Это я уже слышала, это уже не интересно.
Но Вестону удалось меня удивить.
— Нет, ваше высочество. Если бы мы знали, зачем вас везём, мы бы сюда вас не привезли. Вас бы “убили” по дороге или “украли” или вы “сбежали”…
— Обманываетесь сами себя?
— Обмываю сам себя. Мы не знали, что вы не можете попросить о помощи. Нам рассказал князь Каннат, когда мы, его игрушки, стояли перед ним. Князь никогда не любил прямые ходы, он любил многоходовые истории. Да и, надо сказать, к каждому среди нас, кроме разве что Сантайра, у него был личный счёт. Поэтому он расхаживал, заложив руки за спину и радостно рассказывал, ЧТО с вами делали и КАК вы существовали. И что мы привезли вас умирать. А поэтому сейчас каждый из нас принесёт клятву, что мы не посмеем сделать ничего, чтобы помешать естественному ходу вещей. А потом, князь Каннат очень на это надеется, мы оценим всю его предусмотрительность и сполна оценим чувством вины за то, что помогли вас убить.
Я такой боли не ощущал, наверное, с того дня, как погибла вся моя родня, а меня вручили худенькой уставшей эльфийке и сообщили: “Малыш, вот знаешь, эта лэри — единственная родственница, кто у тебя есть. Ты отправляешься в княжество Каннаританию и будешь там жить”.
— Жуть, — посочувствовала я орку. — Хотя нет, жуть наступила позднее, как раз в княжестве.
Вестон усмехнулся:
— Точно, ваше высочество. Я бесконечно ненавидел князя Канната. Видят силы, что я ненавидел его так, как никто другой. Я был одной из его любимых игрушек. Он сдерживал порывы магии крови — не кровью, а отчаянным мучением других. Он питался чужой болью, пил её, наслаждался ей. И в то же время был абсолютно к ней равнодушен. Он не позволял никому другому обижать свои игрушки, он делал это сам. Всегда. Только сам. Никто не смел переходить ему дорогу. Однажды ему стало интересно, что будет если отправить меня к оркам. Гонцом от эльфов. Испытаю ли я новую порцию унижения? Ему было интересно, сломаюсь ли я? Или это только чуть-чуть надломит меня… Пока он проводил свои эксперименты, … тетушку убили. Пока меня не было. Я не успел даже с ней проститься. Я не смог посетить её могилу. И я не мог добраться до её убийц.
— Как много поводов… — вздохнула я грустно. — Как много поводов у всех было, чтобы убить Канната.
— Очень много. И ни у кого, к сожалению, не хватило ни дальновидности, ни смелости, ни внутренней силы, чтобы отложить свои планы в сторону и спасти вас… — орк поймал мои ладошки. — Ваше высочество, на ваших руках нет этой крови. Даже если бы вы сейчас были рядом с князем Каннатом, даже если бы вы сейчас были княгиней Каннаритании, вы бы не смогли остановить эту войну.
— Я понимаю, — мерно склонила я голову. — Только, Вестон, мне от этого менее больно не становится.
Орк жалко усмехнулся:
— Ваше высочество, вам и не может стать менее больно! Вы бесконечно похожи на свою мать…
— Вы её знали?
— Когда я только начинал свой путь к месту Зелёного дракона, я её увидел… Она произвела на меня незабываемое впечатление. Проходя мимо строя учеников, она на мгновение остановилась рядом со мной, чуть склонилась и шепнула: «Твоя свобода — иллюзия, юный орк, внимательнее смотри по сторонам».
Я усмехнулась.
Зная Канната… (а побыв в его шкуре, полагаю, я имела право на то, чтобы говорить о том, что я его знаю, как знал бы его лучший друг, как должен был знать его брат), то орка он не выпустил.
— Он за вами следил?
— Да.
— И давал вам задания?
— Да.
Я хохотнула.
— Князь — великолепен в своей отвратительности.
— Ваше высочество!
Я изогнула бровь:
— Леди не положено?
— Испытывать даже подобия уважения к своему убийце, конечно, — кивнул орк.
Грусть чуть кольнула в сердце. Но ведь тогда мне не стоит уважать и вас всех, драконов, не правда ли? Если вам сказали прямым текстом, что хотят меня убить, то вы — такие же мои убийцы, как и сам князь Каннат.
