Летом 1915 года в «Летописи войны» были напечатаны и художественные фотографические портреты великих княжон Татьяны Николаевны и Ольги Николаевны в форме сестер милосердия, они также были выполнены П.И. Волковым674. Это романтические изображения сестер милосердия, прекрасных, но в то же время скромных. Царские дочери выглядят печально, их глаза опущены. Очевидно, перед фотографом ставилась задача создать портрет красивых молодых девушек, которые, однако, не должны были пробуждать никаких эротических чувств (последнее было присуще многим образам медицинских сестер в годы Первой мировой войны).
Фотографические портреты императрицы и двух ее старших дочерей в форме сестер милосердия развешивались в различных учреждениях, прежде всего лазаретах. Они приобретали характер официальных портретов военного времени. Так, на свидетельствах об окончании народных училищ (1916 год) печатались изображения царицы и двух старших царевен в одежде сестер милосердия (использовался фрагмент упоминавшейся фотографии Я.В. Штейнберга)675.
В июле и августе 1915 года, в момент обострения политического кризиса в стране были предприняты новые усилия, пропагандирующие благотворительную и медицинскую деятельность императрицы и ее дочерей. В иллюстрированном журнале «Солнце России» были помещены фотографии, изображавшие, как великие княжны Мария Николаевна и Анастасия Николаевна посещают лазарет, носящий их имя. Специально указывалось, что они общаются не только с офицерами, но и с нижними чинами, находящимися на излечении676. Это вполне соответствовало действительности, хотя чаще дочери царя общались все же с офицерами. Очевидно, и в данном случае именно общение младших дочек царя с рядовыми солдатами выделялось в пропагандистских целях.
А в августовском номере этого журнала на первой странице была помещена новая фотография, изображавшая трех «августейших сестер милосердия»677. При этом снимок был подвергнут существенному «редактированию»: ретушер удалил фигуру А.А. Вырубовой. На оригинальном варианте фотографии известная общественному мнению фрейлина императрицы в такой же форме Красного Креста стояла рядом с царицей и ее дочерьми678. Очевидно, публикация такой фотографии была бы совершенно невозможной по политическим причинам, поэтому оригинальный фотоснимок и был подвергнут ретушированию.
Можно предположить, что царица была прекрасно осведомлена о возможной реакции общественного мнения. Так, фотографии, сделанные в лазарете придворным фотографом, представляли собой групповые снимки, на которых императрица и царевны были окружены ранеными и больными, находившимися на излечении, и медицинским персоналом. Императрица раздала каждому лицу, изображенному на снимке, фотографию со своим автографом, рядом с ней расписались великие княжны и Вырубова. Очевидно, это вызвало недовольство части офицеров, находившихся в лазарете: «Тогда это многим не понравилось», – вспоминал мемуарист, преданный памяти царицы679.
Общественное мнение было довольно хорошо осведомлено о медицинской подготовке, пройденной царицей и царевнами, это обстоятельство вполне соответствовало пропагандистским задачам и репрезентационной тактике императрицы. Менее известно было то обстоятельство, что вместе с ними обучалась и Вырубова, которая также впоследствии носила сестринскую форму и работала с ними в госпитале. Очевидно, власти, да и сама императрица стремились не упоминать лишний раз имя подруги царицы, раздражавшее общественное мнение, справедливо полагая, что подобное упоминание пробудит сразу же воспоминания о Распутине. Это было характерно и для данной фотографии.
Подобный портрет (также без изображения Вырубовой) можно было увидеть уже на выставке работ раненых нижних чинов, находящихся на излечении в лазарете имени Их Императорских Высочеств Великих Княжон Марии Николаевны и Анастасии Николаевны в Царском Селе. Фоторепортаж об этой выставке был напечатан в «Солнце России» несколькими неделями ранее680.
Этот распространенный снимок царицы и ее старших дочерей печатался и в других изданиях, воспроизводился в виде почтовых открыток. Публиковалась и другая фотография, изображавшая трех «августейших сестер милосердия».
