д) советские войска размещались бы на нынешней территории ГДР столько времени, сколько СССР считал бы для себя необходимым в условиях размещения на нынешней территории ФРГ иностранных вооруженных сил и отсутствия общеевропейской структуры безопасности. Если СССР будет полагать, что потребность в дислокации его войск в означенном регионе отпала, он после их вывода будет иметь право содержать там персонал для наблюдения за выполнением положений, предусмотренных п. «г».
3. Объединение двух германских государств или аншлюс одного другим.
Переговорная формула «два + четыре» не обрела своей динамики и пока не оказывает воздействия на процессы практического сращивания ГДР и ФРГ. Западные немцы немало преуспели в навязывании своих взглядов новому руководству ГДР, которое подчас ведет себя так, как если бы Республика была свободна от международно-правовых обязательств перед СССР.
Парадокс — уже не только Запад, но и наш союзник убеждает Советский Союз, что объединенная Германия должна войти в НАТО, что мирный договор не нужен, что статья 23 Конституции ФРГ едва ли не самый логичный способ преодоления раскола страны. Нам подсказывают, что прагматизм рекомендует не возражать против требований, выдвигаемых Бонном и поддержанных НАТО, а добиваться «приемлемого» для СССР их претворения в жизнь.
Советская сторона изрядно потеряла от того, что не раскрыла, чем обернется игнорирование наших законных возражений против тех или иных установок для немцев, международных отношений в целом. Если бы СССР, к примеру, предупредил, что включение ГДР в состав ФРГ согласно статье 23 боннской конституции будет квалифицироваться как агрессия страны — члена НАТО против страны — члена ОВД и нарушение основополагающих прав Советского Союза, то в Бонне, и не только там, задумались бы над тем, стоит ли перегибать палку. Если бы мы заявили, что без мирного договора все наши права державы-победительницы сохранятся в полном объеме, это образумило бы многих и побудило бы немцев искать решений не в обход СССР, а вместе с ним.
Наших друзей в обеих Германиях дезориентирует, как они находят, советская податливость или неготовность отстаивать юридически безупречные позиции. СССР давно мог бы показать флаг, хотя бы в том же Берлине, где правоохранительные органы ГДР потеряли контроль над событиями. Три западные державы думают над тем, как продлить свое пребывание в 3. Берлине на время после объединения Германии, и взвешивают, нельзя ли использовать для этого в качестве зацепки «временное» размещение советских войск на территории ГДР. Может быть, с учетом паралича госорганов ГДР и забвением преемниками прежней власти того мандата, на основе которого 40 лет назад и создавалась Республика, восстановить (понятно — «временно») советскую военную администрацию в Восточном Берлине примерно на условиях, на которых существуют таковые в западных секторах? Восстановить в порядке предостережения против игр со статьей 23 и намека на то, что советские права — это незыблемая реальность.
Советский Союз не может принять конституцию ФРГ за правовой базис постоянных или промежуточных урегулирований по Германии. Эта конституция построена на претензиях пангерманизма (рейх «в границах 1937 года», право выступать от имени «всех немцев», в том числе проживающих вне Германии),, на отрицании социального выбора (что стало предлогом для запрета КПГ), на отклонении предписаний Потсдама, касающихся демократизации, денацификации и демилитаризации Германии. Следовательно, чтобы стать дискуссионной, конституция ФРГ должна была бы быть заблаговременно очищена от всех наслоений «холодной войны» и реваншизма. Но тогда возникла бы, по сути, новая конституция.
Стоит заметить, что основные экономические, финансовые, социальные и прочие мероприятия, скорому проведению которых руководство ФРГ и ГДР, судя по заявлениям, придает значение, не имеют прямой и жесткой связи с объединением по статье 23. Их осуществлению ничто не мешало при правительстве Модрова и не мешает при правительстве де Мезьера. Г. Коль маневрирует, имея в виду воспользоваться сложным экономическим положением ГДР, во многом искусственно созданным не без влияния Бонна, чтобы пробить решения, выходящие за рамки собственно объединения двух Германий.
4. Об экономических интересах СССР в контексте объединения Германии.
Вопрос этот связан, по преимуществу, с двусторонними отношениями между Советским Союзом и будущей единой Германией и едва ли займет центральное место на переговорах по формуле «два + четыре». Тем не менее значение его для нас трудно переоценить. СССР связывает с ГДР многие тысячи контрактов. Действие некоторых из них простирается в XXI век.
