Менеджер топал ногой и сурово глядел на певицу.
Глава 15
Это реквием для арлекина —
великого притворщика, погибающего
с изяществом.
Ответь мне: можешь ли ты отпустить
все те ошибки, что уже не исправить?
© Poets of the Fall, Requiem for My Harlequin
Мира распланировала день с Джеком: они бы гуляли по украшенным к Рождеству улицам, пили глинтвейн, лакомились выпечкой, грелись в объятиях друг друга и целовались. Долго, страстно целовались…
Но в гримерку заявился Франк!
– Куда собралась, Мирочка? – Он перекрыл выход внушительным животом. Вопрос звучал строго, но менеджер улыбался, а в его светлых глазах плясали искорки. Захотелось улыбнуться в ответ, но Мира сдержалась. Предателям не улыбаются!
– Не твое дело, – огрызнулась она и повязала на шею длинный шарф. Вчера Мира легко оделась, а сегодня горло угрожающе першило. – Иди и занимайся Хансом.
Франк в ответ на показательный игнор вновь улыбнулся. Его улыбка сочетала радость и умиление. Мира растерялась: cложно злиться на человека, с которым связывают теплые отношения. Она захотела обнять менеджера, чтобы ощутить знакомый аромат сандалового дерева и корицы.
– Джек, оставишь нас? – спросил Франк.
Льюис будто ждал возможности уйти. Он зашагал прочь из гримерки, даже не взглянув на Эльмиру.
– Я буду через пять минут! – крикнула она ему вслед.
– Нет, не будет! У Белладонны фотосессия! – вторил Штольц. – Отправляйтесь в отель, герр Льюис! Или в музей.
– Какая фотосессия? – Мира нахмурилась.
Внеплановые мероприятия – часть работы в шоу-бизнесе, но рядом Джек, поэтому Мира не хотела тратить время на что-то, кроме клипа.
– Важная. Поехали. – Франк махнул, подгоняя, а когда она не отреагировала, с нажимом добавил: – Келлер одобрил.
Фамилия продюсера действовала безотказно. Но все же Мира ответила, словно делая одолжение:
– Ладно. Надеюсь, фотосессия пройдет быстро. У меня планы.
– Планы. – Франк закатил глаза. Чуть снисходительно, по-отцовски. – Опять ищешь приключений? Я чудом успел выкупить снимки из бара Messer. А вот эти оставил. – Словно фокусник из шляпы, менеджер достал из кармана телефон, пару раз нажал на экран и показал Мире. – Я знал, что вы подружитесь! – На фотографии Белладонна и Ханс курили у дверей бара. Снимок был сделан за несколько минут до того, как к ним подошел Джек и они направились в кино. – Какие заголовки! Предполагают все: от крепкой дружбы до страстного романа!
– «Белладонна хотела размазать Выскочку по асфальту, но вокруг были свидетели» – такое не предполагают?
Франк убрал телефон в карман и стер улыбку с лица. Суровость выдавала его истинный возраст – немного за тридцать.
– Милая… – Франк осекся, стыдливо опустив взор. – Понимаю твои чувства… – вытянул руки, желая обнять. Или задушить за упрямство? Мира теперь не была уверена, что знает менеджера так хорошо, как она думала.
– Ты заменил меня. – Мира отвернулась, чтобы Франк не увидел блеск в ее глазах. Но голос дрогнул. – Променял.
– Нет, вовсе нет!
– Иди… к своему Хансу, – упрямо отозвалась. Прикусила губу, чтобы та не дрожала. Закрыла глаза, смахивая с ресниц слезы. Почему? Почему все бросают ее?! – Вали, Франк. Я приеду на такси.
– Мне жаль…
– Жаль?! Почему? – Мира резко повернулась. Пелена размывала лицо Штольца, и оно казалось карикатурой. Вот бы разбить этот комичный образ, вернуть старого Франка. Того, кто обнимал и говорил: «Ты моя единственная звездочка». – Убирайся к чертям. Ты мне не нужен.
