Мысли оборвал мой же крик на всю комнату. Я раскрыла глаза, чувствуя, как пот крупными каплями стекает по телу, трясущемуся в ознобе, а все кости и суставы заходятся болью похлеще, чем от Круциатуса.
— Грейнджер… — осекся Малфой, сидя на корточках передо мной и со сведёнными бровями осматривая меня, сжавшуюся у стола. — Что с тобой?
Я чувствовала солёные слёзы на щеках, что ещё сильнее стягивали ссохшуюся кожу, но замотала головой, собираясь выдавить из себя привычное «Я в порядке». Но одёрнула себя. Какой вообще смысл врать Малфою? Кто, если не он, способен мне помочь?
Ведь у него есть датур. То, что мне сейчас так необходимо.
— Мне плохо, — всхлипнула я, встречаясь взглядом с обеспокоенными серыми радужками. — Очень плохо, Драко.
Он сжал губы и опёрся коленями в пол, тут же притягивая меня к себе. Мне стало ещё жарче, но я терпела, потому что его поглаживания по спине и волосам действительно успокаивали. От Драко пахло ванильным гелем для душа, что только подтверждало то, что он проторчал в моей комнате всё это время. Наверное, стоило бы его поблагодарить за заботу, но, зная Малфоя, его это только разозлит. Да и я далеко не в том настроении, чтобы рассыпаться перед ним в любезностях. Поэтому я просто продолжала утыкаться в широкое плечо и обвила его талию руками, чтобы быть ещё ближе. Чтобы он не вздумал бросать меня. Только не сейчас.
— Ты приняла мощный галлюциноген вместе с датуром, — заговорил он, продолжая проходиться пальцами по моей спине. — У тебя ломка.
— Нет! — замотала головой я, прижимаясь к нему ещё теснее и чувствуя, как новые порции слёз подступают к глазам. — Я не могу быть зависимой, — пищала я, чувствуя, как всё внутри меня наворачивает кульбиты.
— Хорошо бы, если так.
Я не видела, но чувствовала грустную усмешку на его губах.
Мы просидели так несколько минут в полном молчании. Он продолжал меня гладить, пока мои рыдания не сошли на нет. Я не успела проснуться, как уже смертельно устала. Внутри меня будто установили качели, способные доходить до запредельной амплитуды, расшатывая моё эмоциональное равновесие, пока оно окончательно не сломается. Если уже не сломалось. От злости и раздражения до беспомощности и истерики. А затем обратно.
Я не знала, что делать. Хотелось рвать на себе волосы и бесконечно рыдать от осознания того, что Драко прав: у меня ломка. В самых ужасных её проявлениях. И всё то, что я ощущала, — это далеко не болезнь. Это чёртовы последствия после ночи в клубе, прогнившем от похоти и наркотического сумасшествия. Уму непостижимо.
Но вместе с тем хотелось встать и начать швырять всё вокруг. Выплеснуть чёртову злость, что сидела внутри и только разрасталась. Она будто ненадолго уступила свои позиции шоку от осознания происходящего, но настойчиво продолжала жужжать, чтобы я не забывала, что она совсем рядом. Притаилась и ждала своего звёздного часа, только бы проявить себя во всей красе.
Это просто невозможно было терпеть. И решение, такое простое и банальное, находилось прямо у меня под носом. Со светлыми волосами и нежными успокаивающими руками. Я облизнула губы, быстро выстраивая какой-никакой план. Довольно шаткий и эфемерный, но это всё, на что был сейчас способен мой рассудок.
— Драко, — тихо позвала я, слегка отстраняясь от него.
Он оторвал щёку от моей макушки и посмотрел на меня. В серебристых безднах плескалась неприкрытая горечь. Такая болезненная и поглощающая, что внутри меня тут же всё рухнуло куда-то вниз. Прямо в тартарары. Вынуждая сердце болезненно ёкнуть и на секунду приостановить свою работу. Но я и думать не хотела о том, что значил этот взгляд. А в особенности о том, как понимать свою реакцию.
Мне нужен датур. Чертовски необходим, если я не хочу загнуться здесь и сейчас.
У меня больше не было сил бороться. Я сдалась на потеху собственной силе воли, которая прощалась со мной, махнув напоследок белым платочком.