Объединение по статье 23 формально освобождало бы ГДР от этих обязательств. В Бонне не исключают, что без приемлемого решения СССР может вообще отказаться от рассмотрения внешних аспектов объединения Германии. Вместе с тем ФРГ не спешит дать гарантии, что слова Коля на московской встрече — «все будет в порядке» — не останутся словами.
Проникновение частного западногерманского капитала в экономику ГДР чревато уже сейчас радикальными переменами. Часть предприятий — основных наших поставщиков — намечена к закрытию, другие переводятся на выпуск новой продукции. Обещания канцлера их ни к чему не обязывают. На повестке дня изменение условий и порядка взаимных расчетов.
Новый премьер ГДР де Мезьер высказывается за сохранение в общих чертах действующих правил. Его главная забота, чтобы не пресекся текущий из СССР поток энергии и сырья, пока ГДР будет занята торгом с ФРГ. Западные немцы тоже не заинтересованы в крутой ломке механизмов нашего экономического обмена с ГДР, тем более что при пересчете товарообмена на свободно конвертируемую валюту немцы внакладе не останутся.
Объективности ради надо отметить, что Бонн неоднократно просил советскую сторону представить ему «для изучения» детальный список наших соответствующих пожеланий и претензий, касающихся экономики, на случай объединения Германии. До сих пор это не сделано, и при осложнениях в недалеком будущем немцы не преминут указать нам на сию медлительность.
Наконец, было бы целесообразно загодя — т. е. уже сейчас — вступить в доверительные контакты с ФРГ по вопросам, связанным с финансированием наших расходов на содержание советских войск в ГДР после введения в оборот там западногерманской валюты. По некоторым сведениям, Бонн готов пойти нам навстречу, но в «замаскированной форме». Прямое компенсирование советских расходов вызвало бы раздражение американцев, которые в ФРГ не пользуются такими льготами.
В. Фалин
Приложение 19. К БЕСЕДЕ С Г. КОЛЕМ
Докладная записка В.М. Фалина М.С. Горбачеву.
9 июля 1990 года
Уважаемый Михаил Сергеевич!
1. Решающая встреча. Позиции сторон выложены на стол, причем в двух главных вопросах — (а) объединение Германии или поглощение Федеративной Республикой ГДР и (б) военно-политический статус будущей Германии — компромисс не вырисовывается. Лондонская декларация Совета НАТО закрепила наиболее жесткие элементы подхода Запада.
Разговор с Г. Колем начистоту — единственный на сегодня шанс вскрыть резервы в позиции ФРГ и добиться сдвига на переговорах.
2. Думается, что было бы непродуктивным и излишним повторять наши правовые или моральные аргументы. Чем дальше, тем меньше упоенный успехом Г. Коль склонен считаться с ними. Впечатление на него может произвести совсем иной довод — соглашение, игнорирующее настроения советского народа, не будет ратифицировано Верховным Советом СССР, а попытки навязать его — обернутся политическим кризисом в Советском Союзе. Попытки ФРГ и ее друзей де-факто провести решения, бросая вызов советским интересам, чреваты тяжелым кризисом, если не конфликтом, в Европе.
3. Переговоры по формуле «два + четыре» своего назначения не выполняют. Они превращены в механизм оформления советских уступок и демонтажа первоначальных прав СССР. График этих переговоров подчиняется расписанию Г. Коля безо всякой с его стороны платы. Объявление 2 декабря 1990 года в качестве даты общегерманских выборов выглядит как ультиматум в наш адрес.
4. Из слов канцлера Коля и министра иностранных дел Геншера, а также другой информации советская сторона заключает, что самым острым участком на сегодня является стабилизация экономического положения в ГДР. Наверное, на нем следовало бы сосредоточиться прежде всего. Экономический крах ГДР никому не был бы на пользу и мог бы опасно осложнить обстановку в Восточной Европе.
Если бы в экономической, экологической, технологической и других подобных сферах начали завязываться в приемлемой для обоих германских государствах форме конфедеративные или даже федеративные структуры, то Советский Союз не стал бы этому перечить и оказал бы свое возможное содействие. Судя по всему, через солидное, взвешенное приведение экономических структур ГДР и ФРГ к единому знаменателю можно было бы погасить страсти.
