Оставалось только раздобыть требуемое количество спиртного.
– С этим проблем не будет! – заверил Сергея Святогор. – Мой знакомый, который водку из пирожатника добывает, забил «холодненькой» всю кладовую. Мы немного облегчим его запасы…
Стянутые медными обручами дубовые бочки древлину передали под покровом ночи, в лесополосе под Киевом. А уже следующей ночью, когда библиотека опустела, архивариус отвел Сергея в мастерскую по реставрации книг.
Это было небольшое светлое помещение, заставленное причудливыми древними печатными станками. На стенах висели таблички с рекомендациями, как следует правильно чистить тот или иной вид пергамента. На длинных столах были разложены разобранные по страницам книги и инструменты реставратора: кисточки, шпатели, ножички, пинцеты, ножницы, лупы.
Древлин указал Сергею на кожаное кресло с потресканной обивкой:
– Жди здесь!
Он вернулся минут через десять. Сергей ожидал увидеть огромный старинный фолиант с выцветшими золотыми буквами на переплете, с металлическими скобами, с пожелтевшими негнущимися страницами и эпическими гравюрами. Или, в крайнем случае, внушительный свиток, перевязанный грубой бечевкой со старинной сургучовой печатью. Однако то, что принес древлин, перечеркнуло все ожидания.
Это была старая записная книжка – такая маленькая, что легко могла поместиться в кармане рубашки. Обложка из обыкновенного картона – потрепанного и замызганного. В блокноте было три сквозные дыры (следы ударов то ли ножа, то ли стрелы) и несколько пятен от сигаретного пепла. На обложке крохотными буквами имелась надпись: «Летопись о Мастере Смерти».
– Слушай, ты что, сам эту штуку написал? – изумленно посмотрел на архивариуса Сергей. – Этой же записной книжке от силы лет пятьдесят! Фигня какая-то, а не летопись!
– За эту фигню в свое время расстреляли сто человек, – сообщил древлин. – Так что заткнись и читай. У тебя полчаса времени.
Он выключил верхний свет, оставив только одну настольную лампу – возле кресла, на котором сидел Сергей, – и вышел.
Трезубер, недоумевая, раскрыл блокнот. Первые страницы были вырваны, однако текст все равно начинался с цельного предложения:
«Я пишу эти слова в каземате Лысогорского форта. Через два часа меня расстреляют, но я даже рад этому. Во-первых, потому, что ввиду моей скорой кончины охранник проявил невиданную доброту и снабдил меня карандашом и керосиновой лампой. Во-вторых, потому, что сейчас зима, а зимой трупы казненных в Лысогорском форте не сбрасывают через канализационные тоннели в Днепр, как обычно, а сжигают. Это значит, что десница Мастера Смерти не коснется меня. И скоро, очень скоро моему мертвому, развеянному по ветру пеплу будут завидовать все живые…»
У Сергея по спине пробежал неприятный холодок. Он прочитал всего один абзац, но обнаружил уже несколько зацепок. Лысая Гора. Десница Мастера Смерти. Сожжение, чтобы избежать ужасной участи… Он пододвинул записную книжку поближе к лампе, перевернул страницу и продолжил чтение.
«То, что я напишу, несколько тысяч лет никто не предавал бумаге. Мне тоже не стоит этого делать. Но у меня нет выбора. Я не справился с заданием хранителя, не передал знания другому – и, кроме этого клочка бумаги, у меня нет никого, кто мог бы перенять…»
Дальше страницу перекрывало темно-бордовое пятно засохшей крови. Сколько Сергей ни пытался рассмотреть буквы под ним – напрасно. Пришлось снова перевернуть страницу.
«Тот, кого позже назвали Мастером Смерти, родился много тысяч лет назад в Арцаре – городе, который находился на границе современных территорий Польши и Украины.
Его отец был высокопоставленным колдуном, мать – волшебницей, братья, едва начав ходить, проявляли недюжинные магические способности. Но у будущего Мастера Смерти – тогда еще безобидного ребенка – никаких способностей не было.
Когда мальчику исполнилось семь лет, отец обеспокоился и обозлился. В то время рождение ребенка, не имеющего магического таланта, для семьи колдунов было позором. Из-за этого отец мог потерять свой высокий пост и даже стать изгоем. Чтобы предотвратить это, он решил „разбудить“ в сыне магию.
