Старая Русса был крупным городом, но немного поменьше, чем Новгород. Я приехал в самый час пик. И хоть заторы на дорогах тут тоже были поскромнее, нежели в столице княжества, постоять в них всё равно пришлось.
Парк, в котором была назначена встреча, нашёлся быстро. Я остановил машину возле главного входа, заглушил мотор.
Тут я вспомнил, что надо позвонить Ксении Белозёрской. Вероника мне сама позвонила в среду, вчера и сегодня. Это уже напоминало какое-то преследование. А вот с Ксенией, я подозревал, разойдёмся, не успев сойтись. Но попробовать стоило, тем более что мы договорились.
— Алло, я слушаю, — ответила Ксения, когда я набрал её номер.
— Здравствуй, это Артём, — сказал я. — Что насчёт воскресенья? Договор в силе?
— Да, конечно, — охотно ответила Ксения. — Воскресенье, шесть часов, башня, ресторан «Высота». Ты же знаешь, где это?
— Нет, но найду. Столик где забронировать?
— Я уже забронировала. Давай встретимся возле фонтана напротив входа.
— Идёт, — согласился я. — Ну тогда до воскресенья.
Я ожидал более холодный тон, но, кажется, Ксения была не против встретиться. Наверное, отец хорошо с ней поговорил и убедил в необходимости нашего брака. Что ж, значит, не всё потеряно.
Когда я набрал номер учёного, оказалось, его ещё нет на месте, и будет он только полвосьмого. Это значило, мне предстоит торчать в Старой Руссе целый час. В другой день я обрадовался бы возможности погулять по городу, в котором не был ни разу в жизни, но только не сегодня. Слишком паршивое себя чувствовал и грезил лишь о том, чтобы поскорее вернуться домой, закинуться таблеткой, шлёпнуться в перины и ни о чём больше не думать.
Покинув прохладный салон машины, я оказался под палящими лучами солнца. Погода резко изменилась за последние дни: если вначале недели столбик температуры не поднимался выше двадцати градусов по Цельсию, то теперь жарило на все тридцать. Впрочем, погода у в нашем регионе была переменчивой, и вскоре могло опять похолодать.
На противоположной стороне улицы находилось длинное здание торгово-развлекательного центра и три жилых «свечки», там же был и ресторан быстрого питания. Я заказал пиццу, взял газировку, после чего отправился к условленному месту, решив перекусить на свежем воздухе. Торопиться было некуда, и я мог насладиться минутами покоя, которые в последнее время выдавались нечасто.
Найдя квадратную площадь со стелой, куда обещал подойти учёный, я устроился на одной из стоящих по периметру лавочек — ту, что находилась в тени берёз. Место казалось вполне подходящим, чтобы отдохнуть и поужинать. Расправившись с пиццей, откинулся на спинку скамейки и принялся наблюдать сквозь листву за редкими облаками, проплывающими по небу, которое было так похоже на небо из сна, что накатило ощущение дежавю.
Не знаю, сколько так сидел, но когда оторвал взгляд от облаков, обнаружил, что людей вокруг нет. Их и до этого было немного, а теперь и вовсе куда-то пропали. Пустота царила в парке — странная молчаливая пустота. Даже птицы перестали петь, а на ближайшей улице больше не гудели машины. Смутное тревожное чувство зародилось в душе: в окружающем мире было явно что-то не так.
Я долго не мог понять, что произошло, а потом увидел группу людей, толпящуюся вдали за деревьями, и решив посмотреть, что такого случилось, что притянуло внимание всех отдыхающих. Поднявшись со скамейки, я направился по тропинке в их сторону.
Подойдя ближе, заметил, что вся компания одета в траур: мужчины — в костюмах, женщины — в чёрных платьях. Люди столпились возле ямы, которую два мужика засыпали землёй. И вдруг я понял, что знаю собравшихся. Тут была вся моя родня: мама, Ира, Костя, Люда, дяди, тёти, двоюродные и троюродные братья и сёстры, которых видел пару раз в жизни. Мама плакала, остальные стояли и скорбно смотрели на мужиков с лопатами, закапывающих, по всей вероятности, гроб.
На меня никто не обратил внимания, даже когда я протискивался сквозь толпу. Хотелось понять, кого закапывают, увидеть лицо усопшего, но я опоздал: могилу уже почти зарыли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И я вдруг понял, что люди вокруг меня — призраки. Они выглядели, словно бесплотные тени, и только я один был живым среди них.
