не планирует долгих пеших прогулок или посещения кварталов, где тротуары не моют шампунем. Она выглядела свежо и бодро даже в столь ранний час.
– Жаль, что вы уходите так скоро, – она подошла к ним, – я хотела бы познакомиться поближе.
Последние слова адресовались Софии.
– В другой раз, – бросила та бесцветным голосом.
Кристина улыбнулась и ответила вежливым «конечно», а затем повернулась к Давиду:
– Я была рада тебя увидеть. Надеюсь, вы навестите нас вновь.
Давид ничего не ответил, просто кивнул и вышел. Не в этом столетии, Кристина, не в этом столетии.
Они намеревались пройти к калитке, но чёрный автомобиль, стоявший у самой двери, преградил им дорогу. Оттуда вышел водитель:
– Господин Сезар велел доставить вас, куда потребуется.
Давид собирался отказаться, но им нужно было добраться до штаб-квартиры Леопарди как можно раньше.
Они сели в салон и меньше чем за четверть часа добрались до площади Согласия. Напряжение между Давидом и Софией стало почти осязаемым, но ни один, казалось, не собирался что-то с этим делать.
Они прошли к центральному входу ещё закрытого здания и сели на невысокий кирпичный парапет, вдоль которого росли пышные кусты.
Началось томительное ожидание.
Прошло не менее часа, прежде чем София сказала:
– Ты не прав.
Давид, полностью погружённый в свои мысли, недоумённо взглянул на неё.
– В чём же?
– Я настоящая есть. Как бы я ни вела себя, моё внутреннее ощущение себя неизменно. Оно есть. Внутри я… внутри я одинаковая. Мои чувства не меняются вместе с лицом.
Давид на мгновение прикрыл глаза, затем всё же взглянул на Софию.
– И какая же ты? – спросил он с искренним интересом.
Она несколько секунд смотрела ему в глаза, а затем, чуть сощурившись, ответила:
– Так это не работает, Давид. Хочешь узнать – разбирайся сам. А не хочешь – не буду настаивать.
Они снова замолчали на несколько минут. Возможно, это было подходящее время, чтобы извиниться, но язык Давида присох к нёбу. Он намеренно выбрал слова, которые заденут Софию, однако всё сказанное было правдой.
– Тебе нужно обратиться, – заявил вдруг Давид. – Так нам будет проще привлечь внимание Леопарди.
Он окинул её взглядом и добавил:
– Лучше сделать это заранее, спортивный костюм тебе ещё понадобится.
Уже через пару минут из кустов к нему вышла крупная кошка песочного цвета, несущая в зубах штаны и худи. Давид забрал у неё одежду. Теперь они ждали в абсолютной тишине.
Утро было хорошее: солнце оставляло на гладких плитах длинные тени, обещая отличную погоду днём. Воздух уже нагрелся, но всё ещё пахло холодной землёй и влажной травой.
Чёрная машина выехала на площадь в семь. Она остановилась у самого входа, из салона сперва выбрались двое мужчин в костюмах, затем между ними мелькнула фигура в чём-то леопардовом.
София вскочила на все четыре лапы, её тело напряглось. Давид встал и, понимая, что нельзя терять ни минуты, крикнул:
– Нарасимха!
И уверенной походкой направился к Леопарди. Тот замер, а затем жестом велел охране разойтись, чтобы увидеть Давида и спешащую рядом Софию. Окинув подозрительным взглядом полульвицу-полупуму, Леопарди напряжённо уставился на Давида, остановившегося всего в паре метров.
– Нам нужно поговорить, – можно было лишь надеяться, что вид дикого животного в центре города заставит прислушаться.
Леопарди вопросительно поднял чёрную бровь. Давид глянул на Софию. Она посмотрела в ответ, затем перевела взгляд на Леопарди и кивнула. По-человечески, осознанно. Это явно был не выдрессированный жест.
По тому, как Леопарди едва заметно склонил голову набок, как чуть сощурились его глаза и смягчилась линия рта, можно было сказать: он понял значение этой пантомимы и распознал сущность зверя. Он кивком велел всем идти за ним и поспешил внутрь. Давид переглянулся со своей спутницей, и они отправились следом.
Офис главы «Leo Leo» был просто огромным: некогда фабричные окна во всю стену впускали дневной свет в помещение с четырёхметровыми потолками. И архитектура, и мебель, и декор – всё говорило о том, что здесь потрудилась целая команда дизайнеров. Каждая поверхность походила на произведение искусства: одна стена была обшита ржавыми металлическими листами – они крепились к стене крупными гладкими заклёпками, имитируя корпус старого корабля; другую разрезали деревянные рейки, придавая пространству дополнительный объём… Светильники делили помещение на несколько частей: справа подсвечивали небольшой подиум, в центре свисали низко над столом для переговоров, слева выделяли зону для отдыха с леопардовыми диванами и креслами.
В глубине помещения за роскошными распашными дверьми с рифлёным рисунком из тёмного дерева расположился шикарный многоугольный письменный стол из обожжённого дуба и толстых стальных труб.
Леопарди, два телохранителя и две помощницы были первыми, кто появился в штаб-квартире. Даже стойка администратора была пустой. В здании их встретили только охранники.
Войдя в свой кабинет, хозяин стянул накидку из явно искусственного меха с анималистичным принтом, которую тут же подхватила девушка-секретарь.
Под накидкой скрывался куда менее эпатажный наряд: чёрная рубашка из шёлкового атласа и чёрные брюки. Разве что пятнистые мокасины на голую ногу выглядели несколько щеголевато да печатка с головой льва делала образ скорее бандитским, чем творчески раскрепощённым.
– У вас в восемь встреча с… – начала секретарь, едва Леопарди сел за стол.
Но он поднял руку, и девушка тут же замолчала.
– Оставьте нас, – велел он.
Его свита послушно покинула комнату.
Теперь, когда Лео Леопарди сидел прямо перед ними, появилась возможность внимательнее рассмотреть этого человека. Лицо было знакомо, потому как часто мелькало по телевизору, в газетах и журналах: смуглый мужчина сорока с небольшим с явно угадывающимися восточными, вероятно, индийскими чертами. Чёрные волосы и щетина оказались чуть тронуты сединой, брови вразлёт то и дело сходились на переносице. Было что-то в его облике, что выдавало вожака стаи: то ли приподнятый подбородок и расправленные плечи, то ли надменно скривлённые губы, то ли властный взгляд тёмных глаз.
Леопарди сложил руки в замок и уставился на Давида. Тот бросил взгляд на Софию. Затем, не говоря ни слова, сдёрнул с высокой вешалки из труб и дерева ту самую накидку и обернул ею сидящую львицу. На глазах у обоих мужчин она начала трансформироваться. Давид прежде и сам не видел, как это происходит, поэтому смотрел с интересом, но так и не смог уловить, в какой момент животное стало человеком. Закутавшись в ткань, София выпрямилась и решительно взглянула на своего отца.
– Хорошо, – сказал тот, кивнув. – Что вам нужно?
Давид ухмыльнулся такой сдержанной манере. Ему стало любопытно, как этот человек-скала воспримет новость об отцовстве.
София, судя по всему, не оценила сухость реакции: она казалась потерянной и готовой просто уйти. Уловив это, Давид чуть приобнял её за плечи и подтолкнул ближе к столу.
– Это София, – сообщил он, – София Михельсон. Дочь Агаты.
Несколько мгновений Леопарди продолжал холодно глядеть на них. Затем, вероятно, когда слова достигли сознания во всей своей глубине, он медленно поднял подбородок, глядя на Софию
