гонку славы!
Её слова не должны вызывать у меня дрожь, но они вызывают. Воля Землевластителя на арене неоспорима. Когда она говорит, все слушают. Когда улыбается, мир приоткрывается. И захоти того Минос, она обрушит на Солонию такую ярость, которой никто из нас не сможет противостоять.
– В последнем состязании возницы въедут в лабиринт из стекла и теней. Лабиринт, который скроет врагов, но покажет их истинные лица. Некоторые пути ведут в тупики, другие же уводят из лабиринта и из турнира. – Трибуны вздыхают в унисон. – И лишь за одним из выходов протянулась финишная черта.
Земля под ногами сотрясается. Сначала медленно, протяжно, но затем приходит в движение. Златошторм всхрапывает, отступая назад. Раздаётся рёв, мучительно громкий, после чего тишина. По арене снаружи разносятся крики и аплодисменты.
Похоже, нам предстоит побороться за новые гоночные полосы.
– Красота, верно? – радостно вопрошает Землевластитель. Одно это заставляет меня стиснуть зубы. – Победителю предстоит въехать в первые ворота и сделать полный круг вдоль хребта, после чего выехать за ворота, ведущие к финишу. Возницы поймут, что это они, увидев их. Тот, кто пересечёт золотую черту первым, удостоится короны и славы.
Оглушительный рёв отдаётся под ногами эхом. Сердце замирает, и в вены просачивается паника. Дно колесницы так близко…
«Я в порядке. В порядке. В порядке».
– Готова? – спрашивает Крейн.
Поднимаю голову.
«Нет, не готова».
– Лирия была бы в восторге, окажись сейчас среди зрителей, – говорит Крейн. – Теперь иди и выиграй ради неё.
Мне отчаянно хочется, чтобы сестрёнка была сейчас здесь и видела всё своими глазами.
– Ради Лирии, – говорю я.
Гул зрителей – многоглавый змей, неотвратимый, повсеместный. Златошторм вздрагивает. Нет… она сбросит меня…
Крейн держит меня за запястье, успокаивая, спасая от паники, вновь распускающейся в крови шипами.
– Не умри.
С этим напутствием лучшая подруга шагает назад. Остаюсь одна внутри волны зеленокровных мариленей, которые с трудом сдерживаются.
Решётка с грохотом поднимается.
И яркий свет ослепляет меня.
Глава 32
Гонка уже началась. Но мы все вшестером ошеломлённо стоим у входа в конструкцию, которая выглядит как гигантский белый лабиринт. Внешние стены сверкают, словно кристаллы, вспыхивающие под ярким солнцем. Знаю: они не настоящие. Но люминесцентный материал излучает ослепительный свет. Дёргаю за поводья. Златошторм движется вперёд – медленно, словно чувствуя мою неуверенность. Несколько раз моргаю, прежде чем зрение перестраивается. Колесница подо мной дрожит.
Дориан въезжает в арочные ворота первым. Затем Арлин, потом я. Стены вокруг сужаются. Мы в паутине переулков. Не могу сдержать ухмылки. Над нами нет крыши, но под нами иссиня-чёрным сверкает земля. Я будто еду над бескрайним океаном. И всё же у ног Златошторм клубится песок.
Озираюсь по сторонам. Стены настоящие, но пол – мираж, созданный при помощи зеркал и светильников.
Удивление проходит прежде, чем делаю очередной вдох. Внутри, когда осторожно ускоряемся, стены превращаются в зеркала. Когда проезжаем мимо и наши тени падают на стекло, оно становится матовым, а отражение – искажённым. Затем стекло обрывается прямо перед нами, разветвляясь в разных направлениях.
Над нами возвышаются колонны хребта.
Вокруг нас замысловатый лабиринт.
У того, кто займёт центральную ветку развилки, выше шанс держаться хребта. Осознание поражает всех разом: это в самом деле третий этап турнира, вот-вот начнётся смертельная стычка.
Зрители впереди – гигантская масса, сталкивающаяся и раскачивающаяся в такт ударам гигантских барабанов.
