– Ты льстишь мне, – прорычал он.
– Я даже приуменьшаю, чтобы ты совсем не зазнавался.
Резким движением он разорвал на мне трусики и отбросил их в сторону. Кажется, его раздражала моя болтовня.
– Прости, затыкаюсь, – простонала я. Макс крепко стиснул мои бедра, я приставила его член к своему входу и медленно опустилась на него.
Он чертыхнулся, и обхватив мой затылок, поцеловал меня так властно и уверенно, что у меня моментально закружилась голова.
– Нет, я хочу слышать тебя, Утконосик, хочу, чтобы ты говорила, – ответил он, начиная двигаться внутри меня. От одной его фразы я покрылась мурашками. Это полностью обескуражило меня. Он ведь не выносит чужой болтовни.
– О господи, да, Макс, ты такой большой и так хорошо ощущаешься во мне!
Его заводили мои слова, и я говорила, стонала и кричала, позволяя себе полностью расслабиться.
Макс был страстным и нежным одновременно. Насаживал меня на себя быстро, глубоко. Но его руки постоянно гладили мою спину, сжимали талию, а губы не отрывались от моей шеи и моего лица. Он целовал меня, покусывал и сразу же зализывал все покрасневшие местечки.
Грубость и холодность были в прошлом. Мало кто знал такого Макса Пауэлла. Огромный, устрашающий, под два метра ростом хоккеист. Он мог напугать любого одним своим взглядом. Он практически не улыбался и предпочитал избегать разговоров. Но со мной, в эту ночь он был ненасытным, но нежным зверем.
После нескольких часов сумасшедшего секса, мы оказались в его постели. Макс обнял меня, прижал к себе, утыкаясь носом в мою шею, мы оба даже не позаботились о том, чтобы принять душ. Не знаю, что творилось в его голове, но про себя могу сказать, что не хотела смывать его запах со своей кожи.
Когда моего виска коснулось его теплое хриплое дыхание, я поняла, что он уснул. А вот мне не спалось.
Я тихо выскользнула из постели и спустилась на первый этаж, налить стакан воды. Когда я вернулась, остановилась у постели и залюбовалась Максом. Свет из окон огней ночного города падал на его лицо и неукрыую мускулистую грудь. Во сне он не выглядел угрожающе, а скорее наоборот – он смотрелся мило. Передо мной был не грозный большой зверь, передо мной был… ежик.
Я усмехнулась, замечая его взъерошенные волосы, и вспоминая о колючках, которыми он любил окружать себя.
– Да, именно ежик, – улыбнулась я, собираясь уже присоединиться к нему под одеяло. Но внезапно экран его телефона включился. Я заметила, что Максу пришло смс.
Не важно. Это не твое дело.
Но телефон был так близко ко мне, и я уже заметила, что сообщение пришло от незаписанного номера, оканчивающегося на три восьмерки. Это номер Ди – его бывшей, я запомнила в прошлый раз.
Позвони мне, нам нужно встретиться еще раз…
Это то, что мне попалось на глаза, дальнейшее содержание сообщения я не знала и откровенно говоря, знать не хотела. Поэтому, даже не коснувшись телефона Макса, я заползла к нему под одеяло. Большие руки моментально обняли меня и притянули к своей груди. Теплые губы коснулись моего виска. Он не спал, он все видел.
– Не ответишь на сообщение? – тихо спросила я.
Макс отрицательно дернул головой.
– Потом. Кто бы это ни был, он не имеет значения.
– Ты уверен?
Он вздохнул.
– Да, спи, «ежик».
Я улыбнулась и прижалась лицом к его теплой голой груди. Мне было так хорошо в его руках, что уже через несколько минут я провалилась в сон. И даже нарушающие мое спокойствие мысли о некой Ди, не смогли возыметь надо мной власти.
Глава 33
Перри
Мы были в Сиэтле. После игры я ждала Макса около раздевалки. Меня так распирало от гордости за него, что я едва могла стоять на одном месте. Макс забил три шайбы – сделал хет-трик. Я до сих пор слышала этот оглушающий свист, видела летящие на лед кепки58 и безграничную радость на лицах болельщиков и игроков.
