завладели моим любопытством, что я не могла пройти мимо.
Королевский книжник знал о моём секрете и даже пытался меня ловить, но всякий раз оставался ни с чем. Я понимала, за каким углом стоит притаившийся наставник, где поджидает шёлковая нить с колокольчиком, и моё путешествие по замку невозможно было остановить. К тому же, настойчивость книжника подогревала во мне азарт и учила не попадаться на глаза. Он тоже стал для меня своего рода наставником.
Дворцовые сады тоже предоставляли целую тьму укрытий. Сады позади замка также предоставляли немало возможностей улизнуть. Помню, как с братьями пробиралась сквозь неряшливо подстриженные живые изгороди, некоторые проходы в которых были так широки, что мы все устраивались в них под прикрытием ветвей и лакомились тёплыми сладкими пирожками, стащенными из кухни.
Я и сейчас пряталась в кустах, выжидая подходящий момент. Приметилась и швырнула камень точно в цель. Стражники обернулись на шум, а я прошмыгнула в тень крытого перехода.
Я в цитадели. Теперь меня никто не остановит.
Я кралась по коридорам, ощущая, как пьянит опасность. Кровь стучала в ушах, но обострённые до предела чувства улавливали малейший шорох. Отовсюду доносились такие знакомые звуки запахи… а следом за ними кралось что-то ещё. Теперь я знаю, как его назвать. Оно зверем проползло мимо, источая смрад, задевая меня брюхом. Стук его сердца отдавался в стенах и я ощущала на языке отвратительный сладковатый вкус. Зверь ступал по-хозяйски, привычно — здесь его логово уже много лет. И он голоден.
Возможно, поэтому я всегда так и рвалась в раздолье полей и лесов с братьями. Ощущала тлетворный запах предательства ещё в детстве, но не понимала, что это такое. Теперь же истина шептала отчетливо, называя имена виновных. Здесь обитель заговора. Он завладел цитаделью, и мне придётся её отвоёвывать.
Держась в тени, я босиком кралась по проходу. Если где-то слышались шаги, тут же ныряла за шкаф или в укромную нишу. В замке только четыре тюремных камеры — промозглые клетки в подземелье для ожидающих верховного суда. Стражи на подступах я не увидела, значит, Паулины там нет. Для верности позвала её шёпотом во тьму, но ответа не последовало. Уже неплохо, хотя расслабляться рано, ведь её могли заточить где-то ещё. Я вновь пробралась к лестнице. Путь лежал на третий этаж.
Я заглянула в тёмный восточный коридор, ведущий к покоям королевский семьи. Массивная входная арка, давно привычная, теперь напоминала разверзнутую пасть, а огромный белый камень в навершии свода — грозно занесённый меч.
На посту в коридоре стояли двое стражников. Вокруг — ни души. Блуждающий по цитадели сквозняк таинственным образом затих. Даже тётушка Клорис не сновала, как обычно, туда-сюда с причитаниями о чьих-то кривых руках. У неё даже скорбеть нужно по строгим правилам. Повседневные хлопоты — смысл её жизни. Воплощённая деловитость, никакого смеха, никаких грёз. Как я её теперь понимаю. Хотя, быть может, правила уже не так много для неё значат, горе берёт своё.
Едва я подошла к балкону галереи, пульс измены заглушили чьи-то слова:
«Ему конец».
Я остановилась.
«Они его добьют».
Сердце захолонуло. Кого добьют? Неужто Рейфа? В королевстве у него неспокойно. Или Кадена, от которого по-прежнему ни весточки? Может, знакомые коридоры всколыхнули в памяти гибель Вальтера? Я заставила себя дышать ровно. Вальтер. Не одной мне тяжело далась его смерть. Сколько же скорбящих сердец вокруг!
Моя цель лежала впереди, однако ноги несли совсем в другую сторону.
Я стояла, скрытая полумраком. Что-то тёмное и когтистое неспокойно ворочалось в душе, будто раненный зверь. Мать с раздражённым видом вытаскивала из волос шпильки. Достала последнюю, и шёлковые чёрные пряди опали на плечи.
— Он погиб в бою, — заговорила я. — На моих глазах. Подумала, тебе стоит знать.
Её спина напряглась.
Он умер с мечом в руке, мстя за Грету. Я своими руками вырыла могилы ему и товарищам, сама пропела молитву. Вальтер похоронен, как полагается — все похоронены, я позаботилась. Знай об этом.
Она медленно повернулась. Боги милосердные, как же мне хотелось броситься к ней в объятья, прижаться к груди! Но нет. Она мне лгала.
— У меня есть дар, — продолжила я. — И я знаю, чего ты добивалась
Её глаза влажно засверкали, но в них не промелькнуло и тени удивления. Мама сглотнула.
— Почему ты так спокойна, матушка? Неужели, кто-то предупредил обо мне?
— Арабелла… — Она подступила на шаг.
— Лия! — одёрнула я, выставив руку. — Хоть раз в жизни назови меня именем, которое сама же навесила! Ты знала, что оно…
Внезапно из-за шкафа выступила тёмная долговязая фигура.
— Это я предупредил о вас. Ваше письмо дошло.
Королевский книжник!
Я потрясённо отшатнулась.
— Нам нужно поговорить, Арабелла, — начал он. — Нельзя…
Я выхватила кинжал и в неверии уставилась на мать. Горло сдавило тисками.
— Умоляю, не говори, что, пока я хоронила брата и его товарищей, ты плела на пару с ним заговоры!
Она покачала головой, хмуро сдвинув брови.
— Но это так, Арабелла. Мы уже много лет заодно. Я…
Дверь распахнулась, и в покои шагнул стражник. Мой взгляд метнулся от книжника к матери.
Западня!
Заметив мой кинжал, стражник подступил с мечом наготове. Я без раздумий нырнула в окно, через которое забралась, едва устояла на узком карнизе и побежала по нему вдоль стены. От слёз перед глазами всё дрожало, карниз плясал под ногами, словно хлипкий верёвочный мостик. Я неслась почти наугад, молясь, чтобы нога нашла камень, не угодила в пустоту. Из окна за спиной донеслось: «Остановите её!», громыхали шаги, но я не просто так выбрала путь. Вмиг скрывшись из виду, я направилась в противоположное крыло замка.
Времени немного, однако ночь ещё не кончилась. Тем более после такого.
Тем более теперь, когда в душе бушует буря.
Вот она, правда. Пора выдоить её из матери капля за каплей. Кого ещё послушает народ, как не Регину, достопочтенную первую дочь дома Морриан?
Отчаяние прорежет клыки.
Выпустит когти. В зверя обратится,
Силе его не будет границ.
На волю выпустит мои мрачные помыслы,
Что раскинутся чёрными крыльями.
— Утраченное слово Морриган.
Глава сорок восьмая
Рейф
Дрейгер опоздал на час. Я к его приходу уже сгорал от бешенства, но за генералом шла его юная дочь, так что пришлось выбирать выражения. Гнев однако никуда не делся.
— Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
— Ей можно доверять, — отмахнулся он.
— Я не спрашивал…
Он зашагал прямиком к моему столу.
— Полковник Хаверстром передал ваше пожелание. Неужели передумали так скоро? Только вернулись, и
