— Это твой парень? — спросил я, кивнув на темноволосого хмыря, который еще пять минут назад пускал слюни на Шаннон, а теперь вдруг притих. — Это он?
Лицо блондинки вспыхнуло, и она кивнула.
— Хорошо, что теперь я знаю, — произнес я, как бы размышляя вслух, затем, перегнувшись через стол, схватил парня за школьный джемпер и впечатал кулак ему в лицо.
— Эй, чё за хрень? — взвыл он, складываясь от удара.
— А то, придурок, что я играю по правилам, — ответил я и, вытащив из-за стола, ударил еще раз.
Обе девчонки стали орать и метаться вокруг.
Кто-то из его дружков попытался подойти ко мне.
— Давай, только попробуй! — рявкнул я, продолжая дубасить темноволосого.
Дружок попятился и поднял руки.
Я вытаращил глаза.
Сраный трус.
За эти годы я потерял счет стычкам, когда Гибс приходил на выручку мне, а я — ему.
Этому отморозку стоило выбирать себе дружков посмелее.
— Прекрати! — крикнула блондинка, глядя, как мой кулак гуляет по физиономии ее приятеля. — Ему же больно!
— Ах, так ты это понимаешь? — бросил я ей. — Значит, умеешь отличать хорошее от плохого?
— Что тебе надо от нас? — вопила блондинка. — Мы тебе ничего не сделали!
— Зато с ней вы много чего сделали, — зло ответил я. — А если вы тронули ее, вы тронули и меня.
Блондинка побледнела, и я отпустил ее дружка.
Он стек на пол и, обхватив лицо, скулил, как побитый щенок.
Блондинка кинулась к нему.
— Тебе понравилось? — спросил я, глядя на физиономию отморозка, над которой я неплохо потрудился. — Приятно было?
— Исусе, мужик!.. — простонал темноволосый, пытаясь остановить кровь из носа. — Я тебе ничего не сделал.
— Мне не сделал, — сердито согласился я. — А моя девчонка, — я махнул в сторону двери, — ничего не сделала твоей девчонке, но это не помешало твоей подружке терроризировать Шаннон. — Я зыркнул на блондинку. — Не ты ли ей волосы обкромсала? И била тоже не ты?
Физиономия блондинки сделалась ярко-красной.
Так я и знал.
— Кира, опять? — простонал темноволосый, сбрасывая руку блондинки. — Что еще ты ей сделала?
— Ничего, — огрызнулась Кира. — Малыш, я ее вообще не видела с самого Рождества.
— Нравится, когда над тобой издеваются? — спросил я, подходя к темноволосому. — Как тебе ощущать себя бессильным?
— Я все понял, — простонал тот, загораживаясь от меня. — Кристально ясно.
— Сделай так, чтобы и твоя подружка все поняла, — прошипел я, глядя на него зверем. — А если она не поймет… — Я указал на блондинку и рыжеволосую. — Если она и кто-то из ее подружек-шлюх только взглянет в сторону моей девушки, я к тебе вернусь.
Я остановился и обвел взглядом всех отморозков из БМШ, дожидаясь ответа.
Когда никто не ответил (я знал, что так и будет), я пошел к выходу, но у двери остановился.
Называйте это ребячеством, но я не удержался, вернулся к их столу и опрокинул его.
Я испытывал нелепое удовлетворение, когда их стаканы и бутылки полетели на пол, где и разбились. Насладившись зрелищем, я повернулся и вышел.
— Джонни! — окликнул меня из-за стойки Лиам, владелец заведения. — Парень, какого хрена ты творишь?
Твою мать!
Я сделал успокоительный вдох-выдох, затем повернулся к нему:
— Прости, что создал небольшую проблему твоему бару. Это не повторится.
— Небольшую проблему? — Лиам удивленно вскинул брови. — Ты ведь мог убить того парня.
Я еще не остыл и, взъерошив волосы, резко произнес:
— Эти сволочи издевались над моей девушкой. Прости, что разборка состоялась в твоем баре. Я заплачу за разбитую посуду и все остальное, но это будут последние деньги, которые я тут оставляю.
— Джонни, расслабься, — пошел на попятную Лиам. — Я ведь не прогоняю тебя из бара.
— А я не пачкаюсь о всякую шваль, Лиам, — напряженным тоном ответил я и указал на дверь закутка. — А шваль, которая там торчит, — самая последняя. Ты можешь делать как хочешь, можешь и дальше обслуживать таких, как они, а я найду для своей команды новую заводь.