Тогда считалось, что активизировать магический потенциал человека можно с помощью боли. Ребенка, которому едва исполнилось семь лет, отвели к палачу, и тот три недели пытал мальчика – так сурово, как того требовал отец. Вгонял под ногти иглы, жег кожу раскаленным железом, растягивал на дыбе… Но, несмотря на это, волшебного таланта у ребенка не обнаружили. Отец пришел в бешенство – весть о том, что его сын не владеет волшебством, быстро разлетелась, и со дня на день он мог лишиться своей должности.
Тогда он объявил, что во всем виновата его жена. Якобы она, изменив ему с не-магом, зачала ребенка – поэтому у мальчика и нет волшебного дара. Это была ложь, и отец сам это прекрасно знал, но пошел на нее, чтоб спастись от позора.
За измену в то время четвертовали. Мальчик наблюдал казнь – как его мать разорвали лошадьми. Но на этом его несчастья не закончились».
Послышался шорох, и Сергей, оторвавшись от книги, с тревогой посмотрел на двери в мастерскую. Если сюда войдет кто-то помимо древлина и увидит его, проблем не оберешься… Однако шорох не повторился. Показалось, что ли? Успокоившись, он продолжил чтение.
«Отец ненавидел мальчишку, из-за которого ему пришлось убить свою жену. Он решил уничтожить ребенка. Дело решалось легко: несколько золотых монет палачу, и тот, поймав мальца, отправился в лес, чтоб перерезать ему горло.
Мальчика спасла жадность палача. Он подумал, что обещанной платы за убийство мало, – и решил ее удвоить. Ребенку было семь лет, а дети этого возраста ценились колдунами – их кровь годилась для многих заклинаний. Палач продал мальчика работорговцу. Но перед этим отрубил ему по локоть левую руку – чтобы предоставить ее отцу как доказательство, что работа выполнена».
Сергея немного утомила жуткая история из прошлого. К его вопросам она не имела никакого отношения. И все же он продолжал читать, не пропуская ни строчки, – чтобы ничего не упустить.
«Работорговец дошел с караваном до моря, а затем на корабле отправился в другую часть света – туда, где сейчас находится Индия. Там он продал мальчика двухголовому человеку.
Двухголовый оказался слугой самого могущественного колдуна того времени – черного мага Мачаракшты. Мачаракшта жил на острове, и о нем ходили ужасные слухи. Он якобы умел воскрешать мертвых, умел повелевать ими, умел допрашивать отрубленные головы… Днем и ночью из его замка раздавались жуткие крики: он проводил опыты над людьми. Сшивал их, расчленял, скрещивал с животными… Считали, что лучше умереть, чем попасть к нему в руки.
Полуживого мальчика с отрубленной рукой швырнули в подвал, где содержались подопытные. Через неделю-две ему суждено было расстаться с жизнью во время одного из жутких экспериментов Мачаракшты. Но судьба распорядилась иначе.
У Мачаракшты был брат. Тоже черный маг, однако его привлекало не колдовство, а омерзительные извращения. Он собрал гарем, в котором вместо женщин были дети до двенадцати лет. Извращенцу показалось забавным заполучить ребенка-калеку, и он забрал его к себе.
Напрасно! В ту ночь, когда брат Мачаракшты захотел сотворить мерзость с мальчиком, тот его убил. Выхватил кинжал, висящий на боку колдуна – его магическое лезвие резало сталь, как бумагу, – и проткнул растлителю горло.
Узнав о смерти брата, Мачаракшта не расстроился. Наоборот – обрадовался: теперь все владения родственничка переходили к нему. А убийцу брата, вместо того чтобы казнить, Мачаракшта сделал своим помощником. Он рассмотрел в восьмилетнем ребенке, измученном несправедливой жизнью, задатки великого зла – и это ему, черному магу, понравилось.
Но даже он – могущественный колдун – не мог тогда представить, во что эти задатки превратятся…»
Сергей посмотрел на часы. Прошло десять минут! Чтение шло медленно – из-за того, что выведенные карандашом строчки едва проступали на пожелтевшей бумаге. В некоторых местах буквы были стерты совсем и приходилось догадываться о значении слов.
«У Мачаракшты было много слуг, которые помогали ему во время его кровавых экспериментов и жертвоприношений. Однако ни один из них не был таким усердным, как будущий Мастер Смерти.
Первые несколько лет мальчик просто отмывал от крови стены, пол и пыточные инструменты. Мачаракшта намеренно заставлял ребенка присутствовать при всех самых жестоких истязаниях, чтобы сломать ему психику. Это сработало. Вскоре мальчик сам сделался одним из палачей Мачаракшты…»
