больше ничего не сказал, и я продолжил свой путь.
Я брел по диагонали к центру Аракса; здесь было темнее, чем на окраинах города, поскольку высокие башни отбрасывали длинные тени. Я не отрывал взгляда от шпиля Хорикс, который находился в южной части центра.
Я ускорял шаг с каждым пройденным камнем мостовой. Я смотрел на мигающие огни в башне вдовы, словно я – корабль, а она – порт, где можно укрыться от бури. Я мечтал укрыться в башне и сжать светящимися руками документ о моем освобождении.
Мой побег, несомненно, покажется Хорикс подозрительным, и поэтому я начал сочинять историю. Это занятие увлекло меня, и я не заметил, что меня действительно преследует шторм – шторм в виде огромного призрака, закованного в полированные стальные доспехи.
Я понял это лишь в тот миг, когда сошел на проезжую часть, чтобы обойти какую-то компанию, и обнаружил, что путь мне преградила потная Ани Джезебел. Она смотрела прямо на меня. Я отвернулся и увидел перед собой Даниба: он стоял неподвижно посреди толпы, словно валун в бурной реке.
Я был готов в отчаянии сорвать с себя одежду. До башни вдовы оставалось улицы три, не больше, и тем не менее я снова стал жертвой чьей-то алчности. И уже два раза это была алчность Темсы.
– Невероятно! – заорал я, вскидывая руки к небесам. – Он здесь? Он сам пришел за мной? Или поручил грязную работу вам, идиотам?
Никто из прохожих не обращал внимания на мои крики. Два призрака бросили на меня взгляд, быстро проходя мимо, но все остальные старались меня не замечать. Я стиснул кулаки. Долбаный город!
Меня распирало от желания сбежать, и я бросил взгляд на улочку, которая уходила в сторону, между двумя рядами домов, покрытых известкой. Я мог бы вселиться в одного из прохожих и раствориться в толпе. Я все еще чувствовал себя истощенным после прошлой попытки, но попробовать все-таки стоило.
Но когда мои ноги пришли в движение, я заметил его. Тор Темса стоял у меня на пути, спрятавшись в тени зонтика. На нем была шуба из шкуры леопарда, украшенная перьями. Он улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, и предостерегающе помахал пальцем.
«Что мне делать?» – спросил я у себя и не нашел ответа. Поэтому я просто улыбнулся – ему, Джезебел, громадному призраку и вообще всей этой дерьмовой ситуации.
Если Темсу и сбила с толку моя смелость, то он никак себя не выдал. Его телохранители задвигались, окружили своего хозяина и меня. На мое плечо легла рука Даниба; его огромная рукавица была теплее моих паров. В прорези шлема я увидел его глаза. Он завладел моим мечом, и я услышал, как Острый разочарованно шипит в моей голове.
– Ну надо же. Келтро Базальт… Или Джеруб, верно? Рад снова тебя видеть, – сказал Темса, разглядывая мое разрезанное горло.
– И что тебе от меня надо? – спросил я, думая о том, откуда ему известно мое настоящее имя.
У меня возникло дурное предчувствие.
Человек, похожий на карликовую горгулью, усмехнулся.
– Мне, разумеется, нужен ты сам. С тех пор как я продал тебя на рынке, я очень многое о тебе узнал.
Он достал из кармана знакомый кусочек воска. Черная печать – клинки и пустынные розы. Мое приглашение.
Кусочки головоломки встали на свои места.
– В тот день ты пришел к Баску за мной? И он все про меня рассказал.
– Для тени ты весьма смышлен, – сказал Темса. – Ты сбежал, и я думал, что ты уже в башне старой ведьмы. Но мне повезло: ты, похоже, любишь слоняться без дела, и это сильно облегчило мне жизнь.
– Нужно было заставить тебя ждать еще дольше.
Темса наклонил голову.
– Терпение приводит к прибыли – по крайней мере, таков девиз Палаты торговли.
Я зарычал.
– Когда-нибудь этот вялый хер получит по заслугам.
– Кто, Баск? – Усмехаясь, Темса посмотрел по сторонам. – О, Келтро, можешь не волноваться. Баск умер. Ани об этом позаботилась.
Высокая женщина, стоявшая рядом со мной, ухмыльнулась. Я покачал головой.
– Неудивительно. Темса, если ты думаешь, что я буду тебя благодарить, иди ты нахер.
– Твоя благодарность мне не нужна. Просто иди с нами, не устраивая сцен.
Хотя в ту минуту я ненавидел их всех, я еще и жалел их. Они не знали, кого они собираются привести в свой дом, не знали, что я могу сделать, если окажусь с кем-то из них наедине. Это было слабое утешение, но именно благодаря ему я смог улыбнуться и раскрыть свои объятия.
Темса подмигнул Джезебел, и та набросила мне на шею веревку с вплетенной в нее медной проволокой.
– Теперь я тор Темса. Не благодари меня, Келтро. Скоро сможешь вернуть мне должок.
– Дай угадаю: это как-то связано с замками и дверями.
– Ты такой проницательный. После нашей прошлой встречи ты поумнел, да еще и меч себе нашел.
Острый вздохнул у меня в голове.
– Чудесно.
Я позволил Данибу и Джезебел подтолкнуть меня прочь от башни вдовы. Я мечтал перелететь к ближайшему телу и вселиться в него, чтобы обрести свободу. Но с медной петлей на раненой шее у меня это вряд ли бы получилось. Поэтому я сдержался и, встретив любопытный взгляд Темсы, подмигнул ему в ответ.
– С тех пор как ты продал меня, Темса, многое произошло. Очень многое.
Прошла ночь, прошел день, а я еще ничего не увидел, кроме мешковины. Несмотря на мои неоднократные просьбы, проклятия и, в конце концов, попытки снять мешок самостоятельно, моя голова по-прежнему была внутри него. Мне оставалось лишь бормотать себе под нос, думая о том, какому тупице впервые пришла в голову эта мысль – содержать заключенных в таких условиях. Я был похож на старую баранью ногу, которая тушится в котле. Наконец дверь моей комнаты распахнулась; чьи-то руки подняли меня со стула, быстро потащили меня куда-то и усадили на другой стул. Я понятия не имел, где я нахожусь. Я мог понять лишь то, что в этой комнате больше света и в ней более густой воздух. Меня раздражало то, насколько остро я чувствую изменения воздуха, когда сам практически состою только из него.
Руки исчезли, и я получил возможность посмотреть сквозь ткань мешка на тени и фигуры. Я почувствовал, что на меня смотрят чьи-то глаза. Кто-то вздохнул в моей голове, слово ветер, который стонет за толстым окном.
Острый здесь.
Человек, голова которого завернута в мешковину, должен сообщать о своих эмоциях, не используя мимику. Сколько бы я ни хмурился, это никак не передавало уровень моего неудовольствия и ярости. Я попытался заговорить, но плотная ткань заглушала звуки. Мне пришлось складывать руки на груди и разводить их в стороны, барабанить пальцами по стулу, а также сжимать кулаки.
Прошло немало времени, прежде чем мое представление принесло плоды. Знакомый
