охрана махнула рукой куда-то влево, и он побрел по коридору, на стенах которого теснились стрелочки с надписями. Одна из них гласила: «Справочное».
— Добрый день, — поздоровался он со справочной женщиной, утомленной сидением в каморке. — Мне нужно найти больного.
— Фамилия? — спросила справочная.
— Я не знаю фамилии. Я знаю, что его привезли из… — и он произнес название конторы администратора.
— А кто он вам? — спросила справочная.
— Знакомый, — ответил он.
— Так как же я вам его найду? Знакомого без фамилии? — скучно спросила справочная.
— Да, я понимаю, что сложно, — ответил он, — но мне очень нужно.
Справочная тяжко вздохнула и спросила:
— А чем он хоть болен, вы знаете?
— У него не работает голова, то есть мозг, — ответил он и, подумав, добавил: — Он как будто без сознания.
— Без сознания… Значит, в реанимации, — определила справочная. — Сейчас уточним.
Она куда-то позвонила, буквально с полминуты поговорила и, повернувшись к нему, покачала головой.
— Там таких нет.
Сзади очередь из трех человек занервничала:
— Не знает, что нужно, и всех задерживает!
— Да не трогайте вы его, а то до утра здесь стоять будем!
— Почему до утра? Госпиталь в шесть для посетителей закрывается.
— Значит, он находится где-то в другом месте, — просительно произнес он.
— Подождите, — ответила справочная. — Мы сейчас попробуем по-другому.
Она не больше минуты еще раз с кем-то поговорила и удовлетворенно произнесла:
— В нейрохирургии ваш бессознательный. Второй этаж по центральной лестнице.
В коридоре второго этажа медсестра загородила ему дорогу:
— Без халата никак нельзя! Как же вы… — она замахала руками. — Немедленно покиньте отделение!
— Нет уж, ни за что! — подумал он, достал крупную купюру, сунул ее в нагрудный карман халатика медсестры и заявил: — Я арендую ваш халат — мне это крайне необходимо.
Медсестра, немного смутившись, ответила:
— А как же я?
— Вы местная — вам легко. Кстати, а где здесь у вас больной из конторы?
Медсестра, смирившись с арендой халата, спросила:
— После иллюзии?
— Да, после нее, — ответил он.
— Я вас провожу, — предложила она.
Он сразу узнал его. Это был Сократ, только немного исхудавший и обросший. Лицо его с закрытыми глазами выражало полное удовлетворение. Временами он еле заметно улыбался, словно видел приятные сны. На голове его он заметил несколько датчиков, очень похожих на те, что прикреплялись в конторе.
— Он спит? — спросил он.
— Нет, — ответила медсестра. — Он там что-то видит, а может быть, и делает.
— А как узнать что? — снова спросил он.
Медсестра ответила:
— Нам известно, что у него там «тихий уголок». Там он, наверное, и находится. Давайте уйдем. Мне попадет, если нас здесь застанет доктор.
— Да, тихое место на закате, — сказал он, глядя на Сократа.
— Что вы сказали? — тревожно оглядываясь на дверь, спросила она.
— Пойдемте, — ответил он. — А то действительно доктор может появиться, — и добавил: — Средняя полоса.
* * *
А там дежурный, ворвавшись в казарму, истошно заорал:
— Застава, в ружьё!
К третьему году службы этих «в ружьё» он наслушался достаточно, но каждый раз при этом мелькала одна и та же мысль: «Это в самом деле или учебная суматоха?» В этот раз, похоже, было «в самом деле». Только-только застава «отбилась», то есть те, кому положено, улеглись спать. Еще не все задремали крепким пограничным сном, как на тебе: «В ружьё!».
Пока вскакивали с постелей, привычно ныряли в форму и валенки, хватали оружие и патроны, по суматохе сборов прошел слух: эти, что на той стороне, границу перешли и, наверное, уже угнетают наш ночной наряд. Кто как и кто в чём погрузились в машину. Ввиду скорости сборов еще не всё обмундирование было в порядке.
Машина рванула со двора — одеваемся в кузове, готовимся к делам серьезным. Тут уточнилось, что наш наряд обнаружил этих, с сопредельной территории, вооруженными и, похоже, открыто стремящимися захватить наши исконные рубежи.
Мчимся в ночь. Морозно. Доводим снаряжение до полного порядка — как-никак, может, и воевать придется. Напряженно как-то в кузове стало. По селу в минуту промчались, за село выскочили, сгрузились и к берегу вниз рванули за командиром. Вылетаем на заснеженную отмель. Там где-то в снегу наш ночной наряд должен был находиться — тот, что сообщил на заставу о нарушителях, а встречаем другой наряд из пяти наших. Свои, слава богу! Расспрашиваем, что да как. Наши никаких нарушителей не видели. Загадочка получается! Командир упрямо допытывается:
— А где же тот наряд, что тревогу такую закатил?
Оглядываемся вокруг — недалеко, метрах в пятидесяти, за сугробом наряд ночной обнаружили. Затаились они там — видать, вдвоем воевать с противником собрались. Старший наряда, как положено, доложил командиру, что наряд такой-то, в таком-то составе несет службу там-то и что обнаружил вооруженную группу с чужой стороны и поэтому доложил по связи на заставу.
Командир — опытный офицер — въедливо эдак спрашивает старшего: а не обознался ли он? Этих пятерых за не наших принял?
— Нет, — отвечает старший. — Те в шубах косматых были, гурьбой шли, руками в сторону нашей родины махали, а главное — говорили не по-нашему. Точно не наши были.
Озадачился командир, приказал всё осмотреть внимательно и по тропе еще раз пройтись: если и были нарушения, то следы на снегу остаться должны. На том и операция почти закончилась.
Его послали с этим большим нарядом из пяти погранцов пешком к заставе следы чужие проверить — так, на всякий случай.
Только наутро он узнал, что там ночью за селом произошло. Земляк из того большого наряда из пяти человек тайну ему открыл.
А сейчас, возвратившись к своей койке, он подумал: «К какому случаю отнести это “в ружьё”? Настоящая или учебная суматоха? Нарушителей не обнаружили — да, похоже, их и не было. Получается, что это срочное мероприятие можно отнести к учебным. И какой же коварный этот старший наряда — такую учебную суматоху совершил, все сначала подумали, что “в ружьё” настоящее! К тому же еще и большое начальство ночью подняли — успел дежурный по заставе наверх по инстанции доложить про этих мифических нарушителей».
Засыпая, он вспомнил настоящее «в ружьё», когда еще «фазаном» был. «Фазанья» служба легкая и простая. Ходи туда-сюда, исполняй, что прикажут, и делай, что положено. Всё уже знаешь, соображаешь, как себя вести. До демобилизации, то есть до дембеля еще далеко. Он, этот дембель, еще грусть по дому в голове не культивирует. Спокойствие и порядок в такой службе. Красота, да и только!
Тот случай тоже зимой произошел. Как-то в вечер, еще не отбились, часовой заставы с испугом докладывает дежурному, а по сути