После третей шайбы парни налетели на Пауэлла и принялись поздравлять его. Каково же было мое удивление, когда через несколько секунд он отыскал мое лицо среди возбужденной толпы и тепло улыбнулся мне. Я думала, что провалюсь прямо на том месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не хочешь погулять перед возвращением в Ньюарк? – Голос Итана вывел меня из собственных мыслей. Я взглянула на своего коллегу, пытаясь вспомнить, что он сказал.
– Нет, останусь в номере.
– В номере? Сегодня же Рождество, а наш самолет только через четыре часа.
Меньше всего мне хотелось вспоминать о том, что сегодня Рождество, гребаные гирлянды были буквально на каждом шагу. Я любила этот праздник, но впервые мне придется отмечать его в одиночестве. Моя мама вместе с Бэроном третьим вернулась в Лос-Анджелес, мы не разговаривали с ней после отъезда. У Лолы и Кирби свои планы, по отдельности друг от друга, а я не смела напрашиваться. Да и вернусь в Ньюарк я поздно, часам к десяти вечера. Поэтому программа празднования у меня будет короткой.
– Не хочу, – отмахнулась я.
Итан пожал плечами и ушел.
Я поправила свой белый свитер и закуталась в голубую куртку. В Сиэтле было аномально холодно. В городе шел снег, как бы поддерживая Рождественскую атмосферу.
Недалеко от раздевалки остановился мужчина. Я вгляделась в его лицо и восторженно ахнула.
Черт возьми! Это же Уэйн Ривз. Он был лучшим бомбардиром своего поколения. Провел всю свою хоккейную карьеру в Ванкуверских Кэнаксах. Правда, закончил играть рано. Получил травму на тридцать пятом году жизни, после которой не смог выходить на лед в качестве игрока. После того, как Сиэтлские Кракены59 вошли в НХЛ, он стал их тренером. Именно с Кракенами Дьяволы и играли сегодня.
Макс вышел из раздевалки, он сразу заметил меня, и не колеблясь, зашагал в мою сторону. Он улыбнулся мне, а когда подошел ближе, обнял и оставил поцелуй на моем виске.
– Макс, все увидят, – запротестовала я, борясь со сладким, словно патока, блаженством в моей груди, вызванным одним его маленьким поцелуем.
– Плевать, – пожал плечами он.
– Мне не плевать.
Он хотел что-то ответить, но нас потревожили.
– Максимилиан, ты игнорируешь мои звонки.
Максимилиан? Это еще кто, черт возьми?
Я взглянула на Макса и заметила, как от раздражения раздулись его ноздри. К нам подошел тренер Ривз.
– Не сейчас, – грубо бросил Макс.
– А когда? Я хотел пригласить вас с Джой на Рождество к нам домой, но ни ты, ни она не хотите отвечать на звонки. – В его голосе проскальзывал канадский акцент, насколько я помню, он был родом из Ванкувера.
Тренер Ривз говорил с Максом так, словно они хорошо знали друг друга.
Я стала разглядывать обоих и наконец поняла, что они очень сильно похожи внешне, словно были родственниками, или отцом и сыном.
О боже.
– Чего ты ожидаешь от Джой? Ты даже не поздравил ее с днем рождения. Я понимаю, что у тебя есть еще одна дочь, но Джой заслуживает того, чтобы ее родной отец помнил о ней.
На лице тренера Ривза на секунду проскользнуло раскаяние.
– Я заработался, забыл, – сказал он, мгновенно пряча все свои эмоции.
– Ничего нового, но не жди потом, что она захочет общаться с тобой.
Так, это становилось смущающе. Я только что узнала, что легенда хоккея был отцом Макса, а тут еще попала в семейную драму.
– Извините, я оставлю вас наедине, – прошептала я, ожидая, что меня никто не услышит, и я спокойно скроюсь из виду.
– Нет, ты останешься, – немного резко ответил Макс.
Тренер Ривз наконец взглянул на меня, словно осознавая, что я все это время стояла рядом.
Вот теперь я видела больше сходства между ними. Одинаково грубы и совершенно лишены такта.
– Твоя подружка?
– Нет, – буркнул он. Я удивленно взглянула на него, оскорбленная таким ответом. – Какое тебе дело?
Ривз молчал, поглядывая на меня, затем сказал:
