Мне же рассказывать было нечего, но Вероника не так уж стремилась узнать о моей жизни, а потому я играл роль благодарного слушателя, лёжа на пузе и глядя на волны, что бились о корпус нашего судёнышка.
Время близилось к девяти, когда Вероника вдруг заявила:
— Всё, я проголодалась. Тут неподалёку есть ресторанчик. Поехали туда.
Я тоже хотел есть. Четыре часа на свежем воздухе и купание спровоцировали зверский аппетит. Да и солнце начинало клониться к закату, и тень от скального выступа неумолимо приближалась к дрейфующему на волнах катеру. Это значило, скоро захолодает.
— Может, вернёмся домой? — предложил я, поднимаясь с лежанки. — Уже время позднее.
— Детское время. А завтра воскресенье, — она приблизилась ко мне, будто желая поцеловать, — А давай загуляем на всю ночь, а? Я бы хоть вообще домой не возвращалась… — она остановилась, так и не коснувшись моих губ. — Сейчас приду. Жди.
Вероника убежала в каюту, а спустя минут десять вылезла обратно. Теперь на ней был короткий летний сарафан в зелёный цветочек и с совсем нескромным декольте.
— Я готова. Поехали. Только поведу сама. Надо будет причалить, а ты не справишься, — заявила она.
Вероника выглядела очень довольной. То ли она так радовалась тому, что удалось вырваться на свободу, то ли — моей компании. И мне подумалось, что если она влюбилась в меня, то я, кажется, встрял…
Вскоре мы прибыли в прибрежный посёлок.
Посидев в ресторанчике и набив желудки, мы отправились бродить среди коттеджей и вилл. Вероника, хоть и была за рулём, но всё же хорошо так выпила. Я пил меньше, поэтому, по её замыслу, везти нас обратно предстояло мне.
Посёлок оказался небогатым, тут было много обычных коттеджей, хотя встречались и большие владения, огороженные высокими глухими заборами с камерами, натыканными через каждые пять метров. Да и пляж тут был общественный — сюда, в основном, приезжал народ из Новгорода, Старой Руссы и остального княжества.
Уже стемнело, и мы брели по пустым улицам, изредка встречая на пути прохожих. Веронику от выпитого развело, и она разоткровенничалась о своей «тяжёлой» жизни.
— Дед мне вообще ничего не разрешает, — жаловалась она. — Вообще ничего, понимаешь? Я встречалась с одним парнем… на вечеринке познакомились. Это уже давно было, год назад. Так вот встречалась, значит… А папаша мой сказал, чтобы я не это… Ну чтоб не встречалась с ним, потому что дед так велел. И мне вообще запретили ездить на всякие тусовки и прочее. Мы обычно у Лядовых зависали. У них к востоку от города особняк. Я тебя как-нибудь покажу, познакомлю с моими друзьями… Да, так вот, о чём это я. Мы прикольно проводили время, отдыхали по выходным. Ничего же такого нет в этом? Все так проводят время… нормальные люди. Но моих это почему-то не устроило! Вот скажи, это нормально вообще? Меня будто в заложницах держат. Хотят, чтобы я была, как Олька. Но Олька совсем ни куда не ходит. Она скучная такая, постоянно какими-то делами занимается.
— Видимо, у великого князя были какие-то свои соображения, — предположил я.
— Ты что, на его стороне?
— Ну я тебя тоже не отпустил бы одну на всякие вечеринки. Так что подумай, так ли хочешь выйти за меня замуж?
— Значит, будешь со мной ходить. Ты должен познакомиться с моими друзьями. Ты же никого тут не знаешь, да?
«Не очень-то и охота», — подумал я, но ничего не ответил.
— Меня дед угрожал из рода выгнать! — продолжала жаловаться Вероника. — Ты представляешь? Меня, свою внучку! Ну он же конченый, скажи?
Дорога нас вывела к пляжу. Тут расположилась группа парней и девушек, причём девушек больше — по две-три на парня. Играла громкая музыка, слышался смех и плеск воды. На песке стояли три внедорожника, два минивен и два спортивных кабриолета. Видимо, молодёжь была не из бедных. Я заметил переносные холодильники с пивом. Кажется, ночь планировалась жаркая.
— Пойдём прогуляемся вдоль воды, — предложила Вероника.
— Тут шумно. Лучше пошли обратно на лодку.
— Тогда я прикажу, чтобы они выключили музыку.
