— Вот и славно.
— Э-э... Сантьяга, надеюсь, что слух о возвращении Вестника не просочится в Тайный Город?
— Я помню договоренности, барон. Помимо заинтересованных лиц, о Любомире известно только фюрерам Красных Шапок, а их мы нейтрализуем.
Барон удовлетворенно хмыкнул.
Делегация чудов оказалась куда более внушительной. Из двух бордовых «Линкольнов», подъехавших через пару минут, на улицу высыпали четверо рыцарей-мстителей, включая жаждущего отличиться Бамбарду, два узурпатора, молчаливых и почти неуправляемых убийц, с пылающими алыми глазами, два командора — воины в боевых шлемах, с длинными посохами в руках и, наконец, сам Франц де Гир, мастер войны в полном боевом облачении. Длинные рыжие волосы капитана были распущены, темно-красный камзол перехвачен кожаным поясом с обязательной пряжкой, а широкая цепь мастера войны блестела на солнце. В правой руке, защищенной кольчужным рукавом и стальной перчаткой, Франц сжимал сложный посох, а на левой, открытой до локтевого сустава, чернели магические татуировки. Воинственные чуды облачились в классические одежды боевых магов, и Сантьяга порадовался, что накрыл место встречи мороком.
Не здороваясь, капитан окинул взором громадное офисное здание, нависшее над Новым Арбатом, и недоверчиво поинтересовался:
— Ты уверен, что он здесь? Вряд ли люд устроит логово в бетонной коробке.
— Поверьте, Вестник здесь, — спокойно ответил Сантьяга, небрежно облокачиваясь на «Ягуар». — Внутри мой наемник.
— Где именно внутри? — спросил Мечеслав.
— Сейчас узнаем, — нав вытащил из кармана пиджака золотой медальон с изображением грызущей орехи белки и, раскрыв его, осторожно извлек волосок.
— Удаленный поиск? — полувопросительно-полуутвердительно произнес де Гир.
Нав молча кивнул.
— А Любомир не засечет?
— Нет. Всплеск энергии будет минимальным и очень непродолжительным.
Сантьяга тихо, почти беззвучно прошептал короткое заклинание и чиркнул зажигалкой. Волос стремительно вспыхнул, оставив после себя маленькое темно-серое облачко. Продолжая что-то шептать, Сантьяга пристально всмотрелся в него.
— Ну что? — нетерпеливо прошептав Мечеслав.
— Последний этаж. — Облако растаяло, и комиссар обернулся к союзникам. — Координаты точные.
— Идем, — барон сделал решительный шаг вперед, — Вестник в наших руках.
— Чуточку терпения, мой друг. — Сантьяга перевел взгляд на де Гира. — Капитан, выясните, пожалуйста, подробности о двух последних этажах. Будет замечательно, если вам удастся раздобыть их план. Мне же, с вашего позволения, надо позвонить.
Барон тяжело вздохнул, но спорить с навом не стал. Комиссар отошел в сторону и вытащил мобильный телефон:
— Мы на месте, князь, прошу вас, будьте готовы.
— Хорошая работа, Сантьяга.
— Благодарю вас, князь.
Нав спрятал телефон в карман, оглянулся и подошел к де Гиру, расстелившему на капоте «Линкольна» схему.
— План верхних этажей, — пояснил чуд. — Местная охрана подарила.
— Что мы знаем?
— Полгода назад два последних этажа сняла какая-то фирма. С тех пор туда никого не пускают.
— Все сходится, — покивал головой нав, глядя на схему. — Наверх ведут два пути: маршевая лестница и грузовой лифт.
— Лифт заблокирован, — грустно улыбнулся де Гир, — остается только лестница.
— Да что там думать, — вспылил Мечеслав, — врываемся и режем всех.
— На предпоследнем этаже, скорее всего, охрана, — прищурился комиссар, — мы потеряем темп.
— Да наплевать! — рявкнул люд. — Надолго нас Красные Шапки не задержат.
— Не забудьте, уважаемый барон, что Любомир — сильный колдун, — негромко возразил Сантьяга. — Если мы позволим ему перехватить инициативу, у нас будут неприятности. Удар должен быть стремительным, направленным непосредственно на колдуна. А охрану необходимо изолировать, чтобы не путалась под ногами.
— Может, через крышу? — задумчиво спросил де Гир.
— Никогда не шел по откровенно легкому пути, — признался нав, — слишком уж это напоминает ловушку.
— Пожалуй, — согласился чуд и посмотрел на комиссара, — ты ведь уже все придумал.
— Я могу сделать портал на последний этаж, — скромно заявил Сантьяга.
— Что же ты молчал? — с энтузиазмом воскликнул де Гир. — Это же все решает.
