— Вам от этого какая польза? — не понял Иван.
— Всякая работа оплачивается, — терпеливо пояснил магистр. — За безопасное следование торговых судов нам платят и все довольны.
— Видал я уже таких хитрых. Деньги вовремя не заплатил и горят наши кораблики, как хлопушки новогодние.
— М-м-м, вы не поняли, — поморщился магистр, словно в его присутствии грязно выругались. — Мы не криминальная «крыша», мы партнеры, партнеры по бизнесу. Сегодня у вас проблемы, завтра у нас заминка, все мы люди, все мы грешны.
— Варги, — уточнил Иван.
— Что? — не понял магистр.
— Мы люди, вы варги, — пояснил Иван.
— Глупости, — категорично отрезал магистр, — все мы люди. Просто между нами пропасть предрассудков и недоговорок. Со времен последней, подчеркиваю последней войны, в умах людей произошли существенные изменения. Спроси их, что именно за война была и кто в ней был прав — никто не ответит, буквально никто. Исключение — архивные черви, историки, специалисты по прошлому, так сказать. Но их е-ди-ни-цы! А миллиарды простых сограждан в полном недоумении по вопросу наших разногласий. Согласитесь, мы даже разговариваем на одном языке, вам это ни о чем не говорит?
— Да ну? — не поверил Иван.
— Вот вам и да ну, уважаемый. Вы знаете, из-за чего разгорелась последняя война? Бьюсь об заклад, что не знаете!
— Вот и проиграл, варг, знаю. Об том у нас каждая собака знает — варги вероломно вторглись в наш сектор галактики и захватили несколько мирных планет. Так что тут однозначно — войну затеяли вы.
— Факт знаете, — похвалил магистр, — но причины того факта вам не рассказали. Вы задайте правильный вопрос: «Почему варги захватили те планеты?»
— Жадные больно, вот и польстились, надеясь, что вам побоятся сдачи дать. Да не на таковских нарвались, получили по зубам!
— Планеты были ваши, в этом спора нет, но жили там в большинстве своем наши граждане. Можете проверить в архивах, если их еще не сожгли. И когда эти самые граждане выступили против непомерных налогов, их просто напросто поставили перед выбором — сдохнуть или замолчать.
— Могли бы просто улететь к себе на родину, никто их за руки не держал.
— В том-то и дело, что не могли. Первый же транспорт с репатриантами таинственно исчез, но… — магистр сделал трагическую паузу, — гравиграмма, посланная капитаном, дошла до наших постов. Их сбили, сбили русские штурмовики. А ведь там были женщины и дети.
— Врете, не мог русский солдат стрелять в женщин и детей!
— Армия в любой стране есть армия и в этой армии всегда есть спецподразделения, выполняющие любые приказы своего правительства. Не рассуждая, не задавая лишних вопросов, исполняя все в точности, как приказано. Вы слишком молоды и горячи, чтобы поверить в такое, но это правда.
— И вы атаковали планеты, на которых жили ваши сограждане? Что-то у концы с концами не сходятся. Там же всех уничтожили. Получается, что вы стреляли по своим?
— Мы лишь пытались прорваться к планетам и вывезти своих сограждан, ничего более.
— А кто же тогда бомбил планеты? — совсем запутался Иван.
— Попробуйте сами догадаться, — сухо ответил магистр. — Боярам ничего другого не оставалось, как скрыть все возможные факты собственного злодеяния, уничтожив при этом остатки нашего населения и объявив, что мы вторглись вероломно и беспричинно. Пропаганда способна творить с людьми подлинные чудеса, она может заставить их верить в любую самую невероятную ложь.
— Ну да, так и было, так и пишут… — вконец запутавшись, пробормотал Иван. — Получается… да ну, не может быть… врете вы все, лапшу на уши вешаете. Чтобы русский человек, да подобные мерзости сотворить мог, не поверю, хоть на куски режьте, не поверю. И я не верю пропаганде, — добавил гордо Волгин.
— Во-первых, мой друг, хорошую пропаганду вы никогда не распознаете, она будет именно такой, какой ее готовы принять безоговорочно. А во-вторых, в политике национальность значения не имеет, уважаемый. Никто не делится деньгами и властью, особенно большими деньгами и безграничной властью.
— Где-то я это уже слышал, — пробормотал Иван себе под нос.
— Это не секрет и не я придумал, общеизвестный факт, — магистр, судя по всему, обладал весьма чутким слухом.
— Ну, хорошо, предположим, я вам поверил и готов с вами сотрудничать. Что я должен сделать?
— Ничего! Раз не хотите научить наших специалистов вашему умению, сами донесите до умов ваших сограждан эту простую мысль — мы не хотим войны и готовы сотрудничать.
