Вода тонкой струйкой потекла по подбородку, когда Рада, не отрываясь от стакана, утвердительно кивнула.
— Без карты, без еды, без…
— Всё нормально. — Она протянула стакан светловолосой. — Я знаю, что делаю. Ты же сам сказал, что я здорова. К тому же, смотри, карта у меня теперь есть, и, вот, марганцовка.
Рада ждала возражений. Ждала укоризненного или неодобрительного взгляда, ждала чего угодно, но не спокойного равнодушия в глазах собеседника.
— Дай карту. — Врач быстро развернул её и, мгновенно определив своё нынешнее местонахождение, показал Раде. — Смотришь? Отсюда тебе на северо-запад, иди прямо через лес, пока не найдёшь железнодорожные пути, которые ведут в Пермь. Будь внимательна, если возьмёшь чуть южнее, можешь наткнуться на другие около озера Таватуй. Постарайся не перепутать, хотя, возможно, дойти до озера стоит. Вот тут — видишь? — поселение. Рыбозавод.
— Я просто хочу поскорее дойти домой, — разглядывая линии железных дорог на карте, ответила Рада.
Врач кивнул.
— Тогда запомни так. Наткнёшься на железную дорогу меньше, чем через два дня — это не та дорога. А как дойдёшь до «той», иди на запад. Встретишь развилку — держись южнее. К Перми приведут оба пути, но северный длиннее. От Перми дойдёшь сама?
— Дойду. — В этом Рада не сомневалась. — Спасибо.
Она отвернулась и бодрым шагом двинулась по обочине. Врач и его задорная спутница провожали повязанную взглядами, и, когда Рада уже почти скрылась за поворотом, охотник крикнул ей вслед:
— Хочешь расплатиться — останься жива!
Губы повязанной дрогнули и растянулись в улыбке. Дорога вдруг показалась мягче, а сумка — легче.
— Принято!
Не оглядываясь, Рада помахала сухариком и вцепилась в него зубами. Сухой хлеб хрустнул, и, будь Рада кошкой, она бы замурчала от удовольствия. Путешествие с каждым днём становилось немного проще, а тропа под ногами — ощутимей и твёрже. И с неё совсем не хотелось сходить.
Леший теперь появлялся всё реже. Несколько раз он показывал Раде годящиеся в пищу дары леса, и, кое-как смирившись с постоянным чувством терпимого голода, старшая дочь Беляевых принялась зарисовывать показанные лешим ягоды, листья, грибы и коренья в свой блокнот. Рисунки получались неказистыми, и всё же с их помощью Рада училась находить пищу без посторонней помощи. С каждым днём чувствуя себя всё увереннее, она удалилась от дороги, вновь двинувшись через лес, и совсем забыла о важном. О хищниках.
Медведь возник из зарослей, словно леший, внезапно появившись на пути Рады. Глядя, как огромный бурый зверь медленно надвигается на неё, шумно втягивая воздух ноздрями, Рада испуганно попятилась, но замерла, вспоминая, чему её учили в школе.
— Привет, медведь, — спокойным твёрдым голосом проговорила она. — Меня зовут Рада. Я тут иду своей дорогой, давай ты тоже пойдёшь? — Она развела руки в стороны.
Медведь был уже совсем близко. Он поднялся на задние лапы, принюхиваясь и топорща уши. Его передние лапы были опущены. Не нападает. Интересуется. Чёрные медвежьи глазки вдруг показались Раде совсем не злыми и даже милыми.
— Ты мне нравишься, — сказала повязанная медведю, осторожно отступая. — Но, знаешь, тут где-то есть железная дорога. Я уже прошла «не ту», теперь мне нужно найти правильную. И, если ты не против, я бы хотела пойти искать дальше. Или, может, подскажешь дорогу?
Медведь склонил голову на бок и опустился на все четыре лапы. Он шагнул к Раде. Рада остановилась. Медведь тоже.
— Так что, мне можно идти?
Зверь молчал, и Рада медленно, то и дело осторожно оглядываясь через плечо, спиной двинулась назад. Так она отступала, пока печально глядевший ей вслед медведь не скрылся из виду. Только после этого, тяжело выдохнув, Рада повернулась к нему спиной и побежала прочь так быстро, как позволяли ей уставшие ноги.
