– А сейчас всего лишь старик, – Хейзел прижалась губами к плечу агента. – Дряхлый, никчемный старик.
– Он все еще может вернуться.
– Он не вернется. Он умер вместе с той шлюхой, которая выращивала те глупые цветы. Ведь так? – она обернулась и посмотрела на Квинта. Он поднялся на ноги. – Или же нет? – в ее глазах вспыхнул безумный блеск. – Ну же?! Как далеко мне зайти, чтобы ты стал прежним?! – Квинт молчал. – Тот дом! Да, той шлюхи, у которой ты так часто оставался на ночь! Это я купила его! Купила на твои деньги, чтобы уничтожить все, что было тебе дорого!
– Это всего лишь дом.
– Но не для нее! – завизжала Хейзел. – Она любила его! Мерзкая тварь!
– Заткнись.
– И ее брат! Он обещал стать хорошим любовником после твоей смерти!
– Я сказал… – Квинт заглянул ей в глаза.
– Уж я бы нашла, чем уважить его! – Хейзел упала на пол, зажимая руками разбитое лицо. Кровь жены текла по лбу Квинта, которым он ударил ее.
– Ты всего лишь старик! – прорычал агент.
Он ударил бывшего гладиатора в челюсть. Попытался ударить. Квинт поймал его руку, и, вывернув за спину, выбил сустав. Агент упал на колени и взвыл от боли.
– Да! – закричала Хейзел, давясь собственной кровью. – Убей его! Убей меня! Но только стань прежним! Умоляю тебя!
– Не кричи, – Квинт протянул руку и помог ей подняться. Затем наклонился к агенту. – Ты успокоился? Если да, то могу помочь тебе вправить сустав.
– И это все?! – истерично расхохоталась Хейзел.
– Нет, – Квинт достал два билета до планеты Мнемоз. – Я улетаю через три дня. С тобой или без.
– Мнемоз? – Хейзел нахмурилась, пытаясь вспомнить.
– Ты все еще можешь полететь со мной, – сказал Квинт, вправляя агенту сустав.
– Тогда я с тобой, – Хейзел криво улыбнулась. Агент снова вскрикнул. – И убери отсюда этот кусок дерьма!
* * *
Где-то на полпути между планетами Бирей и Мнемоз. Корабль «Прайс 16». Каюта бывшего гладиатора.
– Ты ведь летишь туда умирать? – спросила Хейзел мужа. Он не ответил. – Это глупо, – она налила себе выпить. – Ты создан, чтобы нести смерть, а не считать морщины.
– Все когда-нибудь кончается.
– Я не позволю тебе, – Хейзел грустно улыбнулась. – Ты же знаешь.
– Ты ничего не сможешь сделать. Это от тебя не зависит.
– Еще как зависит! – Хейзел залпом осушила стакан и налила еще. – Я отдала тебе половину своей жизни, Квинт! Мне тридцать два, и я не собираюсь строить новую жизнь!
– Придется.
– Нет, – она смотрела на него затуманенными алкоголем глазами. – Скажи, там, в доме, когда я отдалась твоему агенту, что ты чувствовал?
– Ничего.
– А после? Разве тебе не хотелось убить нас?
– Ты готова была зайти так далеко?
– Если это могло вернуть мне прежнюю жизнь, то да.
– Это бы ничего не вернуло.
– Я тебе не верю, – Хейзел поднялась на нетвердые ноги. – Твой агент, кстати, он ведь в общем даже и ничего. Настоящий постельный гладиатор.
– Это ничего не изменит.
– Изменит, – Хейзел устало упала обратно в кресло. – Сейчас вот только вспомню и расскажу тебе все подробности. Вот только вспомню… – ее глаза закрылись.
Дыхание стало ровным. Поза, в которой она заснула, была неудобной, но Квинта мало это беспокоило. Он накинул на плечи пиджак и вышел из каюты.
– Эй, старик! – позвал его кучерявый мальчишка. – Ты не видел мои игрушки?
Квинт покачал головой. Время уже не наступало на пятки. Оно срывало с ног ботинки и хохотало над своей жертвой.
– Все будет так, как я скажу, – тихо сказал Квинт своему единственному оставшемуся противнику.
Хохот времени стих. Оно не отступало. Оно смаковало свое величие. Издевалось над жертвой, продлевая ее агонию. Наносило все новые и новые раны и смотрело, как противник отреагирует на них.
– Еще пара дней. Может быть, месяц, – сказал Квинт.
– Эй, старик! – мальчишка дернул его за рукав. – Ты тоже летишь на ту странную планету?
– Мнемоз?
– Не помню, – мальчишка нахмурился. – Мой отец говорит, что там можно забыть все совершенные грехи.
– Скорее, смириться с ними, – Квинт заставил себя улыбнуться. – Твой отец тоже воин?
– Воин? – мальчишка тряхнул кучерявой головой. – Мой отец налоговый агент. Он разорил сотни семей и говорит, что лишь планета сможет помочь ему забыть об этом.
– Моя жена тоже налоговый агент.
