мог разглядеть только очертание улицы. Он не знал, куда деть руки. Как давно он не сидел на заднем сиденье? Несколько лет точно. Он положил руки на колени, потом долго теребил ремень безопасности, а в итоге скрестил пальцы замком. «Господь, убереги меня от соблазна…» Но как бы Джек ни верил во Всевышнего, знал – демон-искуситель хитрее.
– Schweriner straße [52], бар Messer [53], – скомандовала Мира водителю. – И музыку громче! Обожаю Volbeat! [54]«Ох, что это? По ощущениям, словно летняя песня» [55], – пропела, щелкая пальцами. – Джек, подпевай! – Она открыла окно и высунулась из машины, подставив лицо ветру: волосы разлетались и путались, но Миру не волновала испорченная прическа. – Ю-ху-у-у! – закричала в окно. – Я Белладонна! Королева этого города!
– Ты сейчас – вылитый Джонни, такая же чудная тринадцатилетка, – усмехнулся Джек, посмотрев на водителя с виноватой улыбкой.
Мужчина поймал взгляд Льюиса и ухмыльнулся.
– Дискриминация тринадцатилеток! – Эльмира обернулась, показала Джеку язык и теперь вытянула в открытое окно руку. Огни фонарей делали ее кожу синеватой, а таявшие снежинки искрились на раскрытой ладони.
Забавное зрелище. Джек усмехнулся.
– Закрывай окно, простынешь. Твой менеджер оторвет мне голову.
– Он оторвет ее в любом случае: ты вывез меня из отеля без телохранителя. – Мира нехотя подняла стекло и откинулась на спинку сиденья. Драматично вздохнув, спросила: – Ты ужасно скучный, ты знаешь?
– Джонни считает так же, и, прими к сведенью, это ты сбежала от охраны, ничего не сообщила менеджеру, втянула меня в празднование…
– Точно! – Белладонна, перекрикивая музыку, спросила у водителя: – А вы поздравили Джека Льюиса?
Мира представила, что в баре с ней и Джеком был Тристан. Она провела пальцами по воздуху, пытаясь нащупать ладонь друга. Именно в бар Messer Эльмира и Тристан сбегали из приюта: счастливые, бесстрашные, они врали, что им «слегка за двадцать», и каждый раз Тристан начинал так громко смеяться, что бармен тут же раскусывал их нелепую ложь. Но пару раз Мире удавалось обмануть охранников у входа, и тогда для двух подростков приоткрывалась дверь во взрослый мир. Очаровательная сероглазая девочка просила у бармена пиво и вкуснейшие в городе баварские колбаски (разве после подобного комплимента кто-то посмел бы отказать?!). Мира и Тристан напивались и хохотали до такой степени, что пиво шло из их носов. Они садились на поезд и возвращались в приют; обнимались перед сном и обещали повторить вылазку, когда Мире придут деньги за очередной концерт.
– Красивый интерьер, – вывел ее из раздумий Джек.
Наконец-то Льюис расслабился, а то весь день ходил, словно у него не день рождения, а похороны любимой канарейки.
– Ага. – Мира бегло осмотрела стены из красного кирпича, столы и стулья из темного дерева, барную стойку в крупных царапинах, а также посетителей: мужчины с бородой и татуировками даже не взглянули на известную певицу. – Джек, туалет вон там. – Она указала в конец зала.
– Спасибо. Но мне пока не хочется…
– Хочется. – Мира буравила Джека взглядом. Что за тугодум!
– Хочется? – переспросил он, непонимающе взъерошив волосы. Мира кивнула, и Льюис сдался под ее давлением: – А, да, окей.
Ура!
Джек направился в сторону уборных, а Эльмира вытерла со лба невидимый пот. «Только не оборачивайся!» – умоляла Джека, пока бежала к бармену. Худощавый блондин кивнул:
– День рождения?
– Ага, я вам звонила.
Бармен вновь кивнул и достал из-под стойки два колпака – один розовый, другой синий, – хлопушку и свистелку.
– Тортов у нас нет, но повар празднично оформил картошку фри. – Следом за предметами бармен достал тарелку с сочными баварскими колбасками и картошкой фри, выложенной в форме палочек, а фитилем свечей выступали капли кетчупа.
Мира усмехнулась:
– Передай повару спасибо!
Когда Джек вышел из уборной, она уже перенесла все на стол, добавив к еде бокал пива для Джека и коктейль для себя.
– Что это? – сквозь смех спросил Джек, усевшись напротив. Хлипкий деревянный стул боязливо скрипнул под его весом.
– Это? – Мира указала на свой бокал. – «Апероль». – Она опустила пушистые ресницы, изобразив смущение. – Я не люблю пиво.
Джек засмеялся снова.
– Нет, нет, – он помахал рукой, – на тебе. Колпак?
– Ах, это? – Мира оттянула резинку, и картонный колпак на секунду приподнялся, а потом вновь опустился ей на макушку. – Мы празднуем! Пусть все знают – мы отмечаем день рождения! – Скинув с плеч куртку, Мира отсалютовала бокалом и сделала глоток. – Твой праздничный ужин!
Льюис смеялся ровно до той минуты, пока его глаза не нашли бокал пива. Словно по щелчку, лицо Джека побледнело.
– Это мне?
– Конечно! Темное… – Мира ахнула. – Ты не любишь темное пиво? О, прости, сейчас я закажу светлое…
– Я не буду пить, – перебил Льюис.
– Брось, мы сегодня…
– Празднуем. Но пить я не буду.
Она сделала умоляющие глазки – все-таки напоить Джека было частью плана, – но он впервые за день не повелся на провокацию. Черт, Мира была уверена: Джек любит пиво. Что он предпочитает? Коньяк? Виски?
Ее мысли прервали громкие звуки, от которых все внутри неприятно сжалось. Чувство безопасности и радости испарилось. Эльмира обернулась и увидела: в центре зала началась драка.
Джек не испытал приятных чувств к любимому бару Белладонны. Messer напоминал о худших временах, когда Джек ввязывался в драки, а потом плевался кровью и блевал дешевым пойлом. Но Джек не подал виду: Мира сверкала, будто пришла на ковровую дорожку, а ее очередной подарок вызвал умиление. Льюис был согласен надеть идиотский колпак и взорвать хлопушку с конфетти, только бы девчонка не заставляла его пить пиво. Слабоалкогольное, наверняка разбавленное, но все же пиво.
Он даже обрадовался, когда пьяницы устроили потасовку: Мира перестала его доставать просьбами выпить и смотрела, как медленно и неизбежно, будто дождь в пасмурную погоду, назревал конфликт.
Полетели бутылки. Зазвучала ругань. Кто-то кого-то недопонял, перебрал с крепкими напитками – обычная ситуация в баре. Джек перестал обращать внимание на фоновый шум, гоняя по бокалу упавшую пивную пену, но Мира не сводила глаз с драки. Плечи певицы опустились, щеки побледнели. Джек смотрел на ее острый профиль и чувствовал, как сдувается, словно воздушный шарик, ее праздничное настроение.
– Не беспокойся, они скоро уймутся. – Льюис предположил, что Белладонна не привыкла к таким «развлечениям». – Многие не умеют пить. Протрезвеют, обнимутся и все забудут…
– Парень, – она показала дрожащим пальцем на драку, – в очках. Он случайно толкнул громилу, и тот сейчас его изобьет. Сильно.
Джек нехотя глянул на происходящее: бородатый двухметровый байкер навис над тощим блондином, которому на вид не больше двадцати. Мальчишка перепутал бар
