то кратчайший срок для наступления момента начала константинопольской операции следует считать через 4–6 месяцев (при указанном выше наибольшем сроке).
Следует иметь в виду, что сепаратный мир с Австрией придвинул бы этот момент от наиболее далекого к наиболее близкому пределу.
Так как разработка и подготовка константинопольской операции потребует нескольких месяцев времени, то за нее необходимо приниматься немедленно.
§ 3. Основное задание для составления плана константинопольской операции и ее стратегической подготовки.
Вопрос о занятии Россией Проливов и Константинополя находится, следовательно, сейчас в стадии начала своего практического осуществления. Необходимо начинать систематическую подготовку соответственных стратегических операций флота и армии — соответственной военной кампании. Эта подготовка, вообще говоря, слагается из: 1) выбора вождя и организации высшего командования[258]; 2) разработки плана кампании; 3) выполнения подготовительных стратегических операций.
Оставляя пока открытым вопрос о вожде и организации высшего командования[259], здесь необходимо указать, что выполнить подготовительные операции нельзя без готового плана кампании, а разработать последний нельзя без определенного в конкретных чертах политического решения о цели данной военной кампании.
Поясним только что сказанное примером. При десантной операции флоту придется оборудовать маневренную базу для операции прикрытия десантной высадки армий, но это оборудование нельзя подготовить, если неизвестны пункты высадки, ибо оно зависит от топографических и гидрографических свойств; характер технической подготовки перевозочных средств всецело зависит от состава войск, намеченных десантных армий (сколько горной и осадной артиллерии, количество кавалерии, парков и обозов и пр.); в свою очередь, этот состав армий зависит от избранных операционных путей (от каких и к каким пунктам будут армии двинуты после высадки) и т. п. Другими словами, наметить подготовительные стратегические операции нельзя достаточно точно и полно, не разработав плана кампании; а план кампании, в свою очередь, не поддается установлению до тех пор, пока не принято определенное в достаточно конкретных чертах политическое решение задачи.
Итак, в подготовке нашей военной кампании, которая будет иметь целью овладение Константинополем и Проливами, в подготовке, к которой необходимо приступать немедленно, первым шагом должно быть установление определенного решения, в какой именно конкретной форме и в каких пределах мы хотим утвердить господство России в Константинополе, Босфоре, Дарданеллах и других, соприкасающихся с этим, районах. Это и нужно прежде всего вырешить и, решив, получить утверждение его императорского величества, чтобы можно было всю подготовку будущей военной кампании поставить на прочное основание и дать стратегии возможность эту подготовку, а затем и самую кампанию выполнять систематически, то есть в кратчайший срок и с наименьшими жертвами.
Здесь важно установить определенную точку зрения, с которой только что названный вопрос должен разрешаться для настоящего момента. Эта точка зрения представляется следующей.
В силу условий характера экономического, стратегического, политического и широких наших национальных стремлений, которые кратко были очерчены вначале, России необходимо занять в Проливах такое военное положение, при котором морской путь из Средиземного моря в Черное находился бы под надлежащей охраной русского флота и русской крепости. Это то, что России в Проливах необходимо. С другой стороны, государственная мудрость велит вдуматься, почему этот вопрос еще недавно и многие десятилетия раньше оказывался очень трудно разрешимым. Громадные интересы «мирового» значения с давних пор находят себе место и чрезвычайно сложно и тонко сплелись в Константинополе (в древней Византии, во «втором» Риме) — в «мировом» городе, который все равно никогда и ни при каких условиях не станет городом какой-либо одной национальности. В Константинополе, как в центре соприкосновения Западной Европы с Передней Азией, живут и деятельно взаимодействуют мировые силы: 1) религиозные — католическая церковь с громадной сетью ее учреждений, греко-православный патриархат, религиозный центр всемирного магометанства и проч.; 2) экономические — колоссальный капитал во всевозможных формах, вложенный в турецкие и другие предприятия французами, англичанами и другими нациями; 3) политические — интересы великих держав на Ближнем Востоке и различные стремления балканских народов и проч.
Власть Турции собственно в Константинополе давно фиктивна, и все отмеченные факторы сталкиваются и живут почти свободно собственной жизнью, руководимые и поддерживаемые из крупных европейских и других мировых центров.
Та государственная власть, которая овладеет Константинополем силой, немедленно войдет в соприкосновение и в столкновение со всеми этими крупными факторами, за спиною которых стоят все великие державы мира и прежде всего наши союзники, и если у нее не окажется совершенно исключительной тонкости и культурности, чтобы между всеми этими факторами удачно обращаться, — а овладеть ими невозможно, потому что это значило бы через них проявлять свою волю во всех европейских крупных центрах, — то она с полной неизбежностью поставит себя с первых же шагов в положение необходимости принять одну из двух частей следующей дилеммы: или эта власть не войдет в противоречивые столкновения с мировыми силами, но тогда она окажется такой же фиктивной, как и власть турецкого султана в Константинополе, или она станет со всеми или с некоторыми из них бороться, и тогда то государство, которое оно собою представляет, очень скоро окажется в тяжелых, острых и затяжных конфликтах со многими великими европейскими державами и, в конце концов, или будет вынуждено склониться перед волей европейской коалиции, или силою оружия будет принуждено отступить с «мировой» константинопольской позиции, подобно тому как на наших глазах к этому принуждается Турция.
Очевидно, сознательный русский патриот не может желать своему отечеству ни фиктивного господства в Константинополе, ни конфликта с Европою и, следовательно, очень должен призадуматься над формою осуществления русского господства в этом городе.
В силу вышеизъясненных условий России необходимо, как сказано, господствовать своею военною силою в районе Константинополя и его Проливов, но форма этого господства должна быть избрана такою, чтобы, обеспечивая русские интересы, она дала бы в то же время возможность России не только не ослабить, но укрепить свою международную позицию: еще теснее сблизиться с ее «великими» союзниками и еще теснее приблизить к себе балканские государства.
Достигнуть этого будет абсолютно невозможно даже при самых тонких (дипломатически-искусных) представителях администрации, если бы Россия попросту присоединила к себе, в качестве новой губернии, район Константинополя. «Царьград» не может быть губернским городом России, ибо в нем сталкиваются мировые интересы, и взаимно разграничивать эти интересы не сможет простой администратор. Здесь понадобится особый представитель государя императора и особая форма обладания городом.
России надо взять то, что ей необходимо, но взять так, чтобы не ослабить, но укрепить узы с Францией, Англией и преобразованной Германией и с Румынией, Болгарией, Сербией, Грецией и Италией.
С этой точки зрения представляется необходимым, но и достаточным, нижеследующее.
Во-первых, отделить[260] вопрос о Проливах от вопроса о
