимости от того, о каком растении речь. Анализы, которые проводят Аманда Хенри и ее сотрудники, показывают: люди едят растительную пищу уже очень давно. Обитатели пещер Бломбос (Южная Африка) и Схул (Израиль) ели семена трав 100 000 лет назад. У людей из пещеры Схул, кроме того, на зубах остались следы фиников. Во время ледникового периода люди в Европе ели и семена травы, и богатые крахмалом корни, в том числе кувшинки и рогоза. Это показывает анализ зубов из раскопок в пещерах Кро-Маньон, Абри-Пато, Дольни-Вестонице и Ла-Мадлен. Обнаружены и примитивные ступки, где сохранились микроскопические остатки крахмала. Ступки происходят из Костенок (Россия), Бьянчино (Италия) и Павлова (Чехия), им всем около 30 000 лет. Судя по всему, это крахмал прежде всего из корней рогоза и папоротника.
Аманду Хенри, по ее словам, беспокоит, когда люди делают деньги на книгах, где утверждается, что люди вообще «эволюционно предрасположены» есть то или это. Научных доводов в пользу того, что некая исходная «палеодиета» подходит абсолютно всем, не существует.
Ошибка думать, что нам самой эволюцией предназначено держаться подальше от углеводов, хотя некоторые участники обсуждения делают вид, что так и есть. Наша генетика снабдила нас всем необходимым, чтобы расщеплять крахмал, причем в совершенно иных масштабах, чем это делают обезьяны, потому что крахмал в пище был важен для нашего выживания в последние шесть миллионов лет, после того как пути человека и его ближайших родичей, шимпанзе и карликовых шимпанзе, разошлись.
Но мы можем реагировать на переизбыток крахмала в ежедневном рационе. Эта чувствительность может частично объясняться генетикой.
Безусловно, переход к земледелию принес радикальные перемены. Земледельческие общества потребляют больше крахмала, чем потребляло большинство охотничьих обществ. Образ жизни поменялся даже у наших собак. Об этом свидетельствуют несколько интересных ДНК-исследований.
Шведская исследовательница Керстин Линдблад-То из Упсалы – ведущий мировой специалист в области исследований ДНК собак. Сравнивать гены собак разных пород, над чистотой крови которых изрядно потрудились заводчики, – хитрый способ обнаружить причины генетических заболеваний у людей.
В 2012 году Керстин Линдблад-То и ее сотрудники внесли свой вклад в обсуждение вопроса, когда человек приручил собаку. Однако главный вывод исследования был неверен. Научная группа утверждала, что волки последовали за человеком, лишь когда мы стали земледельцами – то есть около 12 000 лет назад. Это не так; существуют убедительные археологические доказательства и даже другие ДНК-исследования, которые показывают: собака живет с нами на несколько тысяч лет дольше.
Но результаты, полученные Линдблад-То, все же в высшей степени интересны – и в смысле истории собак, и в смысле истории человека. Ученые сумели продемонстрировать, что у собаки, как и у человека, есть несколько генов, ответственных за расщепление крахмала. Эти гены у собаки появились, когда она стала жить с нами. У волков их вообще нет.
Вывод – собаки в ходе эволюции приспособились к еде, которую тысячелетиями получали от земледельцев: остаткам каши и хлеба.
В выводах Линдблад-То кроется одна маленькая ошибка: они касаются не всех собак. И двумя годами позже международная научная группа опубликовала новое исследование. Ученые рассмотрели ДНК множества пород,
