— То, чего монастырские учителя не вложили в голову за несколько лет, молодой красавец-удалец сподвигнет выучить за один месяц.
— Что ты там бормочешь? — вспыхнула Вера, но тут же, нервно рассмеявшись, выбежала из комнаты.
Она уже вполне отдавала себе отчет, что страстно влюблена в Родриго, и даже перестала стесняться Карло — своего верного друга и исповедника. Но никому другому — а пуще всех Ринальдо — она бы не хотела показать своих тайных чувств к молодому испанцу.
В начале июля Карло уже полностью оправился от раны, а галера, отремонтированная и обновленная за это время, была готова к плаванию. Теперь ничто не могло воспрепятствовать решительному намерению девушки повести «Веронику» в Константинополь.
Правда, перед самым отплытием одна неприятная новость испортила настроение Веры. Какие-то моряки, прибывшие из Кафы, рассказали, что в Кафе и Солдайе распространились слухи о предводительнице корсаров Веронике Грозовой Туче, которая нападает даже на христианские суда и охотится не только за золотом, но и за молодыми красавчиками. Можно было не сомневаться, что источником слухов явились люди с того самого кафинского корабля, на котором побывали Угуччоне и Луиджи.
Сначала Вера пришла в ярость, но потом успокоилась и даже пояснила Карло свое отношение к подобным слухам:
— Умные люди этому не поверят, а с дураками спорить бесполезно. Они все равно верят любой клевете.
— К сожалению, умные люди тоже часто готовы верить клевете, — вздохнул Карло. — Уж такова природа человека — считать других хуже себя.
— Ну что ж, — деланно засмеялась Вера, — по крайней мере теперь в таврийских городах меня будут бояться. Лучше дурная слава, чем никакой. Спутница храброго и благородного корсара не должна быть пустым местом.
— Гм, ты уже видишь себя спутницей корсара? — пробормотал Карло и нахмурился. — Не такую судьбу для тебя хотел Ринальдо...
— Судьбу человека определяет Бог! — заявила Вера, вновь оживившись при мысли о предстоящем плавании.
Словно повинуясь ее неукротимому стремлению к желанной цели, море не стало воздвигать ей препятствий, и «Вероника» благополучно дошла до Константинополя при попутном ветре, избежав столкновений с турецкими пиратами.
В константинопольской гавани Вера узнала, что «Альба» Родриго Алонсо уже прибыла сюда два дня назад, и в душе похвалила саму себя, что все так удачно совпало. Гордясь своей грамотностью, девушка собственноручно написала записку купцу Юлиану с предложением купить выгодный товар.
В порту Веру сначала приняли за юношу, но потом кто-то из слуг Юлиана ее узнал, и слухи о девушке с корсарского корабля быстро расползлись по окрестностям. Впрочем, Вера не обращала внимания на любопытные взгляды и перешептывания зевак; ей это даже нравилось и казалось доказательством собственной значительности.
Предоставив Карло заниматься переговорами с портовой службой, девушка прохаживалась вдоль пристани, разглядывая корабли, прибывшие из разных стран в город, который, несмотря на переживаемые им тяжкие времена, все еще оставался великим. Когда она остановилась напротив большой, богато украшенной венецианской галеры, сзади ее кто-то вдруг крепко схватил за руку.
Она оглянулась, готовая дать отпор какому-нибудь дерзкому незнакомцу, но гнев ее в ту же секунду сменился радостью: перед ней стоял Ринальдо.
— Дядя, это ты! — Она бросилась ему на шею, но он сдержанно отстранился и строго отчитал ее:
— Зачем ты прибыла сюда, если я велел ждать меня в Монкастро? Как можно было пуститься в такой опасный путь, когда Карло еще толком не оправился после ранения?
— Ну, не будь таким суровым!.. — Вера капризно надула губы и какой-то миг была похожа на растерянную маленькую девочку, опекаемую Ринальдо. — Я же хотела как лучше! Мы привезли груз пряностей, которые можно выгодно продать.
— Карло уже сообщил мне о последних событиях, — сказал Ринальдо, смягчаясь. — Сейчас слуги Юлиана помогут разгрузить галеру, а Тьери присмотрит за порядком.
Из-за спины Ринальдо вынырнул Тьери и с улыбкой поприветствовал девушку:
— Я вижу, Вероника, моя наука пошла тебе впрок! Из тебя получилась настоящая воительница. Габриэле рассказал мне о сражении на турецком берегу.
Вера едва успела улыбнуться в ответ Тьери и похлопать его по плечу, как Ринальдо чуть ли не силой потащил ее прочь от пристани.
— Это в сражении у турецких берегов ранили Карло? — спросил он, искоса поглядывая на девушку. — И ты приняла на себя роль капитана?
— Слава Богу, все обошлось, как видишь, и Карло уже здоров, — заверила девушка и, оглядевшись вокруг, удивилась: — А куда ты меня ведешь? В какой дом? Где ты остановился? В гостинице?
Она стеснялась спросить о Родриго, но Ринальдо сам о нем заговорил:
— На этот раз я остановился в доме у Родриго, куда тебя и веду.
Вера почувствовала радостное возбуждение и с нервным смехом спросила:
— Значит, ты теперь гость этого высокородного корсара-идальго?
— Скорее, не гость, а компаньон или соратник. Теперь мы связаны общей клятвой, которую дали ордену, и общим благословением на корсарские подвиги в Черном море, где нам надлежит, по мере наших скромных сил, отстаивать интересы христианского флота.
— И грабить турецкие корабли, — добавила Вера с усмешкой. — Теперь вы и меня можете записать в ваше содружество. Карло вам подтвердит, что это именно я подсказала организовать береговую засаду для нападения на турецкий корабль.
— Расскажешь о своих подвигах в доме Родриго. Я нарочно не взял испанца с собою в порт, чтобы ты при виде его не смутилась.
— Да с чего ты взял, будто я его смущаюсь?! — Вера даже рассердилась. — На свете нет такого мужчины, который бы меня смутил!
Ринальдо приостановился, глядя на ее вспыхнувшее лицо и горящие глаза цвета морской волны. Девушка была красива, даже несмотря на мужской костюм, нелепую шапку, из-под которой выбивались растрепанные волосы, и загар, слегка огрубивший ее нежную от природы кожу.
— А ведь она могла быть женственной, — вздохнув, пробормотал Ринальдо про себя, а вслух сказал: — Мне сообщили, что ты собственноручно написала письмо Юлиану. Это правда? Неужели ты научилась грамоте?
— А ты сомневался в моих способностях? — тряхнула головой Вера. — Карло убедил меня, что девушки благородного происхождения должны быть образованны. А ведь мы с тобой из благородной семьи, правда?
Вместо ответа Ринальдо после некоторого молчания заметил:
— Я думаю, Родриго понравится, что ты умеешь читать и писать.
