Передав пергамент Джамухе, Темуджин нетерпеливо ждал, когда тот начнет читать.
А Джамуха, проскользив взглядом по пергаменту, как-то странно взглянул на Темуджина, а потом неожиданно произнес:
— Мне сказали, что у тебя родился сын.
Темуджин вздрогнул. Он, кажется, уже позабыл об этом событии и смущенно улыбнулся.
— Да, да! — торопливо промолвил он и, чтобы скрыть смущение, показал на пергамент рукой, в которой был зажат огромный кус баранины, и приказал: — Читай!
— Позволь мне тебя поздравить, — сказал Джамуха.
— Что? — удивленно уставился на друга Темуджин.
Мгновение он думал о том, какие же поразительные новости содержались в послании, если даже сдержанный Джамуха счел нужным его поздравить, лицо его засияло, но потом он понял, что друг поздравлял его с рождением сына. Темуджин покраснел и громко расхохотался.
— Он — хороший мальчишка. — И снова захохотал.
Джамуха волновался за Темуджина, а сейчас облегченно рассмеялся. Они оба хохотали, как хохочут друзья, хорошо понимающие друг друга.
— Я его назвал Джучи, Человек, за Которым Тенью Следуют Сомнения, — сказал Темуджин.
Джамуха стал серьезным, а потом широко ухмыльнулся и подумал, что совершенно не понимает Темуджина, и от этой мысли у него стало грустно на душе.
— Читай же послание! — воскликнул Темуджин. — А то я лопну от любопытства!
Джамуха начал читать ровным невыразительным голосом.
«Приветствую моего любимого сына Темуджина!
Тебе удалось многого достигнуть, и сердце твоего названого отца быстрее бьется от радости и гордости за тебя. Я хорошо о тебе думаю, но старому сердцу всегда приятно, когда оно не ошибается в высокой оценке своих детей.
Подарки, которые я тебе посылаю, — мелочь, по сравнению с достигнутым тобою. Следует сразу же проложить новые караванные пути… Я знаю, что ты их станешь также тщательно охранять».
Темуджин, продолжая энергично жевать, кивнул, а потом невнятно промолвил:
— Старая задница! Когда мужчина не может наслаждаться мягким шелковым женским телом, он пытается найти радость, копя золото! Пусть он его получит!
Джамуха недовольно нахмурился, но продолжил чтение ровным голосом:
«В каждом городе, на любом базаре или доме менялы слава Темуджина известна и почитаема, как аромат благовоний».
— Ха! — фыркнул Темуджин и громко выплюнул кость. — Ничего себе слава! Ее будет воспевать хриплым тонким голосом евнух! — Он подхватил еще один кусок жирного мяса и потряс им перед лицом Джамухи. — Ты знаешь, о чем я думаю? Я считаю, что когда-нибудь мне стоит от души вздуть этих купчишек!
Джамуха вздохнул.
— Ты хочешь выслушать послание до конца или нет?
— Давай, читай, — пожал плечами Темуджин.
Джамуха с отвращением раздувал изящные ноздри.
«Даже в далеком Китае мне приходилось слышать похвалы храброму Темуджину, другу купцов и защитнику мирных торговцев».
Джамуха укоризненно взглянул на чавкающего Темуджина.
— Ишь, как заговорил, лукавый старик, — усмехнулся Темуджин, воспользовавшись тем, что Джамуха замолчал.
— Я не думаю, чтобы Тогрул-хан лукавил! — холодно заявил Джамуха. — Он тебе действительно благодарен. Кроме того, — зло добавил анда, — ты перебил множество народа, чтобы караваны честных купцов не пострадали. — Пергамент зашуршал в дрожащих руках анды, но Джамуха, собрав силы, продолжил:
«Ты дал мне возможность возрадоваться. Кроме того, у меня есть и другие причины для радости. Вскоре моя дочь Азара станет женой калифа Бухары, и я приглашаю тебя на ее свадьбу, чтобы, мои старые глаза могли порадоваться, увидев моего названого сына. После твоего приезда моя радость будет полной».
Джамуха остановился и ждал, как отреагирует Темуджин, но тот молчал, и его лицо оставалось бесстрастным. Он застыл, не прожевав мяса, превратившись в статую, а его блестящие глаза синели, как самый яркий лазурит. Наконец он отвернулся и выплюнул мясо на пол. Тишина стала напряженной. Темуджин прихватил нижнюю губу белыми зубами и по воинственно выдвинутому вперед подбородку потекла струйка крови. На шее выступили набухшие вены.
Джамуха, видя как изменился анда, перепугался:
— Темуджин? Почему ты так взволнован?
Темуджин медленно повернул к нему лицо. Он был очень бледен, но тем не менее улыбался, а глаза сверкали. Вслух Темуджин спокойно сказал:
— Мы отправимся на эту свадьбу. Есть еще что-нибудь в послании?