— Пусть развлекаются. Тоже людям надо отдыхать, — сказал я. — А вот машины на пляже — это нехорошо. Тут народ загорает вообще-то. Куда охрана смотрит?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тогда я прикажу, чтоб убрали.
Я поддержал идею, и мы двинулись к компании, но какой-то амбал в костюме преградил нам путь:
— Молодые люди, давайте-ка другим путём. Тут господа празднуют. Закрытая вечеринка. Не велено мешать.
— Чего? — мы с Вероникой переглянулись.
— А ничего, что это — общественный пляж? — поинтересовался я.
— Говорю, мешать не велели, проход закрыт, — грубо повторил амбал.
— И с какой это стати вы оккупировали общественный пляж, да ещё наставили машин, где люди отдыхают?
— Тебе, малой, непонятно сказано? Или зубы лишние? — начал злиться мужик в костюме. — Последний раз предупреждаю.
— Так, это что за разговоры? — влезла Вероника. — Я сейчас пойду и разберусь, а ты займись этим, — кинула она мне и решительно зашагала к компании.
Громила хотел схватить её за плечо, но я перехватил его руку и вывернул запястье так, что тот согнулся и закряхтел от боли, после чего я вполсилы двинул ему коленом в живот, повалив на песок, и побежал за Вероникой.
— Вы кто такие? — грозно спросила Вероника у молодых людей. — Назовите себя. По какому праву пляж заняли? Музыку выключили, машины и мусор убрали и пошли вон!
Парни, сидящие на шезлонгах, переглянулись и, ошарашенные такой наглостью, в недоумении уставились на Веронику.
— А ты-то кто такая? — спросил один. — Хоть знаешь, с кем разговариваешь?
— Перед вами дочь наследника великого князя. Моё имя — Вероника Ростиславовна Борецкая. Назовите себя. Я передам моему деду, что вы тут творите.
Молодые люди снова переглянулись. Кажется, не поверили.
— Деду? — переспросил второй. — Это который в больнице лежит?
— Да, — влез я в разговор, — которого я туда отравил. Тебе туда же охота? Или сразу в морг?
Энергия во мне активизировалась, я приготовился к драке.
И тут в компании послышались тревожные разговоры вполголоса:
— У него фиолетовые глаза. Это же Востряков. Не, точно Востряков. Сто процентов говорю. Это он великого князя уложил. Что он тут делает? А она что, серьёзно Вероника Борецкая? Да ну нах!
— Ну так что? — глаза Вероники горели ярким лазурным светом, что в темноте выглядело особенно красиво. — Вы по-хорошему уйдёте или вас выкинуть отсюда?
Компания неуверенно поднялась с шезлонгов, музыка смолкла.
— Фамилии. Назовите фамилии ваших родов, — потребовала Вероника.
В общем, оказалось, что несколько бояричей из Старой Руссы решили отпраздновать начало лета, но вместо того, чтобы собраться у кого-нибудь на вилле, захотели погулять с размахом и оккупировали общественный пляж. Причём делали они так уже не первый раз, но полиция на это закрывала глаза.
По счастливой случайности сегодня мы тоже оказались здесь и пресекли произвол. Вероника запомнила фамилии и пообещала рассказать деду о выходке его подданных. Действительно ли она собиралась так поступить, и будет ли от этого какой-то эффект, я не знал. Возможно, Вероника просто пыталась в моём присутствии показать себя с лучшей стороны, но я надеялся, что для бояричей наша с ними встреча станет уроком и впредь они сюда не сунутся.
Обратно мы плыли в темноте. Фары били вдаль, освещая путь, их свет отражался в плещущихся волнах, а вокруг царил кромешный мрак. Катер вёл я, Вероника сидела рядом.
— Останови. Давай просто посидим вдвоём, — попросила Вероника.
Я заглушил мотор, мы устроились на одном из задних диванов, Вероника прижалась ко мне, а я обнял её за плечи, и некоторое время мы так сидели, слушая плеск волн. С берега, освещённого огнями, доносились голоса и музыка, где-то рычал мотором то ли ещё один катер, то ли мотоцикл.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Понравилось, как мы провели время? — спросил я.
— Да! Ещё бы. Вот бы так почаще! Даже возвращаться не хочется. Мне так хорошо с тобой, — ответила она и многозначительно посмотрела на меня. Её взгляд был призывом к действию, я понял это без лишних слов.