Оглянулся. Парка больше не было — только бескрайняя серая пустыня, посреди которой торчали дома, утонувшие в песке по второй-третий этажи. Неподалёку высились три «свечки» и тянулось длинное здание, но теперь все постройки стояли пустыми. Ветер гулял среди бетонных перекрытий и перегородок, нося туда-сюда тучи серого песка. Сквозь дыры в стенах я заметил огромное существо, которое плелось куда-то прочь, петляя между покинутыми зданиями. Я не мог разглядеть его целиком, видел лишь чёрную фигуру и множество конечностей.
Лавочка, на которой я ужинал, осталась на месте, хотя ни других скамеек, ни деревьев вокруг не наблюдалось. Не зная, что делать дальше, я вернулся и сел. Там, где только что толпились призраки моих родственников, теперь никого не оказалось — лишь холмик земли, крест и берёзка, что шумела на ветру листвой, так контрастирующей с тоскливой серостью, наполняющей окружающий мир.
Я почесал затылок. И что делать? Хотел посмотреть время, но смарт не работал. Оставалось сидеть и ждать.
— Артём Востряков, — кто-то позвал меня.
Я открыл глаза, передо мной стояли двое мужчин в одинаковых серых костюмах-тройках. Один был низкорослый, с крупной головой, гладким лицом и азиатским разрезом глаз, второй — европеец среднего роста с квадратной челюстью.
— Вы — Артём Востряков? — спросил мужчина европейской внешности.
— Да, а вы кто? — я огляделся: вокруг по-прежнему был парк с гуляющими горожанами. Значит, на жаре меня сморило, и я уснул.
Двое незнакомцев сели на лавочку по обе стороны от меня.
— Учёный не явится, — сказал азиат. — Не пытайтесь встретиться с кем-либо из научных сотрудников, не ищите информацию про серые зоны.
— Вы кто? — повторил я. — ГСБ?
— Если вы не остановитесь, вы и ваша бывшая сестра попадёте за решётку, — произнёс европеец.
— Вы мне угрожаете? — я посмотрел на него и чуть отшатнулся. Глаза мужчины горели фиолетовым светом.
— Я вас предупредил.
— Постойте… ваши глаза… — я поднял указательный палец, тыча им в лицо европейца. — Ваши глаза, как и у того старика. Вы как-то связаны с ним. Что тут происходит? Что вы от меня скрываете? Я имею право знать, я должен знать правду. Зачем мне дали эту силу, зачем это всё?
— Вся информация засекречена, — отчеканил европеец. — Вы не должны пытаться добыть её.
Я повернулся к азиату, его глаза были такими же.
— Это первое и последнее предупреждение, — сказал он. — Дальнейшие попытки узнать государственную тайну иметь более серьёзные последствия.
Мужчины поднялись и хотели идти прочь.
— Ну уж нет! Вы мне всё расскажете, — я вскочил и резким движением повернул к себе европейца. В следующий миг я снова обнаружил себя на скамейке, рядом никого не было. Незнакомцы просто исчезли.
Смарт снова работал, я взглянул на время — оказалось, уже восемь часов. С учёным мы назначили встречу на семь тридцать, но он так и не явился. Вместо него пришли серьёзные люди с серьёзным предупреждением. Одно меня смутило — радужные оболочки их глаз. У того старика в Волыни были такие же, а теперь — и у меня. Значит, я — один из них? Но тогда почему мне не расскажут правду?
Первым делом я позвонил Ире.
— У тебя всё хорошо? — спросил я.
— Да, а у тебя? Как прошла встреча?
— Никак. Немедленно сворачивай расследование и удаляй всем материалы. Случилось то, что ты и предполагала: пришли какие-то два типа, сказали, чтобы мы прекращал поиски, угрожали тюрьмой. Они каким-то образом поняли, что ты мне помогаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот как… — озадаченно проговорила Ира. — Эх, я так и думала. Ладно, я больше не буду лазить по сайтам.
Удовлетворившись ответом, я направил к машине. Ещё одна дорога завела в тупик — на этот раз в окончательный и бесповоротный. Кому-то наверху не понравилось, что я лезу в государственные тайны. Но что мне делать? Просто смириться с неизвестностью? А видения так и будут меня преследовать?