В типографиях фирм «Нового времени» и Р. Голике и А. Вильборг была напечатана серия почтовых открыток, на которой запечатлена деятельность императрицы и двух ее старших дочерей в госпитале (использовались работы фотографа П.И. Волкова). На каждой открытке имелась надпись: «С соизволения ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ ФЕДОРОВНЫ чистая прибыль от продажи этого издания пойдет на усиление средств лазаретов Царскосельского района, состоящего под Особым покровительством ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА». Однако с большой долей уверенности можно предположить, что публикация открыток была не только благотворительной, но и пропагандистской акцией, направленной на укрепление престижа царской семьи. По-видимому, особое значение придавалось тем снимкам, на которых царица и царевны были запечатлены в момент исполнения собственно медицинских обязанностей: «Ее императорское высочество великая княжна Татьяна Николаевна перевязывает рану нижнему чину в Царскосельском дворцовом лазарете», «Ее императорское высочество великая княжна Ольга Николаевна перевязывает рану нижнему чину в Царскосельском дворцовом лазарете», «Е.И.В. Государыня Императрица Александра Федоровна подает инструменты во время операции в Царскосельском дворцовом лазарете», «Е.И.В. Государыня Императрица Александра Федоровна перевязывает рану нижнему чину в Царскосельском дворцовом лазарете». Интересно, что во всех трех случаях «августейшие сестры милосердия» перевязывали рану именно нижнему чину. Возможно, и это также должно было символизировать особую связь царской семьи с простым народом.
Однако можно предположить, что не всегда внешне почтительная информация о благотворительной и медицинской деятельности императрицы, появлявшаяся в прессе, распространялась ее доброжелателями. Так, в петроградском «Синем журнале» в начале 1916 года была помещена фотография чиновников и четырех сестер милосердия, занятых составлением букетов. Подпись к снимку гласила: «ЗАБОТЫ О РАНЕНЫХ ВОИНАХ Ежедневная раздача цветов, посылаемых Государыней Императрицей Александрой Федоровной раненым воинам в лазарете в Большом Царскосельском дворце»681. Если учесть, что «Синий журнал» не публиковал никакой иной информации о деятельности царицы и ее дочерей в госпитале, то читатели этого издания могли получить ложное представление, что раздачей цветов она и ограничивается. Как это воспринимали люди, испытывающие уже трудности с добычей продовольствия и топлива для своих семей?
А.Е. Зарин в своей уже упоминавшейся брошюре, посвященной деятельности императрицы в годы войны, отмечая прохождение специальных курсов и сдачу экзаменов императрицей и ее дочерьми, писал: «Единственный пример в нашей истории»682. Можно предположить, что царица и ее дочери тем самым противопоставлялись тем дамам высшего света и представительницам императорской семьи, которые надели форму Красного Креста раньше, но без прохождения необходимого обучения.
Действительно, как уже отмечалось, царица столкнулась с известной символической конкуренцией в сфере благотворительной и медицинской деятельности в доме Романовых, речь шла не только о великих княгинях Ольге Александровне и Марии Павловне младшей. Некоторые другие амбициозные представительницы императорской семьи, ведущие благотворительную деятельность и организующие медицинское обслуживание в условиях войны, не желали упускать пальму первенства. Так, известный вызов Александре Федоровне бросила великая княгиня Мария Павловна старшая, вдова великого князя Владимира Александровича. Согласно императорскому рескрипту от 17 августа 1914 года, ей было поручено заботиться о раненых и больных, призреваемых в военных госпиталях и лазаретах столицы. Различные аспекты ее деятельности широко освещались прессой. Энергичная великая княгиня получила даже боевую награду за свою патриотическую деятельность: она была в Варшаве, посетила окопы и вернулась с медалью 1-й степени на Георгиевской ленте. И впоследствии она посещала фронт в своем военно-санитарном поезде № 1. Находясь в Петрограде, Мария Павловна старшая активно участвовала в публичных церемониях, игнорируемых императрицей. Неудивительно, что порой это позволяло ей чуть ли не монополизировать газетный раздел «Придворная жизнь»683.
Другие представительницы дома Владимировичей также вели активную репрезентационную политику, связанную с благотворительной деятельностью. Так, великая княгиня Виктория Федоровна, жена великого князя Кирилла Владимировича, была удостоена нескольких медалей за ее посещения фронта. На эффектном портрете работы художника И.В. Космина эти медали хорошо видны. Сидящая гордая великая княгиня изображена в меховой шапке, создается впечатление, что она лишь присела передохнуть, готовая в любой момент отправиться в новое путешествие на фронт. На отчетной выставке Императорской Академии художеств в 1916 году этот портрет был удостоен медали. Между императрицей Александрой Федоровной и великой княгиней издавна существовали весьма плохие отношения, поэтому награждение именно этого портрета накануне революции имело, возможно, политический подтекст. Еще более вероятно то, что редакторы иллюстрированных периодических изданий, опубликовавших его репродукцию, руководствовались политическими соображениями: мало репродукций картин, созданных в годы войны, воспроизводилось практически во всех журналах такого рода684.