Я между двумя колесницами. Марилень слева от меня ярко-зелёный – Эммануэля. Отклоняюсь назад, крепче сжимая поводья. Костяшки пальцев белеют, в ушах стучат барабаны. Когда добираемся до узкого переулка, вспоминаю, что нужно держать дистанцию. Замедляю Златошторм, и она сбавляет ход.
Мимо проносятся две колесницы. Устремляюсь в переулок, сворачивающий вправо. Он посверкивает подо мной, свет на мгновение мерцает, освещая пыль трассы. Пролетаю мимо стен, которые быстро запотевают и становятся гладкими. Они загораживают обзор так, что нельзя узнать, кто появится из-за следующего поворота. Хорошо, что зрители наблюдают за происходящим с высоты птичьего полёта.
Пот стекает по виску струйками. Солёный аромат океана обрушивается со всех сторон, отвлекая Златошторм.
Дёргаю поводья, заставляя её вновь сосредоточиться на гонке. Земля скользит, будто сделана из металла.
Сегодня хребет прогибается под тяжестью грохочущих барабанов и громадных раковин. На подпорках толпятся стражники, готовые к предстоящей бойне и кровопролитию. Нависают над нами посреди лабиринта.
Поворачиваю налево и чуть не врезаюсь в стеклянную стену. Та быстро темнеет. Двигаюсь вправо. Влево. Снова вправо. Мчусь во весь опор, но замедлиться нельзя. Кто-то проносится мимо по соседнему переулку. Лабиринт – гигантская головоломка. Следует быть осторожными, иначе врежемся друг в друга. Значит, нужно двигаться быстрее других возниц.
Слева от меня раздаются крики. Противостояние переросло в серьёзную стычку, на пути впереди вздымаются облака пыли. Опускаю веки и кашляю, песок щиплет глаза, но всё, что могу, – позволить слезам их очистить. Златошторм знает своё дело. Скользит вправо, избегая столкновения с очередной стеклянной стеной, которая – я этого не ожидала – оказывается тупиком.
Резко останавливаемся: перед нами взвивается пыль. Снаружи раздаются радостные возгласы. Внутри лабиринта едва слышу соперников по турниру. Как узнаю, если кто-то пересечёт финишную раньше меня? Сердце начинает бешено колотиться. Нет, нужно выбраться отсюда первой.
Руки тяжелеют – Златошторм тащит нас вперёд, – плечи горят, будто в огне.
Больше не могу сдерживать марилениху, нужно дать ей волю. Придётся на неё положиться.
Слегка ослабляю поводья, и мы спешим вперёд. Пыль рассеивается так же внезапно, как появилась. Проезжаю мимо лежащего на земле возницы. Рукава разорваны, ладони содраны до крови. К горлу подступает тошнота.
«Хоть бы это был не Дориан».
Ухожу влево, уворачиваясь от них. Марилень участника взбесился. Врезается в стену, и та опасно темнеет. Она ведь не может сломаться? Зверь бросается на меня, пытаясь спровоцировать Златошторм на драку. Зелёный, как морская трава. Продвигаюсь дальше, переполняемая облегчением. Это не Дориан.
Оглядываюсь через руку. «Эммануэль».
Нас осталось пятеро. Не знаю, где Дориан. Наверное, далеко впереди. Пора подстегнуть Златошторм. Дольше задерживаться нельзя.
Мчусь по переулку, следуя на звук мариленей неподалёку. Снова раздаются крики, где-то поблизости. Златошторм набирает скорость. Проходим прозрачную стену за прозрачной стеной, поворачивая налево, направо и снова налево.
Двое возниц сцепились в следующем переулке. Понимаю это по тому, как стены темнеют и проясняются, к тому же слышу шум, поднятый зверями. На какую сторону выходит переулок? Если разветвляется в конце моего – окажусь прямо у них на пути.
Иуда не станет пытаться меня убить, но как насчёт Арлин и Сарана? Крайне важно проскочить мимо них.
Чья-то колесница с грохотом ударяется о стену. Внезапно радуюсь тому, что я по эту сторону. Звук сцепляющихся рогов гремит в ушах. Приближаюсь к концу своего переулка.
Иуда и Арлин возникают передо мной. Внезапно в переулке оказывается сразу три колесницы. Но их марилени дерутся друг с другом и с самими собой. Бросаются на зеркала вдоль стеклянных стен, бешено
