ногами. Чтобы продвинуться на один шаг по крутому склону, Фаразару приходилось делать три. По крайней мере, на противоположном склоне его тело будет само скользить вниз, и тогда он сможет отдохнуть. Фаразару было неприятно за этим наблюдать, но чем больше времени он проводил в виде призрака, тем больше он считал свое тело куском мяса, а не персоной. Моя персона. Отчаяние, вызванное утратой, было настолько сильным, что он мечтал о порабощении, хотя, как и любой аркиец, знал, что оно необратимо.
Солнце стояло над головой, а тени дюны не давали, и поэтому Фаразар поджаривался. Отчасти он уже привык к этому, – вероятно, это было как-то связано с его происхождением и прошлой жизнью, – но теперь, когда к жаре добавилась работа, он чувствовал себя более тонким, чем паутинка. Ему казалось, что его пары улетучиваются.
Вперед и вперед он шел – до тех пор, пока солнце не преодолело половину пути до горизонта, а Аракс не стал темно-золотым. Фаразар превратил его в приманку, которая заставляла его ноги идти. Каждый раз, когда он взбирался на высокую дюну, Фаразар смотрел вдаль, на Аракс и на дороги, которые выходят из него.
Фаразар долго смотрел на север, переводя взгляд с белых и желтых зданий на сверкающие башни. Он размышлял, где его шансы на удачу выше. После Дюнных равнин ему придется пройти сотню миль по многолюдным улицам города, прежде чем он доберется до Небесной Иглы. Но вот вопрос: как это сделать? Будет ли он тащить за собой тело или войдет в город как свободный призрак? Первый мертвый император в истории страны. Больше всего на свете правители Аракса мечтали о том, чтобы в чем-то стать первыми. Огромное количество достижений уже кому-то принадлежало, и даже их имена вряд ли были оригинальными. Однако Фаразар оказался здесь, а его убийца где-то далеко позади; любой убитый правитель Арка мечтал бы о подобной ситуации. Высунув голубой язык, Фаразар еще раз бросил взгляд на Просторы. Если там найдется колодец Никса, то у Фаразара есть шанс сделать то, что еще не удавалось ни одному императору; править после смерти. И – данная мысль радовала его еще больше – сорвать планы Нилит. Все, что для этого нужно – избежать порабощения, наложить на себя чары, а затем вернуться в безопасный центр города. Тогда он будет править сто лет, а может тысячу. Тогда он сокрушит Красс, который так дорог Нилит, и захватит все Дальние Края.
Ухмыльнувшись, Фаразар наклонился, чтобы скрепить клятву плевком, но быстро вспомнил, что плевать он не в состоянии. Вместо этого он издал странный звук, который при желании можно было принять за решительный возглас.
Этот звук отозвался эхом. Затем внимание Фаразара привлекло взлетевшее в воздух облачко песка. Два острых изогнутых шипа длиной с руку высунулись из дюны слева от него. Фаразар накрыл собой свое тело, пытаясь защитить его; тем временем из-под земли появилась большая блестящая голова с шевелящимися усиками и глазами-бусинами. Две простые ноги, загнутые на концах, перелетели через край горной гряды и подтянули тело существа вверх. За ними появилась еще одна часть темного панциря, огромные составные плечи, а затем брюхо, за которым по песку тянулся след.
Жук булькнул снова – на этот раз громче и более эмоционально. Похоже, его заинтересовал труп, лежавший под Фаразаром. Однако он не стал нападать и не пошел вперед, как предполагал Фаразар, а сел, возвышаясь футов на восемь, не меньше, и, задвигав разными частями своей уродливой головы, попробовал воздух на вкус. Должно быть, существо ощущало какую-то вонь – но сам Фаразар ничего не чувствовал.
– Прочь, животное! Это не для тебя! – крикнул он, снова обретя дар речи.
Жук издал трель, но не сдвинулся с места. Насекомые, в отличие от лошадей и других животных, не боялись призраков. Фаразар вспомнил об этом лишь после того, как в течение нескольких минут махал руками, пытаясь прогнать жука. Даже когда он подошел достаточно близко, чтобы дать жуку по носу – или по его эквиваленту – насекомое не отступило и не попыталось укусить его, а продолжало щебетать. Фаразар пришел к выводу, что умственные способности жука ограниченны и оставил его в покое.
Мысль о цели придала ему сил, и Фаразар потащил свой труп вниз по склону дюны. Жук последовал за ним, осыпая его песком, летевшим из-под лап. Раздосадованный Фаразар пожалел, что у него нет вещи, которой можно было бы ткнуть жуку в глаз, а призрачные пальцы для этой цели скорее всего не годились.
В какой-то момент Фаразару показалось, что жук вот-вот рухнет на него, но тот остановился в опасной близости от призрака и немедленно уселся на песок. Вид у него был почти… виноватый. Именно тогда у Фаразара появилась одна идея, но он попытался ее прогнать.
Короли не ездят верхом на жуках. На лошадях и в повозках – да, но не на жуках. Жуки были ездовыми животными для нищих фермеров, жителей пустыни, мелких торговцев и всех прочих, кто не мог купить или украсть лошадь. Кроме того, насекомые славились своей непредсказуемостью; интеллект у них был значительно ниже, чем у лошади, а их тупой холодности позавидовали бы даже рыбы.
Но вот этот жук выглядел достаточно смирным и настолько послушным, что это раздражало. В какую бы сторону ни направился Фаразар, жук шел за ним, словно верный пес. Только однажды он попытался сдвинуть с места труп, но лишь оступился.
Фаразар заметил, что одна из ног жука странным образом изогнута. Похоже, что его искалечили, намеренно сделали хромым.
– Прочь! Возвращайся к хозяину, к семье, в гнездо, или что там у тебя!
Крики на жука не действовали, а когда Фаразар швырял в него песком, жук немного отступал, но затем сразу же возвращался. Когда же Фаразар наконец остановился у подножия следующей дюны, жук был совсем рядом с ним, и Фаразар понял, что лишь зря потратил силы.
– Долбаное насекомое, – выругался он, призывая бескрайнюю синеву над головой в свидетели. Затем, вздохнув, он решил все-таки воспользоваться своей идеей.
Фаразар взвалил труп на спину жука и намотал веревку на похожий на рог выступ, а затем неловко завязал узел, вид которого вызвал бы истерику у любого моряка. Все это время жук стоял смирно и что-то радостно бормотал, двигая ужасными челюстями. Фаразар не мог понять, тупой ли он, или же его хорошо выучили.
Держа конец веревки в руках, Фаразар ударил ею по блестящему панцирю, словно хлыстом, и обрадовался, увидев, как жук двинулся вперед. Затем Фаразар потянул за веревку, и, гляди-ка, животное послушно последовало за ним.
Это было так смешно, что