— Хотя не мне говорить, — словно услышал Вестон мои мысленные слова. — Простите, ваше высочество.
— Вы слишком правильный. Вот почему Каннату нравилось с вами играть, — осторожно высвободив ладошки, я снова окунула их в воду. Показалось, или она стала чище и прозрачнее? — Он хотел посмотреть, как далеко вы сможете зайти, сохранив свою эту черту. И не станет ли она в какой-то момент неподъёмным тяглом. Что ж, — вот теперь я поднялась, судя по времени, мне нужно было вернуться в своё тело и немного погулять в нём. — Полагаю, что князь Каннат уже получил ответ на свой вопрос при первом же взгляде на всех драконов. Вестон, вы больше не интересная для него игрушка. Мораль — фальшива, видимо, уже давно. Он сделал проверку, убедился, что это так и выбросил. Вы успели подменить понятия, ради которых готовы были сворачивать горы, и не заметили этого. А теперь простите, мне пора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ваше высочество! — орк загородил мне дорогу.
Я остановилась.
Нет, вообще-то я «привидение» и могу пройти сквозь него. Но приятного мало. К тому же, леди не положено.
Ладно, молчу, стою, слушаю.
— Вы абсолютно правы! — резко выдал орк. Его голос, всё это время удерживаемый под контролем, снова начал причинять мне боль. — Во всем. В каждом слове. Я испугался. В какой-то момент, становясь всё больше драконом, я понял, что я всё дальше от того, кем был когда-то, и я испугался. Я сказал себе, что когда я встречу достойного человека, когда я встречу кого-то, кто пробудит во мне того, кем я был когда-то, я пойду за ним. До самого конца. Я был готов к чему угодно… так я себя убеждал, — голос Вестона снова стал пустым и ровным. — Я не был готов к тому, что это будете вы, ваше высочество.
Удивил.
Нет, в голове в самом начале его спича мелькнуло этакое что-то. Но верить в то, что ты заноза во всех неудобных местах — глупо.
И странно.
— Я понял, что рядом с вами, я не могу быть Зелёным драконом. Рядом с вами должен быть тот парнишка, с высокой моралью, из прошлого.
— А-а-а-а, — вдруг догадалась я, какой ответ правильный. — Того парнишки уже нет.
— Нет, ваше высочество, — орк вытащил из-за спины один из своих парных мечей. — К сожалению, нет. Я слишком поздно спохватился, я слишком поздно понял, что тот путь, которым я иду, совсем не тот, который я хотел бы выбрать. Я был не прав. И это убило того меня, которым я мог бы стать. Теперь есть Зелёный дракон, но нет того странного недоорка, недоэльфа, которым я был когда-то. Тем не менее, я маг. Я чертовски отличный маг, ваше высочество. А на том пути, которым решили пойти вы, это пригодится. Примите мою присягу, ваше высочество. Как только вы позовете, и неважно случится это до того, как свершится моя месть, или после, не важно, что я буду делать, где и как, неважно, что вы захотите, чтобы я сделал для вас — я это сделаю.
Присяга была сформулирована очень … по-орочьи, но мне понравилось. На удивление понравилось.
Князь Каннат, кажется, меня испортил, испортил страшно и невозможно.
И пусть леди не положено, но, полагаю, разбираться с последствиями этих месяцев потом будут окружающие, которым на голову свалится вот такое чудо в моём лице.
Хотя правильнее будет говорить чудовище!
До своего тела, кстати говоря, я всё-таки в ту ночь дошла, и даже спокойно погуляла, и даже поужинала молоком с ягодами. А потом, когда я была в своём теле, лишь прикрытая иллюзией привидения, состоялась ещё одна встреча.
Не самая приятная.
Потому что:
— Чудовище!!! — было первым, что мне выпалила орчанка Денден, когда я сидела у реки, опустив туда свои ладони. Вода, правда, посветлела!!! И теперь я пыталась понять, это что, это как, как это работает?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На мгновение оторвав взгляд от реки, я представила, как выгляжу со стороны. Да, нет, платье чистое, даже выглаженное, горячий воздух — отличное средство, спасибо, Каннат, я теперь тоже так умею.
Волосы чистые, в косе, простой, без изысков, но и так красиво смотрится.
Лицо одухотворённое, и вокруг меня такие аккуратные светло-голубые призрачные огоньки.
