– Дерьмовая штука. Только решим, что ему стало лучше, как все начинается сначала. Ужасная депрессия. – Дональд потряс головой, словно ему не хватало слов, чтобы выразить глубину страданий племянника. – И не обычное плохое настроение, а намного хуже. Безнадежность, тоска… в общем, ужасно.
– Тревога?
– И тревога. Учащенное сердцебиение, страх, ночные кошмары.
– Приступы буйства?
– Еще какие! Однажды невестка застала его, когда он целился из отцовского охотничьего ружья в дверь комнаты младшего брата. Ему привиделось, что там боевики.
– Господи, Дон, мне так жаль!
Губы Дональда сжались в тонкую ниточку.
– Ужасная штука. Он был хорошим мальчиком, добрым, и я это говорю не потому, что он сын моего брата. Я всегда знал, что если мои девочки с Джереми, можно не беспокоиться. – Дональд одним сердитым движением смахнул со стола табачные крошки. – Чего только не насмотрелись эти мальчишки! Как после всего этого можно остаться нормальным человеком? Как можно заставить человека убивать – и ждать, что он не изменится?
– Не знаю. – Сэди покачала головой.
Дональд взял свое пиво, выпил залпом. Осушив стакан, вытер тыльной стороной ладони щетинистые усы. Его глаза налились кровью.
– Что ты здесь делаешь, Спэрроу?
– Я звонила, оставила тебе сообщение. Ты не получил?
– Думал, что ты шутишь. Пятница, тринадцатое и все такое.
– Я не шутила. Я готова вернуться. Если бы ты только мне поверил…
– Поздно, Спэрроу. – Дональд понизил голос почти до шепота, придвинулся к Сэди, бросил взгляд через плечо на Салли, который стоял, облокотившись на барную стойку, и смеялся с белокурой туристкой. – Эшфорд начал служебное расследование, хочет выяснить, как произошла утечка по делу Бейли. Мне сказал Парр-Уилсон, а он всегда все узнает раньше остальных. Сверху давят, намерены устроить показательную порку. Внутренняя политика. Ну, в общем, ты поняла.
– Вот дерьмо!
– Лучше не скажешь.
Они посидели молча, каждый размышлял, насколько все плохо. Дон возил донышком пустого стакана по столу.
– Господи, Спэрроу, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, но в конце года я ухожу на пенсию, и мне не нужны неприятности.
Сэди кивнула, постепенно осознавая, что произошло.
– Для тебя сейчас лучше всего вернуться в Корнуолл. Если правда выйдет наружу – точно не от меня! – сможешь сослаться на переутомление, пусть видят, что ты понимаешь, как накосячила, и потому уехала.
Сэди потерла лоб. Во рту горчило от разочарования, шум в пабе, казалось, стал еще громче.
– Спэрроу, ты меня слышишь?
Она неохотно кивнула.
– Умница. Запомни, тебя здесь сегодня не было. Ты в Корнуолле, отдыхаешь.
– А как же Салли?
– Не волнуйся, с той блондиночкой, что смеется над его шутками, он и не вспомнит, как тебя зовут.
– Ха, точно. Спасибо.
– Ты должна радоваться.
– Знаю.
– А теперь иди.
Сэди взяла сумочку.
– Да, еще, Спэрроу… Держи меня в курсе, как там у тебя с нераскрытым делом, ладно?
Глава 22
Дождь шпарил вовсю, когда Сэди добралась до дома, тонкие серебристые дротики косо падали в свете уличных фонарей. Вдоль дороги разлились лужи, и каждая проезжающая машина поднимала фонтаны брызг. Сэди думала, что пробежка от «Лисы и гончих» до дома пойдет ей на пользу, но мысли по-прежнему путались, только зря вымокла. Она сказала себе, что хуже не будет, и вообще, нет ничего, чему бы не помог горячий душ, но, подойдя поближе к дому, заметила, что в тени под козырьком подъезда кто-то стоит. Люди обычно не болтаются без дела под дождем, а этот человек, судя по виду, явно кого-то ждал: ссутуленные плечи, скрещенные на груди руки, настороженная поза. Она или он (издалека Сэди не разглядела) жался к стене. Сэди перешла с бега на шаг и посмотрела наверх. В окнах соседских квартир горел свет, темнели только окна Сэди, и это означало, что человек в тени ждет именно ее. Решительно вздохнув, она достала из сумочки связку ключей и зажала в кулаке самый острый. Сэди уже заставали врасплох – разозленный подозреваемый по делу о наркотиках, – и она поклялась, что такое больше не повторится.
Сэди велела себе сохранять спокойствие и идти размеренным шагом, хотя уровень адреналина в крови зашкаливал. В мозгу пронеслись все старые дела, по которым она работала, и список сомнительных знакомых, любой из которых мог решить, что сегодняшний вечер идеально подходит для мести. Она исподтишка оглядела припаркованные машины, гадая, в какой может находиться сообщник, если таковой имелся, и вдруг с замиранием сердца вспомнила, что оставила мобильный телефон в квартире, заряжаться.