Джамуха ответил не сразу, просмотрел оставшиеся непрочитанными строки и сообщил:
— Нет, там больше нет ничего интересного. Он лишь повторяет, как он тебя любит и ценит. Он тебя благодарит и желает снова тебя увидеть.
Темуджин налил вина и жадно его выпил, потом наполнил и выпил еще раз, а затем поднялся на ноги.
— Конечно, мы обязательно будем присутствовать на этой свадьбе!
Глава 13
К отъезду все было готово уже на следующий день после громкого пира, устроенного по случаю рождения ханского сына. Темуджин здорово напился, и его беспамятного притащили в юрту, однако на следующий день он выглядел бодрым и, казалось, не страдал от перепоя.
Темуджин посоветовался со своими нойонами и нокудами, но всем было понятно, что этот совет — всего лишь формальность, так как Темуджин всегда принимал решения самостоятельно.
С собой он собирался взять Шепе Нойона и Касара. Вместо себя он оставлял Джамуху, и тому должен был помогать править Субодай. Темуджин брал с собой нескольких нокудов и отряд избранных воинов. Казалось, он сильно торопится, отдавал распоряжения громким уверенным голосом и всех подгонял. Иногда он казался погруженным в грустные размышления, а потом делался раздражительным.
Кюрелен сказал:
— Как странно, что ты оставляешь вместо себя Джамуху. Ты же знаешь, что он не понимает людей и не способен ими управлять.
— Это самое малое, что я могу для него сделать, — пожал плечами Темуджин.
Это замечание Кюрелена поразило, но он ничего не сказал.
— Кроме того, — добавил Темуджин, — здесь остается Субодай и большинство нокудов, а Джамухе отведено лишь почетное место, но я приказал, чтобы его никто не принимал всерьез. К нему все должны относиться с почтением, как к моему представителю. Субодай — похитрее, а нокуды прекрасно во всем разбираются. Джамуха никогда ни о чем не догадается.
Кюрелен улыбнулся. Темуджин щедро раздал все серебро, присланное ему Тогрулом. Борте достался отрез серебряной парчи. Кюрелен получил большую часть подношения и смог выбрать для себя лучших среди белых коней. Сейчас Кюрелен начал размышлять над этой щедростью. Он отвлекся от разговора с племянником и вдруг услышал его голос:
— Кроме того, Джамуха никогда не станет прислушиваться к советам Кокчу.
Затем Темуджин отправился к шаману, который сильно разжирел за последнее время. У него появилось несколько помощников, которых он убедил в собственной святости и силе, и они помогали ему в претворении мистических обрядов. Его юрта была такой же большой, как и юрта Темуджина, но в ней было огромное множество красивых и дорогих вещей. Его женщины были очаровательны и одевались в весьма дорогие одежды из шелка и вышитой шерсти. Его сундуки были заполнены волшебными сокровищами. Шаман принял Темуджина уважительно и церемонно.
Темуджин заговорил без всяческих предисловий:
— Занимайся своими богами, а умные люди пусть вершат земные дела. Ты меня понял, Кокчу?!
Шаман сделал вид, что весьма удивлен, а потом, увидев, как Темуджин усмехается, притворился, что жутко обижен.
— Батыр, ты мне не доверяешь! — грустно заявил он.
Темуджин захохотал.
— Если правитель поверит такому, как ты, священнику, ему будет впору искать поблизости убийцу! — Он стукнул Кокчу по жирной груди. — Запомни, шаман, — никаких уловок.
Темуджин был возбужден, и вскоре его настроение передалось всему огромному лагерю. Обычный шум превратился в постоянный рокот, все пытались перекричать друг друга. Дисциплина в лагере Темуджина всегда была строгой, и нокуды по очереди являлись к нему, чтобы получить задание, и уходили, освобождая место для других начальников. Субодай, явившись в юрту, внимательно выслушивал Темуджина. Красивое его лицо было серьезным, и он не сводил взгляда с лица Темуджина. Ночью ожидалась полная луна, и Темуджин решил уехать в сумерках.
Джамуха пришел последним и казался взволнованным.
— Темуджин, нам следовало откочевать к зимним пастбищам много дней назад, — обратился он к анде, — но теперь нам придется ждать твоего возвращения. Неизвестно, сколько времени ты будешь отсутствовать. Нашим людям придется нелегко.
— Я так не думаю. У нас заготовлено много продовольствия, конечно, стада не нагуляли много жира, но все изменится после моего возвращения. Кроме того, этой дорогой должны проследовать три каравана из Самарканда, я обещал им обеспечить охрану. Не забудь сначала получить с них плату, а потом уже помогай.
