Я думал, что у Матиаса плохо с памятью на старости лет, когда тот утверждал, что Сэм приезжал в Испанию в сентябре. Но всё сходится. Этот хитрый пройдоха просто-напросто не умирал. Ебануться можно. К чему был весь этот спектакль?!
— Не пойми меня неправильно, но мне пришлось инсценировать свою смерть, — вздохнул Самюэль, как только его приступ хохота утих. — Всё ради того, чтобы стать одним из столпов.
— Каких ещё столпов? — нахмурился я.
— Тех самых, — Самюэль поднял глаза к небу, на котором всё ещё стояла череда туч, закрывая все звёзды, и как-то странно кивнул головой, вынуждая меня напрячься ещё сильнее. — Мерлин, ты совсем перестал понимать шутки, мой юный друг, — недовольно хмыкнул он, разведя руками.
— Как-то не до смеха. Я несколько месяцев считал тебя мёртвым, — еле слышно проговорил я.
— Так где же твоя радость? Эх, молодёжь! — вновь противно загоготал он, а после тяжело вздохнул, подходя ко мне вплотную. Так, что я начал чувствовать приторный парфюм, отдающий древесными нотами.
— Так зачем всё это? — я невольно шагнул назад, подметив отчего-то разъярённые огоньки в глазах мужчины. Его карие радужки казались почти чёрными при тусклом свете. И так опасно поблёскивающими.
— Ещё не догадался? — Самюэль приподнял брови. — Чтобы стать одним из столпов, держащих наркоторговлю в Европе. Чтобы меня убрали со счетов и не повязали ненароком. Пора бы уже понять, что в нашем деле главное — не оставлять следов. Но тебе этого не дано, насколько я успел посудить, — его голос резко начал отдавать сталью.
— Пока торгую без нареканий. Всё тихо, — хмыкнул я в ответ на его замечание.
Быстро сглотнул и вновь сжал палочку в руке, как можно спокойнее отошёл к деревянному забору, стараясь держать дистанцию, но не вызывать подозрений.
Инсценировать смерть ради большой наживы, что ж, это вполне в духе этого мужика. Он всегда казался мне мутным. Себе на уме. Нормальные люди вообще обычно не совмещают целительство и торговлю смертью. Не дают датур своим подопечным на психотерапии.
Но мне были жизненно необходимы деньги, а чокнутый док был полезным, приходилось мириться с его странностями и улыбаться на его тупые шутки, закрывая глаза на то, во что он превращал Драко и какими методами.
Сейчас же Сэм казался окончательно съехавшим с катушек. От него так и веяло злобой, которую я ни разу не подмечал на его лице раньше. Насмешки, колкие шутки, мрачные рассуждения о бесполезности бытия и бестолковых людях вокруг, но никак не откровенную злость.
Самюэль был безоружен, но я уверен, что его палочка находилась в ближайшем кармане мантии, если не в кобуре под широким рукавом. Он как-то говорил, что в молодости был боевым магом. Ещё до того, как уехал учиться медицине. Наверное, работал в Аврорате.
Нельзя расслабляться.
Я чувствовал собственный пульс в районе шеи. Кровь приливала к голове, распространяя новые порции адреналина по телу.
Потому что, если бы Самюэль действительно хотел помочь узнать причину смерти мамы, он бы нашёл другой способ отдать заключение. Не появлялся бы на моих глазах. Не раскрывал бы то, что он жив. Не противоречил бы собственным принципам.
Не оставлял бы грёбаных следов за собой.
Блять.
— Ты писал о заключении колдомедика. По поводу моей мамы, — начал я, внимательно следя за каждым его действием.
Самюэль медленно повернул голову в мою сторону, но продолжал стоять на месте. Его лицо исказилось в пренебрежении, пока он морщил нос и растягивал губы так, словно ему навалили кучу дерьма под ногами. Этим дерьмом, по всей видимости, он почему-то считал меня.
Я видел, как он окончательно сбросил напускную маску доброжелательности и прекратил разыгрывать чёртов спектакль. И это значило только одно: он понял, что я догадался, так что прикончить меня неожиданно не получится. Вот только от этого было не легче. Какого хуя ему вообще надо меня убивать?! Где я насолил этому спятившему мужику?!