– Жена? Это та молодая женщина, с которой вы пришли? Я думал, это ваша дочь, – мальчишка поморщился. – По-моему, это отвратительно.
– Быть агентом?
– Нет. Жить со стариком.
* * *
Номер в отеле «Амелес» был просторным и обставленным явно с претензией на вкус.
– Тебе нравится? – спросила Хейзел супруга. – Я выбрала его, пока мы находились на борту «Прайс 16». Ты ведь не подумал ни о чем, кроме билетов!
– Могла бы выбрать и что-то попроще, – сказал Квинт.
– Зачем?! – всплеснула руками Хейзел. – Так ты жил раньше. Так ты живешь сейчас. И так ты будешь жить, если выбьешь из своей головы всю ту дурь, что оставила там Евангелина.
– Евангелина мертва.
– А ты нет, – Хейзел скинула одежду и отправилась в душ. – Пока еще нет, – она включила воду. Теплые струи воды, извиваясь, заскользили по смуглой коже. Большие светло-коричневые соски набухли. – Я хочу тебя, Квинт, – сказала Хейзел. – Хочу тебя прежнего.
Пена скрыла ее наготу. Квинт отвернулся и подошел к окну. Хейзел закрыла глаза и опустила руки между ног. Удовлетворять себя было тошно и неинтересно, но Квинт не прикасался к ней уже много месяцев, а единственный мужчина, агент, лишь подогрел изнывающее тело, но не принес успокоение, скорее, наоборот.
– Ну же! – приказала Хейзел своему телу, стиснув зубы. – Ну пожалуйста!
Пальцы устали, но все стало только хуже. Хейзел включила холодную воду, надеясь затушить этот пожар. Смыла пену и вышла из душа. Квинт слышал, как она вытирается.
– Я ухожу, – сказала Хейзел. – Клан Кавендишей обещал увлекательную экскурсию, а мне сейчас как никогда нужно отвлечься. Если хочешь, можешь пойти со мной.
– Я останусь.
– Как хочешь. – Хейзел надела легкое платье и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.
Квинт налил себе выпить и открыл окно. Теплый ветер принес запах цветов и пение птиц. Воспоминания нахлынули медленно, словно прилив, забирая песчаный берег шаг за шагом. Сначала вернулась улыбка. Потом глаза. Голос.
– Почему ты здесь? – спросила Евангелина.
Квинт тряхнул головой. Неужели старость забирает у него не только тело, но и рассудок? Трехцветный зверек взобрался по разросшемуся плющу и заглянул в окно. Большие серо-зеленые глаза уставились на Квинта.
– Почему ты здесь? – снова услышал он голос Евангелины. Ее улыбка стала теплее. Ветер перебирал длинные волосы. Птицы щебетали в карликовых деревьях декоративного сада. – Не бойся, – Евангелина протянула к нему руку. Бледную, хрупкую.
– Я сошел с ума? – тихо спросил ее Квинт.
Улыбка стала теплее. Квинт осторожно шагнул вперед. К окну. Но от окна уже ничего не осталось. Он был в доме Евангелины. В ее маленьком саду на планете Бирей.
* * *
Проводник из клана Кавендишей закончил экскурсию вдоль рек планеты Мнемоз и, поклонившись, передал туристов проводнику, который должен был провести их в мир развлечений и бесконечного шоу.
– Уже уходите? – разочарованно спросила Хейзел художника. Он кивнул. – Очень жаль. Я уже успела привыкнуть к вашей компании, – она заставила себя улыбнуться. – Может быть, посидим где-нибудь, пропустим по стаканчику и посмотрим какое-нибудь шоу?
– Боюсь, для веселья еще слишком рано, – сказал Назиф. – А для прогулок уже слишком поздно.
– Что ж, – разочарованно вздохнула Хейзел. – Тогда до вечера.
– Если мы сможем найти друг друга.
– Ну, это уж, знаете, как говорят, было бы желание…
– Надеюсь, будет, – улыбнулся Назиф.
Они расстались.
– С этими художниками всегда так, – сказал Хейзел невысокий лысеющий мужчина. – Всего лишь образы и краски, и никакой привычной для нас логики, – он протянул Хейзел руку. – Я Бити Меган, – он улыбнулся и показал на кучерявого мальчишку, – а это – мой сын Кип.
Хейзел пожала предложенную руку и в последний раз посмотрела на удаляющуюся спину художника.
– А я знаю вас! – сказал ей мальчишка. – Вы жена того старика, который украл у меня игрушки!
– Украл игрушки?! – Хейзел рассмеялась. – Поверь, Квинт бы никогда не стал воровать у тебя игрушки.
– Потому что он воин?
– Верно.
– Разве может старик быть воином?
– Ну, он не всегда был стариком.
– Но сейчас-то он старик! – мальчишка посмотрел на отца. – Ты тоже станешь когда-нибудь дряхлым и глупым?
– Конечно, – сказал Бити.
– Тогда я уйду от тебя, – Кип решительно кивнул. – Как мама.
– Так вы, значит, здесь вдвоем? – поспешила сменить тему разговора Хейзел.