Я вздохнула, переводя взгляд на шею Драко, и провела руками по его оголённой тёплой груди, пробираясь пальцами выше, пока не обрамила ладонями его напряжённое лицо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что? — спросил он, склоняя голову чуть в сторону, чтобы прижаться к одной из моих ладоней.
Я посмотрела на его чуть приоткрытый рот и подалась вперёд. Драко не двигался, но и не отталкивал меня, позволяя сминать его мягкие губы своими, чувствовать его опаляющее дыхание. Я должна бы заледенеть, целуя этого ненавистного змеёныша, но, напротив, таяла, словно желе, ощущая предательское тепло в груди. Раз за разом проводя языком по его нижней губе и втягивая её в себя. Так же, как это любил делать он, только более осторожно. Будто я уже знала схему действий, будто кто-то вживил в меня инструкцию по целованию Малфоя, но я всё ещё боялась действовать с полной отдачей, потому что он так и не ответил на мой порыв.
Это было так странно. Целоваться с ним по своей воле, не по его прихоти или под действием наркотика. И да, это было приятно.
Было бы, если бы я не делала этого ради того, чтобы завести его и вынудить на секс. На датур.
Я провела руками чуть дальше, зарываясь пальцами в светлые волосы, чтобы притянуть его ближе к себе, но Драко, словно услышав мои мысли, резко отпрянул, хватая меня за шею и до боли стискивая горло, ограничивая доступ к кислороду.
Горечь исчезла из его глаз, теперь их заполняли холодная жёсткость и сочащееся пренебрежение. Было в них что-то ещё, похожее на обиду, но я не успела разглядеть эту эмоцию, потому что он глухо зарычал, притягивая моё лицо к себе так, что наши носы почти соприкоснулись.
— Вздумала играть со мной? — ледяным голосом отчеканил Малфой, смеряя меня прищуренным взглядом.
— Я… просто… — задыхалась я, в испуге окончательно растеряв дар связной речи.
— Просто захотела датур? — усмехнулся он, ослабляя хватку на шее, но не отпуская меня. — Не ты ли говорила, что у тебя нет зависимости? А, Грейнджер?
Я тяжело сглотнула и молчала, не в силах подобрать ни единого слова. По позвоночнику стекала капля пота, меня всё ещё выворачивало наизнанку от боли в суставах. Мне было страшно от его внезапной злости. Вдруг из-за моей глупой попытки он от меня отвернётся? Тогда у меня действительно не будет ни шанса получить дозу.
Он резко стиснул мои щёки пальцами и надавил на них, вынуждая меня запрокинуть голову и раскрыть рот. Достал из кармана небольшой бутылёк и, откупорив его зубами, приставил горлышко к моим губам. Я замотала головой, старясь вырваться из его хватки.
— Не беси меня, блять, — прорычал он, крепче сжимая моё лицо и всё-таки вливая в рот противную на вкус жижу.
Я закашлялась, пытаясь выплюнуть хотя бы часть зелья, но он прижал к лицу свою ладонь, вновь запрокидывая голову назад.
— Глотай, Грейнджер, — процедил он, ледяным взором наблюдая за моими тщетными потугами.
Я послушалась, с нескрываемым отвращением пропихивая зелье в глотку. И как только он убрал руку, вновь закашлялась, склоняясь над полом и усмиряя рвотные позывы.
Драко встал, стряхивая невидимые пылинки со штанов, и отошёл на несколько шагов, не отрывая от меня пристального взгляда.
— Ты сама в этом виновата, — устало произнёс он. — Если бы ты сделала так, как я сказал, и дождалась бы меня у барной стойки, этого бы не произошло.
— Мне было плохо, — пробормотала я, пытаясь встать. Но ноги окончательно затекли от неудобной позы, и я тут же рухнула вниз, больно ударяясь коленями.
— Поздравляю! — развёл руками Малфой, раздражённо цокая. — Теперь тебе ещё хуже, Грейнджер.
Я чувствовала, как мысли медленно приходили в порядок, а боль в теле начинала немного притупляться. Злость и клокочущее чувство голода по наркотикам продолжали бушевать внутри, но это скорее было на психологическом уровне, нежели на физиологическом. С этим можно было справляться, пока я сохраняла ясность рассудка.
— Что ты мне дал? — насупилась я, прекрасно понимая, что мне помогло зелье.
— Стимулирующее, взял у Блейза. Специально для… таких случаев, — нехотя ответил Драко, чуть смягчившись. — Тебе лучше?
