было сном, и мне нужно было проснуться. Ее взгляд обжигал меня изнутри, я умирала от этого пламени. Ненависть вместе с обидой снова всплывали наружу, когда я думала, что навсегда похоронила их в своей памяти.
– Почему ты молчишь? – не унималась я.
Я ждала этого разговора, когда она снова придет ко мне домой, прочитает вместе со мной нашу любимую книгу, и мы наконец решим все проблемы, которые нас тревожили в школе, но никак не ожидала того, что он должен был произойти сейчас и при таких обстоятельствах.
Мия смотрела на меня пустыми глазами и плакала. Ее всхлипы били по вискам. Боль растекалась по венам с бешеной скоростью.
Мы снова стояли друг напротив друга, как в день ее отъезда. Только сейчас нас разделяла невидимая прочная стена.
В наших взглядах было столько недопонимания, что сложно было выдавить из себя и несколько слов.
– Зачем ты приехала? – все же произнесла Мия с надрывом.
Ее вопрос ударил новой волной.
– Ты обманывала меня все это время!
– Я не…
– Предала нашу дружбу!
– Так было лучше для всех.
Казалось, что крики доносились отовсюду. Мы не слышали друг друга. Не хотели. Это было похоже на разговор с самим собой, который не вел ни к чему.
– Ты не должна была приезжать, слышишь? Это неправильно! – Мия схватилась за голову.
Капли дождя, стекающие по лицу, замылили картину, поэтому я не сразу заметила, что она упала на колени.
Я испугалась. Гордость ускользала при виде ее обессиленного тела у порога. Она била руками пол, словно это могло унять страдания.
Мне нужно было ее тепло. Тепло ее объятий, в которых я нуждалась столько лет, засыпая и просыпаясь каждый день после того, как она бесследно исчезла из моей жизни. Сердце тянулось к ней.
Я подбежала к ней и крепко прижала к себе. Мия сжала руки на моей спине так, что ребрам стало тесно. Мы боялись ослабить хватку, вообразив, что любой шаг назад вновь сможет разлучить нас.
– Прости меня. Прости меня, Эмили…
Подруга уткнулась мне в плечо, тяжело дыша. Маленькая девочка, на один десяток сантиметров ниже меня ростом, впервые показала мне свою слабину. Я никогда не видела ее такой. Чувственной.
– Ты в порядке? – не удержавшись, спросила я у дрожащей то ли от холода, то ли от волнения подруги.
– Пока ты здесь, да.
Она принялась смахивать с ресниц застывшие ледышки. Ее слова продолжали ранить. Я помогла ей подняться и, отряхнувшись, поторопилась уйти.
– Я не могу так. Не могу. Это так глупо, возвращаться к тому, что ты давно отпустил, – проговорила я, но рука подруги остановила меня.
– Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Но я никогда не уходила от тебя, Эмили. Я обещала тебе. Помнишь?
Наш разговор мгновенно оборвался, когда позади появилась старушка.
– Такая дрянная погода сегодня. Мия, ненаглядная ты душа, заболеть сильнее захотела? А ну-ка бегом в дом, а то меня сейчас в могилу загонишь такими темпами, – с заботой пробубнила бабушка.
Мия не отрывала взгляда. Она ждала моего ответа. Внутри шла многолетняя борьба, которая рассеивалась, как туман.
Подруга протянула руку, и я взяла ее в свою.
– Что это ты, Мия, совсем себя некрасиво ведешь. Гостью в дом не пускаешь, не представляешь. Разве я тебя такому учила?
– Это Эмили. Разве ты не помнишь ее? Мы тогда еще жили в пригороде Нью-Йорка, – с улыбкой произнесла Мия. И эта улыбка не была притупленной и наигранной. В ней было нечто родное и любимое.
– Тем более, что за манеры. Человек почти через всю страну летел, а ты его в проходе держишь. Зови меня тетушка Салли. Не стесняйся, проходи. – Не дав мне времени ответить, миссис Флоренс поспешно взяла мою руку и притянула к себе, пару раз хлопнув по плечу.
Прошлое возвращалось, и тревога, которая заставила старую рану зиять, больше не душила. Странные чувства врывались стаей в мое сердце. И я принимала их.
Мия не отходила от меня ни на шаг, время от времени разглядывала, как диковинку. Можно было подумать, что мы были живыми статуями в музее, что с прежним трепетом глядели друг на друга, как на сотворенное искусство. Словно нужно было стряхнуть пыль, чтобы неприятного осадка и вовсе не осталось.
Так продолжалось недолго, пока голос из комнаты не нарушил этот счастливый момент, превратив его в мучительное разочарование.
– Милая, ты выпила таблетки, которые я тебе давала? Ты же помнишь, что их нужно принимать в определенное время? – спросила ее бабушка, отчего я слегка поменялась в лице.
Подруга опустила взгляд в пол и какое-то время не давала никаких комментариев. Внезапный приступ кашля распространился на весь дом. Обстановка становилась напряженной, и ожидание ответа сводило с ума. Так продолжалось еще пару минут. Мое любопытство и недовольство взяли верх, и, не сдерживаясь, я задала тот же вопрос:
– Таблетки?
– Прости, ты никогда не должна была узнать об этом, – тяжелым от хрипоты голосом произнесла Мия.
В один миг я почувствовала, что ком в горле разросся. Подруга долго оттягивала этот разговор, а сейчас за несколько секунд выпалила все на одном дыхании, которого, как оказалось, было недостаточно в ее легких. Хрупкая ладонь примкнула к ее синеватым от холода губам, чтобы унять сильную боль. Миссис Флоренс не на шутку испугалась и мгновенно ринулась в соседнюю комнату. Старушка выбежала с кислородным аппаратом в руках.
Туман. В глазах постепенно темнело. Тело не слушалось, а все внутри ломалось на части. Казалось, что все рухнуло в один момент.
«Мечты. Разве всем мечтам суждено сбыться? Сбыться до конца, не причинив при этом раздирающей боли.
Испытания. Без них невозможен путь. А что, если этот путь пройден лишь наполовину и навсегда останется той самой мертвой точкой?»
Глава 30. Стэнли
Антидепрессанты. После того случая в больнице мне выписали рецепт с необходимыми препаратами, чтобы понемногу приходить в себя. Сказать откровенно, я ничего не принимал. И не собирался. Сдерживать агрессию первое время было крайне сложно, но, возможно, я просто уже привык. Как мне казалось. Уже пару дней чувствовал себя максимально опустошенным. Перепады настроения стали настораживать не только меня, но и окружающих. На вчерашней тренировке я чуть не подрался со Стивом из-за того, что он отбросил мяч не в том направлении, которое я придумал у себя в голове. Дерек пытался меня вразумить, но удар в плечо показался ему не очень дружелюбным.
Все из-за этого чертова состояния. Каждый раз, когда я начинал принимать таблетки, становился