— Не понял, почему я? Ваши послы постоянно при дворе царя, вот пусть они и талдычат это царю!
— Не получается, — вздохнул магистр, — те же боярские препоны. Царь решений не принимает, а бояре все предложения принимают в штыки.
— Граф Меньшиков?
— Хм, пойди поговори с ним, он на пушечный выстрел нашего брата не подпускает. Всякого тайного агента старается выследить и поймать. А там конец один — каторга или расстрел на месте.
— Уже плачу от жалости, — хмыкнул Иван, ни на грош не поверивший в варговские россказни. — Бедные несчастные, как мышки малые от страшного кота прячутся. Не ты ли, магистр, хвалился своей воинской выучкой? Что же агенты твои такие дохлые?
— Вопрос сложный, — ушел от прямого ответа магистр. — Не моя сфера, не я за это в ответе. Но сейчас у нас появилась возможность донести наше послание…
— С чего вы решили, что я послания буду куда-то кому-то нести? — удивился Иван. — Мне пока еще пожить охота, я на каторгу не спешу.
— Видите, а я вам сразу предлагал хороший вариант, — расплылся в довольной ухмылке магистр. — Скажите, как вы это делаете, и мы сами донесем нужные мысли до нужных людей.
— Что это? — не сразу понял Иван. — Ах, это! Не скажу, секрет.
— Любой секрет имеет цену. Сколько стоит ваша тайна? Можете не стесняться. Любая сумма, в любом эквиваленте. Совершенно анонимно. Бог с ними со швейцарскими банками, со счетов в российских банках. По совершенно законным с точки зрения российского законодательства договорам. В таком деле у нас большая практика.
— Как это законным образом? Каким договорам? Какие могут быть договора у русского человека с варгами?
— Почему именно с варгами? — магистр покривился от непонятливости собеседника. — К примеру, вы написали книгу и она разошлась жутким тиражом. Перед этим вы заключили договор с любым вашим российским издателем, который предварительно получит определенные пожертвования от анонимного благодетеля. Это как пример, существует масса способов совершенно законно заплатить нужному человеку любую сумму.
— Так уж и любую? — удивился Иван, прикидывая размер возможного вознаграждения и сравнивая его с украденными у самих варгов пятьюстами миллионов кредитов.
— Я умоляю, просто назовите любое число, какое придет на ум.
— Да у вас столько денег нет, — не поверил Иван. — Сейчас я вам тайну скажу, а вы мне дулю с маслом.
— Дулю? С маслом? Каким маслом? — напрягся магистр.
— В смысле кинете вы меня, — пояснил Иван.
— Кинем? Куда?
— Господи, да обманете и все тут, останусь я и без тайны и без денег.
— Зачем же обманывать, — облегченно вздохнул магистр, запутавшийся в идиоматических выражениях Ивана. — Мы деньги сразу перечислим, а потом вы свой секрет откроете. У нас без обмана. Как вы понимаете, в этой ситуации мы рискуем больше.
— Ага, денежки перечислите, я секрет скажу, тут вы меня и по кумполу, — злорадно захохотал Иван, разгадавший коварный замысел варгов.
— Да что с того, что по кумполу. Так и надо с этим графом поступить, но вам-то до него какое дело? Вы же к себе обратно улетите, вернетесь по месту жительства так сказать, если я правильно понимаю.
— Откуда такие познания? — вновь насторожился Иван.
До сего мгновения он считал себя единственным посвященным в тайну, за исключением царя естественно. Но и царь не знал всего доподлинно, откуда же этим сия тайна известна?
— Космос велик, слухами мир полнится, — туманно ответил магистр.
— А точнее? — не отступал Иван.
— Вы не единственный, кто делал подобное ранее. Это тайна, но скажу — нам нужен контакт с подобными вам. До сих пор, к сожалению, наладить контакт не удавалось. Вы первый, кто пошел на контакт, поздравляю!
Иван аж вспотел от услышанного. Так он не один! Кто-то и до него проделывал подобное! Ай да Швондер, ай да проныра! Стоп! Но ведь траву у него покупает Селим-бей! Значит, вот кто балуется! Если Иван Волгин смог в башку царю попасть, то Селим и подавно прорвется. Чего там прорываться, коли на двери ни замка ни щеколды, да и самой двери в помине нет — входи кто хочет, бери, что надо. Получается, что народу, допущенного до травы, прорва, отчего же он единственный так варгам интересен стал?
— С чем поздравляете-то? — насторожился Иван. — Я не давал согласия на сотрудничество, поздравлять не с чем.