Подойдя ближе, Сэди почувствовала, что инстинктивный страх сменился злостью. Сэди не собиралась играть по чужим правилам, особенно после сегодняшнего вечера. Она стиснула зубы и окликнула незнакомца.
– Не меня ли ждете?
Человек торопливо повернулся.
– Я думала, вы уехали.
Голос принадлежал женщине. Свет уличного фонаря упал на ее лицо, окрасив его в оранжевый цвет, и Сэди, которая не была такой пожилой и умудренной опытом, как Дональд, и не потеряла способности удивляться, громко ойкнула.
– Я действительно уезжала, – пролепетала она. – Только сегодня вернулась.
Нэнси Бейли слегка улыбнулась.
– Как я вовремя, да? Не возражаете, если я зайду?
Сэди замялась. Конечно, она возражала, еще как! Сейчас только матери Мэгги Бейли не хватало для полного счастья! Сэди представила, как может аукнуться эта встреча.
– Вы сказали, чтобы я связалась с вами, если вдруг что-нибудь вспомню.
Вот дура-то! Сэди ляпнула это, когда они с Дональдом в последний раз зашли к Нэнси, чтобы сообщить, что дело закрыто и полицейские больше не ищут ее дочь. «Думаю, вы понимаете, миссис Бейли, что мы не можем разыскивать всех, кто решил устроить себе небольшой отпуск, никого не предупредив». Дональд говорил, а Сэди стояла рядом и согласно кивала. Только когда они вышли на улицу, Сэди объявила, что оставила в квартире записную книжку, рванула наверх и постучала в дверь Мэгги. Идиотка!
– Заходите, – сказала она, открыв дверь, впустила мать Мэгги в подъезд и бросила взгляд через плечо, почти ожидая увидеть, как шпион Эшфорда делает заметки.
В квартире по-прежнему бормотал телевизор, засохший цветок не ожил. Сэди торопливо убрала с дивана сумку, из которой вываливалась одежда, и переложила рекламную почту и письма на край журнального столика.
– Устраивайтесь. А я пока пойду вытрусь. Сейчас вернусь.
Снимая в спальне мокрую рубашку и доставая из шкафа новую, Сэди тихо ругалась. Черт, черт, черт! Она вытерла полотенцем волосы, промокнула лицо и глубоко вздохнула. Плохо, конечно, что Нэнси заявилась к ней домой, но нет худа без добра; следует воспользоваться случаем и навсегда покончить с их общением. Решительно вздохнув, Сэди вернулась в гостиную.
Нэнси сидела на диване, ждала, легонько барабаня пальцами по ногам, обтянутым потертыми джинсами, и Сэди с удивлением заметила, как молодо и беззащитно она выглядит. Ей было всего сорок пять, пепельные прямые волосы с длинной прямой челкой спадали на плечи.
– Хотите чаю, Нэнси?
– Не откажусь.
На кухне после недолгих поисков выяснилось, что чайные пакетики закончились.
– А как насчет виски?
– Еще лучше.
Нэнси ей нравилась, при других обстоятельствах они могли бы дружить. В том-то и загвоздка. Сэди взяла два стакана, бутылку «Джонни Уокера» и отнесла на журнальный столик. Она знала, что делать: не вступать в разговор об «исчезновении» Мэгги и вести себя так, словно дочь Нэнси просто ненадолго уехала и вот-вот вернется, может, в ближайшие две недели. Или вообще непринужденно спросить: «Ну, как там Мэгги, еще не звонила?» Сэди даже открыла рот, но тут же его закрыла. Эти слова прозвучали бы до невозможности фальшиво, ведь она так горячо отстаивала версию, что с Мэгги случилось несчастье. Нет, пусть Нэнси заговорит первой.
– Знаете, – начала Нэнси, – я ходила посмотреть на людей, что переехали в квартиру Мэгги. Вернее, это теперь их квартира – хозяин решил по-быстрому ее продать.
– Вы ходили к новым владельцам?
– Хотела выяснить, знают ли они, что там произошло, на всякий случай.
Она не стала продолжать, а Сэди не стала спрашивать. Она и так знала. «На случай, если Мэгги вернется». Сэди представила весь разговор. Большинству людей не нравится жить там, где произошло преступление, хотя, наверное, брошенный в опасности ребенок все же не убийство.
– И что они сказали?
– Были очень милы. Молодая пара, недавно поженились, это их первый общий дом. Они еще распаковывали вещи, но предложили мне зайти и выпить чаю.
– Вы согласились?
– Конечно.
Кто бы сомневался. Нэнси отчаянно верила в Мэгги и пошла бы на что угодно, лишь бы доказать, что дочь не могла бросить собственного ребенка.
– Мне хотелось еще раз взглянуть на жилье Мэгги. Но там уже ничего не напоминало о моей девочке. Без ее вещей это было совсем другое место.