Ей везло. Ручьи поили путешественницу водой, а, следуя вдоль одного из них, Рада отыскала вполне привлекательное для рыбалки озеро. Увы, из идеи с острогой ничего не вышло: чудом не утопив нож, Рада решила найти другой выход.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Выход нашёлся в лице озёрных русалок. Одна из них охотно откликнулась на зов повязанной, а в качестве платы за помощь затребовала поцелуй. Наградив растерянно опустившуюся на четвереньки Раду проказливым взглядом, русалка вдруг резко выпрыгнула из воды, крепко обняла повязанную за шею и, почти свалив её в воду, впилась в губы девушки страстным поцелуем. Ошалевшая Рада оцепенела, но русалка была настойчива и, немного посомневавшись в том, правильно ли она поступает, повязанная ответила на поцелуй.
Поцелуй продлился приемлемо долго. Отцепившись, русалка наградила Раду довольным взглядом, а девушка всё так же растерянно облизнула губы. На губах остался холод и вкус озёрной воды.
Потом русалка долго и терпеливо объясняла Раде, как сделать ловушку из ивовых ветвей и листьев осоки, но, разочаровавшись в непутёвой ученице, скрылась в глубине. Минуту спустя она вновь появилась над поверхностью воды, швырнула в Раду ещё живым окунем и окончательно исчезла из виду.
Разделать и приготовить добычу помогла вторая русалка. Быстро заключив с Радой сделку, она объяснила, что делать с рыбой, и даже рассказала, как приготовить очаг для запекания. Предвкушая небывало сытный ужин, Рада достала тетрадь Славы и, пристально уставившись на собранный ею хворост, вдавила пальцы в печать, подписанную как «для костра». Знакомое ощущение щекотки пробежало по руке, но стихло, так и не превратившись ни во что хорошее.
— Никуда это колдовство не годится, — в сердцах сообщила Рада русалке. — Будет шанс — научусь разводить костры сама.
Леший учить разводить костры точно не станет. Повязанная гневно сверлила взглядом печать, когда вдруг холодная мокрая рука русалки коснулась её ноги. От неожиданности взвизгнув и подскочив на месте, Рада чуть не столкнула в озеро свою сумку. Русалка неодобрительно покачала головой. Повязанной не стоило бояться. Она хотела помочь. Никто не может помочь повязанным в колдовстве лучше, чем нечисть.
Её прикосновение оказалось ещё холоднее, чем недавний поцелуй.
— Хорошо, что мы не враги друг другу, — пробормотала Рада и вновь возложила руку на печать.
Печать, поупиравшись разве что для приличия, поддалась. Мурашки колдовства пробежали через тело, концентрируясь в пальцах, огонёк заплясал, пожирая хворост.
— Отлично! — обрадовалась Рада.
Урок кулинарии удался: рыба получилась съедобной. Несолёная, немного передержанная на костре, она всё равно показалась Раде лучшим, что ей удавалось приготовить за всю её жизнь. Русалка, которой по договору досталась половина, тоже не жаловалась. Они обе уже давно не ели горячей пищи.
Тёплая еда наполняла желудок, а на сердце рождались тёплые чувства. Добравшись до нужной железной дороги на следующий день, Рада вдруг разразилась счастливым смехом и, прыгая по шпалам, побежала вперёд. Испытание подходило к концу. Несколько дней пути по проложенной тропе, и всё будет кончено. Неожиданно потрясённая этой мыслью, Рада замедлила шаг.
Ей не хотелось, чтобы всё кончалось. Сворачивая с пути в поисках воды и пищи, она всё чаще ловила себя на мыслях о том, что никогда прежде не чувствовала себя настолько живой. Никогда прежде жизнь не казалась ей такой яркой и правильной.
С каждым днём карта становилась всё роднее, а блокнот полнился заметками. Карандаш кончился, но вечерами, разводя костры с помощью охотно приходящей на помощь нечисти, Рада собирала подходящие для письма угольки. В день, когда пошёл дождь, спрятавшаяся под протекающей крышей старого технического здания Рада твёрдо решила для себя: вернувшись, она найдёт работу вне защитных стен поселения. Можно было, например, собирать ягоды, грибы и целебные травы. Или ходить на разведку и искать фуры, если они опять пропадут. Или переносить послания в соседние поселения или хотя бы к ГЭС. Впервые в своей жизни Рада поняла, что может заниматься чем-то полезным, не умирая от отвращения к этому. Почувствовала, будто у её жизни есть смысл.