Он молчал, и Мира, закрыв лицо руками, решила, что менеджер ушел.
Аромат ванили и корицы окутал, словно одеяло. Эльмира хотела вырваться из объятий, но Франк не отпускал. Позволил выплакаться. Когда Мира убрала от лица руки, разжал объятия. Он стиснул пальцами девичьи щеки, а потом заговорил с незнакомой ей ранее серьезностью:
– Моя любовь к тебе не станет меньше с появлением нового подопечного. Ты – моя семья. А я – твоя. Не ищи врагов там, где хотят добра.
Она всхлипнула. Кивнула:
– Меня все равно бесит Выскочка.
– Как говорится, от ненависти до любви… Ау-ч! Я понял, понял.
Мира потерла ладонь, которой стукнула менеджера по плечу, и рассмеялась. Грели слова, сказанные им от чистого сердца, а также надежда на то, что Франк наиграется и выгонит Ханса Биттнера.
Все было как всегда: теплолюбивый Франк ворчал на дрезденские холода, ассистентка Ким принесла карамельный латте, а стилист подобрал отличный наряд – кожаную юбку и черный топ. Отказавшись от визажиста, Мира позволила Ким сотворить с ее лицом что вздумается. Вышло неплохо: стрелки, помада, немного румян. Довольная, Белладонна вышла на съемочную площадку. Фотосессия проходила в стандартных условиях белой студии. Никаких сюрпризов. Кроме…
– Он что тут делает?! – закричала Мира, подтверждая имидж стервозной рок-звезды.
– И тебе привет, Цветочек!
Ханс стоял посреди студии, на месте Белладонны, и поправлял рукава белой хлопковой рубашки. Его волосы были в легком беспорядке, а улыбка напоминала о сходстве музыканта с породистым котом.
– Ты знал? – сквозь зубы процедила Мира, поймав взгляд Франка.
Менеджер улыбнулся (и стал похож на Чеширского Кота: улыбка хитрая и пугающая).
– Тайм-менеджмент, Мирочка. Арендовали студию для двух музыкантов сразу. Не волнуйся, вам не придется позировать вместе.
– Лучшая новость за сегодня, – саркастично заметила певица.
Она села на диван недалеко от съемочной площадки. Замечательно! Вместо того чтобы проводить время с Джеком, она будет смотреть на фотосессию Выскочки.
– Красавчик, да? – Ким протянула Мире стакан с кофе и села рядом. Мечтательно облизнувшись, ассистентка наблюдала за Хансом: тот, следуя указаниям фотографа, расстегивал рубашку. – Какой пресс…
– Заткнись, Ким. – Мира до боли в пальцах сжала стакан.
В помещении выключили кондиционер? Почему вдруг стало жарко? Ханс полностью расстегнул рубашку, и все в студии (а скоро и в медиапространстве) увидели его подтянутое тело, кубики пресса, черную татуировку у пояса джинсов… Мира начала пить латте огромными глотками. Из-за Джека она совсем перестала заботиться о естественных желаниях, и Выскочка казался ей чертовски горячим. Надо скорее завоевывать Льюиса.
Чего у Ханса не отнять, так это харизмы. Он словно родился для съемок: понимал фотографа с полуслова, знал свои выгодные ракурсы, передавал через тело и мимику нужные эмоции. А главное – не стеснялся свидетелей! Особенно ее, Белладонну.
Когда наступила очередь Миры позировать, она поблагодарила богов за то, что Биттнер не остался в комнате. И надеялась, что он уехал домой, желательно в Америку. Но столкнулась с ним в гримерке: Ханс вычесывал лак из волос. В черной водолазке и узких джинсах Биттнер казался еще сексуальнее. Черт. Черт!
– Ты что тут забыл? – Мира старалась не смотреть на Ханса, но взгляд то
