Константинополе и утвердить, что Проливы нам безусловно необходимы, ибо по ним проходит наш главный торговый путь и проч., Константинополь же, как город, нам совершенно не нужен, ибо он не даст нам никакой реальной выгоды, а грозит крупнейшими политическими осложнениями. Во-вторых, отделить вопрос об обладании Проливами Босфора и Дарданелл (в смысле обороны проходящего по ним нашего морского пути и ворот в Черное море) от вопроса об обладании фракийским и малоазиатским побережьями Мраморного моря, которые нам не нужны и грозят политическими трениями в области славяно-балканских отношений и лишними военными расходами.
Разграничив таким образом вопросы, мы получаем следующую форму господства России в Проливах и Константинополе.
На правах полного государственного обладания Россия приобретает оба берега Босфора в пределах, необходимых для устройства первоклассной морской и сухопутной крепости, которая была бы очень сильна с суши и с моря и являлась бы хорошей базой для русской эскадры. Для этого на фракийском берегу мы должны получить весь район от Босфора до чаталджинской укрепленной позиции с необходимым развертывающейся на этой позиции армии пространством (20-верстным плацдармом). На Вифинийском полуострове — от Босфора до позиции реки Сакарии вместе с территориальными водами Исмидского залива и 20-верстным плацдармом для развертывания армии на упомянутой позиции. Группу Принцевых островов, как входящих в тактический район Босфора; Ксеросский полуостров (Галлиполийский) для устройства на нем морской крепости, господствующей над Дарданеллами, то есть по Булаирскую позицию (с 20-верстным плацдармом), и острова Тенедос и Имброс, тактически господствующие над Эгейским выходом Дарданелльского пролива.
Остров Лемнос был бы нам также чрезвычайно важен в полное владение, ибо он стратегически запирает Дарданеллы, но, имея в виду сказанное выше об авторитете среди балканских народов, можно допустить, при известных ограничениях, завладение им Грецией. Это необходимо допустить потому, что мы уже дали согласие на это приобретение. Согласие это было дано не только с одобрения, но по прямой инициативе морского генерального штаба, поэтому требовать теперь овладения Лемносом не приходится[261]. Греция может получить этот остров с ограничением не возводить на нем военных укреплений и сооружений и не держать на нем флота и при праве России выбрать на нем любую бухту для устройства в ней своего военного порта[262].
В аналогичном положении находится вопрос об азиатском побережье Мраморного моря и Дарданелл. Взять нам его нельзя, во-первых, потому, что союзники нам его не предлагают[263], и потому еще, что, овладев азиатским берегом от Черного моря до Средиземного, мы получим узкую полосу земли, которая нам совершенно не нужна ни в экономическом отношении, ни в политическом и которая, однако, по своей длине не может быть защищена одной крепостью, а потребует либо ряда крепостей, либо содержания на ней большой армии, что при бесплодности для нас этой полосы в смысле материальных выгод окажется лишним бременем на нашем военном бюджете.
Не нужно нам и азиатского берега Дарданелл, ибо, владея Ксеросским полуостровом, мы будем господствовать над всем проливом с одного берега, раз только устроим на нем сильную крепость. Однако нам необходимо, чтобы азиатский берег Дарданелл не перешел в третьи и свободные руки, то есть он должен остаться турецким и быть поставлен под запрещение не возводить на нем в мирное время военных сооружений и не держать флота.
Вопрос о европейском побережье Мраморного моря ставит нас в такое же положение относительно Болгарии, в какое мы становимся в отношении Греции с «лемносским» вопросом. Занимать здесь полосу, именуемую «линия Мидия — Энос», нам не желательно ни в политическом, ни в стратегическом отношении. Занимая эту узкую полосу земли между Черным и Средиземным морем, мы лишаем себя возможности ограничиться для обороны своей территории одной лишь крепостью на Проливах, но принуждены будем иметь или несколько крепостей, или специальную армию, содержание которой увеличит военный бюджет, в то время как сама полоса земли экономически и политически России совершенно не нужна. Другими словами, вместо того, чтобы оборону длинного черноморского побережья свести к одной точке в Босфоре и тем улучшить свою военную границу, мы поставим себя в необходимость защищать трудно защитимый узкий сухопутный коридор, чем ухудшаем свою военную границу. В то же время политически Россия сейчас поставлена в такое положение, что ей необходимо иметь в руках территориальные залоги, посредством которых она могла бы облегчить себе примирение интересов балканских государств. Но главным, однако, все же действительным залогом такого рода может быть Мраморное побережье Фракии. Пусть наши «большие» союзники отдадут нам эту полосу земли, так же как и остров Лемнос.
Россия сама отдаст Болгарии Мраморное побережье от Чаталджи до Булаирской линии, на котором находится столь желанное Болгарии Родосто, а Греции — Лемнос.
Появление болгарского порта и хотя бы даже болгарского военного флота в Мраморном море нам не опасно[264], потому что это море будет заперто нашею морскою крепостью с обеих сторон, и, следовательно, даже враждебный нам флот Болгарии (который всегда будет гораздо слабее нашего) обречен на гибель, если рискнет не уйти заблаговременно из Мраморного моря в случае войны[265]. Появление этого флота не составляет для нас никакого значения еще потому, что после нынешней войны, кто бы ни был господином Проливов, Парижская конвенция о них во всяком случае перестанет иметь силу, и, следовательно, болгарский флот будет совершенно незаметной величиной среди других, имеющих право плавать в Мраморном море и стоять в Родосто. Между тем в Родосто Болгария получит коммерческий выход к Средиземному морю, важный потому, что Родосто по естественным условиям годится для коммерческого порта, между тем как все побережье, данное Болгарии после балканской войны на Эгейском море, не имеет ни одной годной для порта бухты, отчего Болгария в свое время так и стремилась получить Родосто или Кавалу.
То же самое следует сделать с Грецией в отношении Лемноса. Греция будет чувствовать себя обиженной уж фактом нашего обладания Дарданеллами. Получение ею из рук России Лемноса облегчит нашу политику в работе тесного с Грецией единения.
Теперь поставим вопрос о самом Константинополе как городе.
Если Россия господствует на Босфоре и Дарданеллах своей вооруженной силой, то сила господства, несомненно, принадлежит ей в Константинополе, но вследствие вышеуказанных причин, дабы собственной неловкостью не испортить в корне дела в момент его наивысшего успеха[266], мы не должны присоединять Константинополя к владениям Российской империи на правах полного обладания. Здесь необходимо применить более тонкую и одухотворенную форму, которая потребует одновременно и более уполномоченного лица в Константинополе, а не простого губернатора. Там должен быть уполномоченный Россиею
