который он нес на полусогнутой руке. Он был постарше меня, но не так
чтоб намного — наверное, лет тридцати пяти или чуть больше. Его волосы
были пшеничного цвета, а широкая щетка усов — темнее, почти коричневая;
в отличие от большинства своих солдат, бороду он брил. Он направился
прямо ко мне.
— Ваша племянница — настоящая амазонка, господин барон, — широко
улыбнулся он, подходя. — Еще немного, и она оставила бы нас вовсе без
боеприпасов.
"Возможно, это и было ее целью", — подумал я, перехватив
искрившийся лукавством взгляд Эвьет.
— Позвольте представиться — Робер Контрени, командир этого отряда,
— продолжал рыцарь.
Очевидно, я должен представиться в ответ. Но как? Меня же здесь
считают каким-то бароном…
Но Контрени даже не заметил моего замешательства. Очевидно, он уже
знал мое "имя". Черт, перемолвиться бы с Эвьет хоть минутку без
свидетелей…
— Счастлив познакомиться с вами, сударь, — не останавливался
Контрени. — Знаете, я имел честь начинать службу под знаменами вашего
батюшки. Как он, кстати, поживает?
Не ловушка ли это? Что, если меня спрашивают о здоровье человека,
давно покойного? Правда, командир отряда производил впечатление человека
прямодушного и неискушенного в тонкостях подобных провокаций — но
первому впечатлению никогда нельзя доверять… Однако теперь уже
необходимо что-то ответить об этом совершенно неизвестном мне "батюшке".
Человек, годящийся по возрасту мне в отцы, притом старый вояка — значит,
что?
— К сожалению, не очень хорошо, — опустил уголки губ я. — Старые
раны дают о себе знать.
— Да, да… Жаль это слышать. Ну, во всяком случае, я рад, что смог
оказать небольшую услугу его сыну и внучке.
— Ах да, сударь! Вы ведь спасли нам жизнь, а я все еще не
поблагодарил вас! И должен заметить, что вовсе не считаю эту услугу
небольшой. Покорнейше прошу вас простить мою неучтивость. В свое
оправдание могу сослаться лишь на полученную контузию, — я дотронулся до
повязки и смущенно улыбнулся. Кажется, выспренний аристократический
стиль удавался мне неплохо — во всяком случае, не хуже, чем моему
собеседнику.
— Не сочтите за дерзость, господин барон, но с вашей стороны было
опрометчиво ехать без сопровождения, тем более — через эти земли.
— Я торопился нагнать войско, — черт, а что в войске делать
малолетней племяннице господина барона? Ладно, что-нибудь придумаем…
— Я так и думал, — кивнул Контрени, — и все же не следовало ехать
напрямую через город. Конечно, в нем провели зачистку, но никогда нельзя
быть уверенным…
— Как вы сказали? "Зачистку"?
— Ну да. Разве вы не слышали это выражение?
Ах вот, значит, как теперь называется массовое убийство
гражданского населения. "Зачистка". Безобидное такое словечко из того же
смыслового ряда, что стирка и уборка мусора…
— К сожалению, мне доселе не доводилось бывать с действующей армией
на вражеских территориях, — сказал я вслух.
— Ну, теперь вы сами изволите видеть, до чего презренные твари эти
йорлингистские псы. У них нет понятия о чести даже по отношению к своим.
Мародеры, которые на вас напали, принялись грабить собственный город
сразу же, как ушла наша армия. У одного из них все карманы были забиты
золотыми и серебряными крестами, вы представляете? У другого за пазухой
нашли алтарную чашу…
Ага. Кошмарный грех святотатства. А прибитый к воротам поп и резня,
учиненная в церкви лангедаргцами — это, стало быть, в порядке вещей. Я
мог поклясться, что этот человек не лицемерил — он действительно не
видел здесь никакого противоречия!
— Возмутительно, — изрек я вслух. — Что вы, кстати, с ними сделали?
— Двоих, что сразу бросились бежать при нашем появлении, тут же
застрелили, остальных повесили. У них тут дерево очень удобное, -
осклабился Контрени. — Впрочем, виноват, возможно, у вас были на них
какие-то особые планы?
— Я не любитель… эээ… изобретательности по этой части.
— Во всяком случае, они послужили нам отличными мишенями для
стрельбы, — вновь улыбнулся грифонский командир. — Особенно вашей
племяннице. По три стрелы в каждый глаз — это было бесподобно!
— Этот подонок посмел ударить меня, — холодно произнесла Эвьет. — Я
жалею только о том, что он уже сдох, когда нам пришло в голову устроить
это состязание.
Видя и слыша ее в эту минуту, я очень сильно сомневался, что она
говорит это лишь для отыгрывания роли. Впрочем, несмотря на только что
сказанное, я бы тоже не стал церемониться с мародерами — особенно с тем,
который хватал и пинал Эвьет. Счастье еще, что он не успел сделать
ничего больше. Этот грифонский отряд, как бы мы ни относились к их
братьям по оружию, подоспел удивительно вовремя.
— Ты как, в порядке? — спросил я Эвелину, больше, впрочем, для
проформы, ибо по ее походке и поведению видел, что серьезных повреждений
она не получила.
— Пустяки, — отмахнулась Эвьет. — Может быть, пара синяков. А ты? Я
сначала перепугалась, видя, что ты не встаешь, но их лекарь сказал, что
с тобой все будет нормально…
Ага, много этот коновал понимает. Небось, считает, что если череп
не проломлен и пульс есть, так уж и "все нормально". Сотрясение мозга я
мог заработать запросто. Хоть и не смертельно, но приятного мало,
особенно учитывая, что Комплен теперь мало подходит на роль лазарета…
Но, кажется, и впрямь обошлось. Будем надеяться, что симптомы не
проявятся позже.
— В таком случае, — вмешался Контрени, — предлагаю незамедлительно
трогаться в путь. Собственно, мы остановились здесь только потому, что
услышали крики, а вообще мы тоже спешим нагнать главные силы. Так что мы
сможем сопроводить вас и обеспечить вашу безопасность. Видите, как все
удачно складывается?
Да уж, удачней некуда. Почетный эскорт на глазах превращается в
конвой. Но не могу же я им сказать, что на самом деле нам нужно в
Нуаррот. Если, конечно, грифонское войско направляется не туда же. Но
если туда же — у нас еще бОльшие проблемы…
— Сердечно благодарю вас, сударь, — поклонился я. Меня всегда
забавляло это выражение — благодарность от лица насоса для перекачки
крови. Почему не благодарят от имени печени или селезенки? Я бы еще мог
понять выражение "желудочно благодарю", да и то при условии, что оно
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
