— Алло, — услышала раздраженный голос, и пыл поубавился.
— Привет. Это я, — она попыталась придать голосу уверенности. — Как дела?
— Ты на часы смотрела? Еще семи нет, — сухо сказал Артем, проигнорировав вопрос.
— Прости, не посмотрела, — она со злостью пнула пуфик и тут же пожалела. Больно хрустнул большой палец. — Какие планы на сегодня?
— Товарняк приходит вечером. Пойду разгружать, деньги нужны.
— Ты что, грузчиком работаешь? — прыснула она.
— Да. И что? — огрызнулся он. — Тебя что-то не устраивает?
Светлана притихла, наматывая шнур от трубки на палец. Она хотела сохранить эти дивные страстные встречи, поэтому решила быть сдержанней в эмоциях.
— Всё устраивает, кроме того, что мы не сможем встретиться.
— Да, жаль.
Наступила пауза. Светлане пришла мысль, которую она тут же озвучила:
— Я дам денег. Сколько надо?
— Серьезно? — она улыбнулась, услышав его радостный голос.
— Конечно.
— Ну, за жильё надо заплатить, еды купить, кеды порвались, — принялся перечислять он. — Думаю, для начала четыреста тысяч хватит.
«Для начала?» — удивилась Светлана, но ничего не сказала. В конце концов Карл Борисович зарабатывал хорошо и, бывало, за одно посещение гастронома она тратила больше.
— Хорошо. Принесу. Когда встречаемся? — несмело спросила она.
— Да хоть сейчас. Теперь я могу с тобой целый день провести, — последнюю фразу он страстно прошептал и чмокнул в трубку. Светлана закрыла глаза и томно промурлыкала:
— Уже лечу, мой зайчик.
* * *
Карл Борисович припарковал джип, схватил портфель и бросился к проходной. На входе его за руку схватил запыхавшийся Сева.
— Здравствуйте, Карл Борисович! Я кричу-кричу, а вы даже не обернулись.
Растерянный профессор уставился на него, затем расплылся в улыбке.
— А, Сева, здравствуй. Не слышал. Что ты хотел?
— Хотел спросить насчет контейнеров. Ходили к Семену Семеновичу?
Карл Борисович задумчиво насупил брови.
— Я приносил вам проект на прошлой неделе. Контейнеры для еды, — пытался помочь Сева.
— А-а-а, — протянул профессор. — Контейнеры для еды. Конечно, помню. До маразма мне еще далеко.
— И? — не отступал Сева.
— Думаю, это прекрасная идея. Семен Семенович обязательно одобрит.
Карл Борисович похлопал Севу по плечу и прошмыгнул за дверь. Сева выругался, топнул ногой и поплелся следом.
Через час, когда все сотрудники были на местах и старательно делали вид, что заняты работой, на седьмом этаже появился Семен Семенович в сопровождении Аллы Шалвовны. Он шел по широкому коридору, кивая на приветствия, и наслаждался прохладным ветерком от потолочных кондиционеров. Алла Шалвовна забежала вперед и показала на дверь кабинета.
Семен Семенович громко постучал и крикнул:
— Карл Борисович, выгляни в окошко! Дам тебе горошка.
Алла Шалвовна захихикала. Шум привлек любопытных, которые, увидев директора, тут же ретировались.
— Спишь ты там, что ли?
Дверь открылась и выглянул раскрасневшийся Карл Борисович.
— Семен Семенович, что-то случилось? — испуганно пролепетал он и пригладил волосы на затылке.
— Случилось-случилось. Дай пройти.
Директор отодвинул оторопевшего профессора, зашел в кабинет и огляделся.
— Уютненько, — он наклонился к полке с миниатюрными образцами приборов и аппаратов. — Мой сын в детстве отдал бы всё за такие игрушки.
Он со стоном выпрямился, подошел к столу и плюхнулся в кресло. Алла Шалвовна закрыла дверь и села на краешек стула в углу кабинета.
— Борисович, время идет, а от тебя толковых предложений пока не было. Но, говорят, ты здесь что-то мастеришь. Покажешь?
Семен Семенович уставился на растерянного профессора и принялся вертеть статуэтку истукана. Карл Борисович, в попытке найти союзника, умоляюще посмотрел на Аллу Шалвовну, однако та одобрительно кивнула и улыбнулась.
— Есть у меня одна идея. Но она на стадии разработки, — промямлил он и прикоснулся к пылающим ушам. — Не хочу показывать, пока…
— Показывай, — велел директор и ударил истуканом по столу.
Карл Борисович принялся судорожно придумывать оправдание, но вспомнил разговор с Севой и облегченно выдохнул. Он подошел к столу и взял стопку листов с разработками. Проект с контейнерами лежал сверху. Профессор окинул его взглядом, порадовался тщательно проведенной работе и протянул лист Семену Семеновичу.
— Контейнеры для еды. Больше не надо думать, во что завернуть обед ребенку и мужу. Дома, в дороге, на работу — куда угодно. Можно выпускать разных размеров.
Семен Семенович расцвел и закивал головой.
— Очень хорошо! Я знал, что на тебя можно положиться. Ты гений!
Он поднялся и направился к двери. Алла Шалвовна подмигнула профессору и засеменила за директором. Карл Борисович выдохнул, устало опустился на стул, на котором только что сидела Алла Шалвовна, и принялся считать пульс на запястье.
— Какой молодец, Борисович! — восхищенно произнес Семен Семенович и нажал на кнопку вызова лифта. — Отлично придумал! Контейнеры для еды точно выстрелят. Надо рекламу забабахать и отвезти в Москву. Пусть акционеры выдохнут.
Они зашли в лифт и не заметили Севу, подошедшего сзади. Он остался стоять в коридоре, пораженный услышанным.
Глава 3
Карл Борисович поставил на стол радиоприемник, повернул усики усилителя на «Деревню» и включил. Многоголосье разлилось по кабинету. Веселый смех детей вперемешку с тявканьем собаки слышался приглушенно, издалека. Зато разговор взрослых звучал так, будто профессор сидел рядом с ними.
— Хороша уха, — послышался мужской голос и причмокивание. — Моя матушка такую же готовила, только с картошкой.
— Да, плохо, что картошки нет. Сейчас бы картофельный гратен с сыром. М-м, — ответил старческий голос и тоже захлебал.
— Луиза, можно добавки? — крикнула женщина и тихо сказала. — Я этой картошкой на всю жизнь наелась. Во время войны одной картошкой питались.
— Вера, о какой войне ты говоришь? — полюбопытствовал старик.
— О Гитлеровской. С Союза я.
— Гитлеровской? Нет, не знаю. Меня тогда на земле уже не было. Я раньше переселился.
Озадаченный Карл Борисович повернул рукоятку на полную громкость. По голосу Вера была не старше тридцати лет. И что значат слова старика: «Меня тогда на земле уже