— Нет никакого заключения, мой юный друг. Я уничтожил его, стоило нерадивому испанскому колдомедику его дописать, — он хмыкнул, разворачиваясь ко мне всем туловищем так резко, что цепочка золотого медальона на его шее тонко звякнула. Нас разделяло метров пять, но я каждой клеткой тела чувствовал опасность. — А на следующий день и его самого постигла та же участь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты его убил?! Зачем?! — вырвалось у меня, и я тут же сжал зубы, чтобы усмирить чёртовы эмоции.
— Твоя мать должна была умереть, — процедил Самюэль. — Ничто не должно было помешать.
— Ты, блять, помогал мне с долгами, зная, что эти долги из-за тебя?! — выплюнул я, еле сдерживаясь, чтобы не бросить в него заклятье.
— Но-но, аккуратнее на поворотах, Блейз, — оскалился Самюэль. Я увидел силуэт волшебной палочки, за секунду выскочившей из его рукава. Значит, всё-таки кобура. Чёртов псих. — Я её не убивал, лишь косвенно способствовал завершению процесса.
— Как… Как ты мог?! Что за бред ты несёшь? Разве ты не давал клятвы спасать людей, как все колдомедики?! — кричал я, впиваясь ногтями в ладони, чтобы меня перестало трясти.
— Я стал колдомедиком не для того, чтобы лечить мерзких предателей крови, — рыкнул Сэм. — Тебе давно пора уже было это понять.
— Ты… — задыхался я. — Ты был Пожирателем?
— Технически я не носил метку, но взгляды Тёмного Лорда я разделял. О да, — протянул он. — Ещё как разделял.
— За что, блять?! — голос надрывался. — Моя мать не предательница крови!
— Зато собиралась выскочить замуж за одного из них и отказалась помогать нам. Разве это не предательство, Блейз? — наигранно вкрадчивым голосом проговорил он.
Всё внутри меня клокотало от ярости. Эта мразь убила мою мать. Он всё знал, сука, и дал ей умереть. Но я должен узнать хоть что-то прежде, чем прикончу этого ублюдка.
— От чего она умерла? — в лоб спросил я, цедя слова сквозь зубы.
Я чувствовал мокрый след на своей щеке. Дорожку, что оставляла за собой непрошенная слеза. Чёртовы псины. Никогда не прощу за то, что они сделали с моей семьёй. С моей мамой. Она, сука, мучилась, когда Самюэль уже собирался плясать на её могиле. Поджидал часа, попутно втираясь в моё доверие. Помогая, блять.
— Не твоё собачье дело, — передёрнул плечами Сэм.
— Остолбеней! — крикнул я заклинание, быстро наводя на мужчину палочку.
Самюэль отмахнулся от него как от насекомого, лишь слегка качнув головой.
— Как же мне надоела твоя настырность, Блейз, — цокнул он. — Ты как червяк, пытающийся залезть в каждую неприкрытую щель. Всё копаешь и копаешь под меня, — он с лёгкостью отразил Экспеллиармус, полетевший в него, и хрипло рыкнул. — Пора уже понять, что твой любопытный нос может стоить жизней. Жизни старика Матиаса, например.
— Что?! — мой голос дрогнул, вынуждая меня сделать несколько шагов назад, увеличивая дистанцию, и замереть с поднятой палочкой. — Ты мне угрожаешь?
— О-о! — мерзко хохотнул Сэм. — Вытри молоко с губ и разуй глаза. Какой смысл угрожать, если ты ничего не можешь дать мне взамен, а? — мужчина понизил голос и приподнял брови. — Матиас уже мёртв, — прошипел он, делая шаг вперёд. — Жаль его, хоть и сквиб, а толковый был. А всё из-за тебя, из-за твоего вездесущего… любопытства, — почти по слогам выговорил он.
Я тяжело сглотнул, слишком явно начиная ощущать, как коробка с сигарами Матиаса ощущается в кармане мантии. Она будто стала в разы тяжелее, притягивая меня к земле. Но я силой заставил разум не вспоминать радушного старика, не вспоминать, как тепло тот принял меня. И не думать, что моя самая крупная сделка пошла коту под хвост и я вновь останусь без денег.
Если выживу.
— Я не виноват в том, что ты чёртов убийца, — прохрипел я, не сводя кончика палочка с цели.
— Кстати говоря, Матиас указал тебя в своём завещании. Хотел помочь тебе из-за смерти матушки, — Самюэль смерил меня прищуренным взглядом. — Вот только эта ячейка в Гринготтсе изначально предназначалась мне. Ты и здесь мне поднасолил, чёртов щенок. Экспульсо!