— Джонни, дружище, да будет тебе…
— Нет, не будет, — прошипел я, сбрасывая с плеча руку владельца. — Я должен беречь свою репутацию, а там, где обслуживают разное отребье, это невозможно.
— Это их последний приход сюда, — крикнул вдогонку Лиам. — Завтра тебе приготовить все, как обычно?
Я обернулся на пороге:
— Я вернусь, когда среди посетителей не будет злобных и агрессивных уродов.
С этими словами я повернулся и вышел из паба.
Шаннон ждала меня на пассажирском сиденье машины.
— Прости, что так долго, — сказал я, когда забрался в машину и защелкнул ремень безопасности. — Заболтался там.
— Нет, все нормально, — торопливо возразила Шаннон своим тихим голоском. — Все в порядке. Ты не должен передо мной извиняться.
Вообще-то, должен.
Я на полчаса оставил ее одну мерзнуть в машине.
Вообще не круто.
Особенно для нее.
— Ты в порядке? — спросил я, повернувшись к ней.
— Да, и большущее тебе спасибо, что заплатил, — ответила она, слегка покраснев. — Я ценю твою щедрость.
Она что, серьезно так думает?
Она всерьез благодарит меня за эти пустяки?
Исусе, эта девчонка и правда не похожа на других.
— Шаннон, это вовсе не щедрость, — ответил я, с любопытством глядя на нее. — Каких-то пара бутылок колы и тарелка супа.
— Для меня это много значит, поэтому спасибо, — прошептала она, в который раз откидывая за ухо красивые непокорные волосы.
Ее глаза пробуравили во мне дыры такой глубины, что мне пришлось отвернуться ради сохранения рассудка.
Это было невозможно.
Она сама невозможная.
— Да, вот твои вещи, — сказала она, осторожно положив мне на левое бедро бумажник и ключи.
На здоровое бедро, заметил я.
Ну вот это уже слишком.
— Если хочешь, пересчитай деньги, — добавила Шаннон. — Я про бумажник. — Она закинула за ухо еще одну прядку. — Я не обижусь.
Что за херь?
— Как ты сказала?
Шаннон покраснела.
— Я это… я подумала, что ты можешь…
— Я тебе доверяю, — перебил ее я. — Ничего пересчитывать я не собираюсь. Мне такое вообще не приходило в голову. Понятно?
— Ты уверен? — шепотом спросила она, добивая меня своими глазищами.
Я кивнул, едва удерживаясь от желания впиться в эти пухлые губы.
— Абсолютно уверен.
Улыбка на ее лице была такой неподражаемой, что у меня сердце понеслось вскачь.
Я просто смотрел на нее, пытаясь понять, как, на хрен, вляпался в эту историю и как, на хрен, из нее выбираться.
— Давай-ка отвезу тебя домой, — наконец сказал я, повернул ключ зажигания и запустил двигатель.
— Конечно, — ответила Шаннон, продолжая улыбаться.
Мне пришлось отвернуться.
Я бы не рискнул еще раз посмотреть на нее.
Только не сегодня.
«Уноси задницу подальше от этой девчонки, пока не наделал глупостей и не потерял голову вместе с сердцем», — прошипел мне разум, когда я с натянутыми до предела нервами выруливал со стоянки.
«Слишком поздно, придурок», — ехидно сообщило мне сердце.
— Или… — услышал я собственный голос.
Отчаянно не хотелось отпускать от себя эту девчонку.
— Или… что? — спросила Шаннон, глядя сияющими глазами.
Не делай этого, Джонни.
Не поддавайся искушению.
— Могли бы посмотреть какой-нибудь фильм, — предложил я, сознавая, что облажался по полной, едва произнеся эти слова.
— Ф-фильм? — переспросила Шаннон.
Боже, помоги мне.
— Если хочешь, — неуверенным тоном добавил я.
— В кино? — покраснев, спросила она.
Я пожал плечами:
— Или у меня дома.
Тупой мудак.
— Я… я не… мне совсем… — Она помедлила, заправляя прядки за уши. — Не разрешают ходить.
— Куда тебе не разрешают ходить? — спросил я, чувствуя, как от разочарования заныло в животе.
— В общем… никуда. — Она беспомощно пожала плечами. — Мои родители… склонны к опеке.
