наедине.
Лаура со служанками не общалась, смотрела высокомерно, и я снова видела ту девушку, которая встретила меня в доме Голдриджей. Сколько дней прошло? Неделя? А кажется, тысяча лет.
Но вот модистки раскланялись и ушли, пообещав вернуться самое большее через четыре часа, горничные отправились за водой. В гостиной сделалось тихо.
Лу медленно опустилась в кресло и вдруг сломалась, сложилась пополам, прижав руки к животу. Точно ей ударили под дых.
– Эй! – испугалась я.
Подбежала и села рядом на корточки. Лаура прятала от меня лицо.
– Хуже всего то, что с ним никогда нельзя ни в чем быть уверенной. – Из-за того, что Лу шептала это в ладони, я с трудом разбирала слова. – Один день он добрый и приветливый, такой… разумный. Кажется, что с ним обо всем можно договориться. А на следующий день он совсем другой человек. Скользкий, страшный. Он любит делать больно. Не только физически, но и морально. Давит, давит… И при этом смотрит с улыбкой. Он едва меня не согнул. Начинаешь думать: да, это я что-то неправильно делаю. Иначе бы он не злился. Надо быть мягче, приветливей, и тогда он тоже станет Рореном-добряком, Рореном-милашкой. Но это так не работало… Невозможно было угадать, что его разозлит в следующую минуту! И это было… жутко. Улыбаешься ему, а при этом следишь за каждым словом, за каждым движением.
Бедная Лу, через какие испытания ей пришлось пройти! А теперь она по доброй воле сунулась в пекло.
Я обняла ее. Сама не понимаю, как так получилось. Соперница, разлучница, лгунья и невыносимая гордячка. Но сейчас ей было страшно. Наверное, так же страшно, как мне, когда я оказалась в подземной лаборатории рахтоморцев.
– Как же ты решилась? – вырвалось у меня.
– Я должна… – всхлипнула Лу. – Должна искупить… Хоть что-то хорошее сделать. Рорен прав, я плохая.
– Ерунда, – покачала я головой. – Ну вредная, да. И врушка. И думаешь только о себе…
Так, надо остановиться.
– Но это ты еще мою однокурсницу Милу не видела!
– Ты не знаешь! – закричала вдруг Лу и оттолкнула меня. – Ничего не знаешь! Дура! Пустая голова, дырявая память!
Вот и поговорили…
Я поднялась и ушла в спальню, закрыла дверь. Я как никогда скучала по Кусю. Прижать бы его к груди, зарыться лицом в теплый мех… Я спрашивала Эйдена, не казалось ли ему странным, что я тискаю его, чешу за ушком и глажу пузико. Он объяснил, что крусбысы все воспринимают не так, как люди. Он не видел ничего зазорного в том, чтобы спать у меня на груди. При этих словах я покраснела, как вареная китария из «Синей рыбки». Ден улыбнулся:
– Клянусь, я почти забыл, как это – быть человеком. Мужчиной. – Он наклонился и добавил заговорщически, вполголоса: – Ты ведь никому не расскажешь, что правитель Сиеса умывался языком и воровал сосиски?
– О, похоже, у меня теперь есть то, чем тебя можно шантажировать, – ответила я в тон моему фамильяру.
Моим фамильяром был король! Мамочки дорогие!
Улыбка Дена погасла, а лицо стало серьезным.
– Прости, я так и не успел вернуть тебе память. Лечить тело и исцелять душу умеют только крусбысы… Ты так ничего и не вспомнила из того дня?
Я помотала головой. Нет, ничего необычного, то же, что и всегда.
Мы продираемся сквозь заросли дикого леса. Даже растения Цестера чудовищны, и надо быть начеку, чтобы тебя не слопал какой-нибудь хищный цветок. Мама неосторожно прикоснулась к липкой лиане и приклеилась крепко-накрепко. Когда с трудом оторвала руку, на ней осталась полоска обожженной кожи.
– Бежим, Тэмми, бежим! Надо спрятаться!
Дальше темнота… Как мы оказались в этом забытом богами мире? Какой бы стала моя жизнь, если бы мама была жива?
– Не печалься, детеныш.
Ден опустился рядом со мной на одно колено и прижал к моему животу свою рыжую голову.
– Что это значит? – рассмеялась я.
– Это Кусь! – уверенно сообщил Ден. – Ну же, погладь его.
Я запустила пальцы в лохматую шевелюру, такую же мягкую, как кошачья шерсть. Закрыла глаза.
– Скажи еще что-нибудь.
– Фыр-фыр-фыр!
Я хохотала как сумасшедшая и совсем забыла о грусти. Но Дена не было с нами во дворце. И Аида не было. Обнять некого, поплакаться некому. Придется справляться самим.
Лу, нахохлившись, сидела в кресле, обняв колени. При моем появлении гордо задрала нос. Я бы тоже могла изобразить равнодушие, если бы не дорожки слез на ее щеках… Я подвинула столик, на котором стоял поднос, протянула Лауре стакан с напитком. Она хмурилась, но взяла.
– Перемирие, Лу. Нам надо держаться вместе.
Я ничего не добилась в ответ, кроме глухого «угу», но и то лучше, чем угрюмое молчание.
Еще перед выходом из дома мы договорились, что если у нас будет возможность отдохнуть перед серьезным делом, то мы обязательно ею воспользуемся. Неизвестно, когда придется спать в следующий раз. Мы разбрелись по комнатам. Не знаю, как Лаура, а я не смогла сомкнуть глаз. Ворочалась с боку на бок. Меня то одолевало отчаяние: «Ничего не получится, мы все умрем!» – то вспыхивала надежда: «Аид и Ден такие умные, они все продумали! Все останутся живы. И Ден!»
Я совсем измучилась и даже обрадовалась, когда вернулись модистки. Лу была в гостиной, когда я выползла из спальни, видно, тоже не спала.
Платья были готовы. Одно ярко-зеленое, другое золотое. Их сшили из тяжелой парчи, к каждому еще прилагался каркас из ивовых прутьев и кружевной подъюбник. Ох, ну и конструкция. Я только-только начала привыкать к нарядам мифрау, но в этом сооружении я не то что танцевать, ходить-то не смогу.
Принесли и белье, и чулки, и множество женских мелочей, вроде ажурной подвязки на ногу.
– Для Лауры. – Швея присела в реверансе. – Сиятельный лично просил передать.
– А для меня что же, нет? – Я продолжала играть роль наивной девицы. – Такая красивая штучка!
Ну же, Лу, улыбнись! Мы сбежим раньше, чем он до тебя доберется!
Пришли и горничные, всплеснули руками, узнав, что мы еще не приняли ванну.
– А вода-то совсем остыла! – сокрушались они. – До бала три часа!
Пф, как будто есть о чем волноваться! Три часа! Да это целая вечность! Раньше за это время я успевала и подняться с кровати, и запихнуть в себя кусок хлеба, запивая молоком, и добежать до Академии. Да еще, бывало, списать лекцию у Рика.
Нас взяли в оборот, и время, которое двигалось до сих пор неторопливо, помчалось галопом. В доме Голдриджей я успела привыкнуть к тому, как собирают на свидание девушек из высшего света.
Пока служанки