— Не все, — с сожалением вздохнул нав. — Большой портал потребует много времени и сил. Колдун успеет нас засечь и атакует первым. Я сделаю быстрый переход, максимум на двоих.
— С тобой пойду я, — резко выдохнул Мечеслав. — Не спорь, де Гир, это личное.
— О'кей, — поднял ладони капитан, — а мы?
— Вы прорываетесь по лестнице, — пожал плечами Сантьяга, — и ликвидируете охрану.
Чуд задрал голову:
— Двадцать пять этажей пешком?
— Мы вас подождем, — успокоил его комиссар. — Необходимо ударить одновременно, поэтому, как будете готовы, звоните.
— Понял.
Сантьяга оглянулся:
— А вот и последний штрих.
Союзники уставились на подъехавший «Круизер».
— Что это? — спросил Мечеслав.
— Не что, а кто, — поправил его нав, — мой друг.
Он крепко пожал руку вышедшему из джипа Кортесу.
— Вы привезли фотографа?
— Привез.
— Надеюсь, он жив? — нахмурился Сантьяга, озабоченно разглядывая полулежащего на заднем сиденье Юшлакова. — Мы договаривались, что вы не станете его убивать.
— Все в порядке, — заверил наемник, — он просто спит.
— Замечательно. Полиция за вами следила?
— От самого дома, — улыбнулся Кортес, — я от них не отрывался.
— Правильно, — Сантьяга внимательно посмотрел на человека. — Де Гир доставит фотографа наверх. Вы пойдете с ним?
Кортес задумчиво почесал кончик носа.
— Яна там?
— Там.
— Тогда пойду.
— Капитан, — Сантьяга повернулся к чуду, — позвольте вам представить моего друга Кортеса.
* * *
Резиденция Вестника
Москва, улица Новый Арбат, 28 июля, среда, 11:15
— Чрезвычайное происшествие в Москве. Несколько минут назад неизвестный террорист сообщил по телефону о заложенной на Киевском вокзале бомбе огромной разрушительной силы. В настоящее время спецподразделение управления полиции оцепило вокзал и проверяет здание, включая содержимое всех ячеек камеры хранения...
Голос был тонкий и противный. Он визгливым сверлом проникал в мозг, причиняя почти физическую боль. Откуда взялся этот голос? Последнее, что помнил Артем, была Лана. Прекрасная, обворожительная Лана. Кажется, она дунула ему в лицо каким-то порошком. Или поцеловала? Нет, целовала она его раньше, губы еще хранили горький вкус ее ласк, и Артем с ужасом вспомнил, что рассказал обольстительнице все. И даже отдал Амулет.
— Хватит ерундой заниматься, — донесся раздраженный мужской голос, и тонкий голос затих. — Когда он придет в себя?
— Скоро.
Приятный глубокий голос принадлежал Лане.
— Когда скоро?
— Он уже притворяется.
Артем нехотя открыл глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила девушка.
— Отвратительно.
Голова буквально раскалывалась на части.
— Попей. — Лана поднесла к губам Артема чашку, он с наслаждением сделал большой глоток ледяной родниковой воды и огляделся.
Артем сидел в резном деревянном кресле с прямой неудобной спинкой, не был связан или скован, рядом с ним в точно таком же кресле, соблазнительно закинув ноги на подлокотник, расположилась девушка. Ее огромные изумрудные глаза весело поблескивали в колеблющемся свете факелов. Большую часть комнаты, в которой они находились, занимал массивный деревянный стол, заставленный какими-то колбочками, ретортами, и фолиантами и прочей пыльной дрянью. В дальнем углу стояла маленькая жаровня, а все стены были обильно увешаны полками с подозрительного вида горшочками и скляночками, наполнявшими комнату густым малоприятным запахом. Маленький светловолосый колдун с насмешливыми ярко-зелеными глазами участливо смотрел на Артема из огромного кресла, стоящего во главе стола, и зябко кутался в белый шерстяной балахон, хотя в помещении было довольно жарко. Вся его фигура излучала скромное торжество победителя.
— Долго же я за тобой гонялся, паренек.
— Меня зовут Артем. И хочу предупредить, что у меня есть влиятельные друзья.
Светловолосый с пониманием улыбнулся и представился:
— Любомир, но некоторые предпочитают называть меня Вестником. Тебе лучше?
— Еще не знаю.
Голова у Артема заболела еще сильнее, ее словно кололи тысячами маленьких иголочек.
— Какие нежности, — фыркнула Лана. — Зачем он тебе, Вестник?
Вопрос был странный, учитывая, что фея знала всю подноготную, но Артем решил промолчать.
— Зачем? — медленно повторил колдун. — Он похитил кое-что ценное.
— У тебя?
— Конечно же, нет. У моих слуг.
— Ах, у Красных Шапок! Зачем ты вообще с ними связался? Ты же Вестник!
