- Только далеко не забредай!
- Почуял что-то? - негромко осведомился Старый, я пожал плечами:
- Ничего конкретного. Просто болото есть болото, всякое может случиться.
- Хоть бы раз на живую кикимору посмотреть,- вздохнула Ларико.
- Извини, зеркала нет.
- Хамло.
- Как все гусары и поэты.
Малыш, пыхтя, выволок на открытое место длинную лесину:
- Ты, гусар безлошадный, дров много надо?
- Чем больше, тем лучше. А то вот в самом деле кикиморы набегут...
- И что?
- Если ты завизжишь, я к тебе последние капли уважения потеряю. И вообще, поделись табаком. А то мне тут до утра следить, чтоб вас во сне никто не захавал.
- Ладно, крокодил, кури, только просуши как следует. И если к утру мне ничего не оставишь...
- Не боись.
В общем, вот так вот весело, с шутками и прибаутками, мы наготовили целую кучу дров, я развел костер, и ребята повалились спать. А я стянул с себя не желающую высыхать рубаху, завернулся в одеяло и уселся караулить, положив рядом с собой Хельмберт.
Да, нежитью здесь разит - дай боже... К ночи еще и туман рассеялся, так что несколько страшновато, болотина эта наверняка на километры просматривается. А если у тех смертников, что на базу налетели, была винтовка с оптикой, так почему ж ее еще у кого-то быть не может? И все ж без костра я не согласен, уж лучше на мой взгляд пулю в брюхо схлопотать, чем самому у кого-то в брюхе проснуться, говорю как специалист.
Винтовка, значит, с оптикой... Выходит, те, кто за мной охотится, окончательно плюнули на конспирацию и прут напролом. И Друг Апачей застрелен, если верить Дэну, а за отсутствием иной информации приходится ему верить. Собственно, до Друга Апачей, моего убийцы несостоявшегося, мне как-то дела нет, но грохнули его из-за меня, никуда тут не денешься. Да что я, в самом деле,- проклятый, что ли? Кто со мной ни свяжется - погибает. Что ж это с тобой творится, Майк?
Стоп, сударь мой, Чародей. Давай-ка правде в глаза смотреть: художника по прозвищу Майк, а по паспорту Михаила Ордынцева, здесь нет. Есть средневековый воин-Чародей Мик Меченосец, битый-перебитый, обученный убивать. И обучили меня этому не здесь - в месте, которое предположительно называется Югран. Там я носил автомат, и вряд ли он был холостыми заряжен....
К ночи совсем посвежело, и я продрог, как цуцик, да и в сон клонило просто страшно, но все прошло относительно спокойно, во всяком случае, слишком активно нас сожрать не пытались. Некоторое время вокруг островка мыкался виппер - хрюкал, плескался, но не нападал. В конце концов я его пугнул - правда, довольно лениво, а он так же лениво убрался восвояси. Несколько очень неприятных минут я пережил, когда появилась стая Лунных Летунов, серебристо блестевших крыльями - но они описали над нами широкий круг и умчались к северу. До полнолуния пока далековато, так что настроены они довольно мирно, но я все равно несколько минут с облегчением переводил дух - взбреди им в голову напасть, я бы немного сделать смог.
Вообще, Торианские топи ночью - зрелище завораживающее, хотя и жутенькое, прямо скажем. Этакое царство призраков... Но я чувствовал себя относительно спокойно - мы здесь никого не интересовали. С Ларико, правда, чуть истерика не приключилась - ее угораздило проснуться как раз тогда, когда вокруг нас на расстоянии метров тридцати абсолютно бесшумно задвигалось по поверхности болота что-то белое и громадное - то ли призрак, то ли что-то еще. Болотный Моби Дик...
Но болото жило своей, непонятной даже для меня, Чародея, жизнью, и здесь поминутно что-то происходило - уж что-что, а это я чувствую. Мы же оказались чужаками - по счастью безопасными. Страха особого не возникало, но с чужой Силой я все же соприкоснулся - и сразу почувствовал себя чуть не карликом. Знакомое ощущение, провалиться бы ему пропадом... Чем дальше, тем гаже и тем меньше я что-либо в окружающей ситуации понимаю. Дерешься наощупь, неизвестно с кем, а ту безликую и громадную силищу, что против тебя, не то что достать - увидеть, и то не можешь.... Наверно, так должен чувствовать себя ребенок, заблудившийся в страшной сказке для взрослых. Как там Герман говорил? Зазеркалье. Бесконечная шахматная партия, и ты в роли пешки, и невесть почему должен брести невесть куда, пока, оскальзываясь на грязи и крови, не выбьешься в ферзи.
А если я не хочу? Если вся эта борьба за великие цели прежде всего к той же грязи и крови сводится? Нет уж, на фиг! Вон они, мои принципы, у костра дрыхнут. Пусть я для них всего лишь загадочная игра природы под названием Чародей, я за них половине Института и Ордена зубами глотки перегрызу. А есть еще Гельда и Роджер. И был еще Хельг, убитый стрелой, предназначенной мне... Нет, Мик, хорош об этом. Моя задача на данный момент - дойти до Столицы и довести дотуда ребят.
Я, честно дрожа от холода, караулил до самого рассвета, потом растолкал Малыша и заявил, что просто обязан выспаться. Но долго спать мне, естественно, не дали, часа через полтора меня растолкал Старый - он по-прежнему уверял, что рассиживаться нечего. Мы по-быстрому перекусили и двинулись дальше.
Не знаю, то ли остаток пути был легче по определению, то ли за вчерашний день мы приобрели навыки хождения по трясине, но примерно к полудню мы выбрались на относительно твердую землю.
Это ж словами не передашь, какое наслаждение - после суток брождения по пояс в иле и вонючей жиже почувствовать, что из-под земли под тобой не выступает вода! Старый и Ларико отошли куда-то в сторонку, Малыш, привалившись к дереву, самодовольно попыхивал трубкой, а я, разувшись и лежа на земле, сосредоточенно вымывал грязь из ботинок.
- Брось это грязное дело, - лениво посоветовал Малыш. - Все равно болотом пропахли на год.
- Пустяки, дело житейское,- я принялся выжимать носок. Малыш демонстративно потянул носом:
- Ты в курсе, что химическое оружие запрещено?
Я воззвал в ту сторону, где должны были находиться Старый и Ларико:
- Уберите носкомана! Малыш, не отдам, последняя пара! Дороги как память.
Но "носкоман" вдруг уставился куда-то за мое плечо, и рожа его вытянулась где-то вдвое, я даже рефлекторно потянулся к мечу и проследил его взгляд.
Вот уж действительно, есть на что посмотреть: Старый разобрал винтовку и теперь, словно щедрый сеятель, разбрасывал запчасти по водяным окнам. Я наконец выдавил из себя:
- Ты что - совсем?..
Малыш обернулся к Ларико:
- Ты что с ним сотворила? На глазах мужик в пацифиста превращается.
Старый отделил цевье и зашвырнул его куда-то в тину:
- Знаете, мужики, я б на вашем месте тоже со своими пушками расстался.
Я только и смог, что крякнуть удивленно - а Малыш, тот прямо так и взвился:
- Может, ты и совсем рехнутый, не знаю уж, с чего, но надо ж хоть немного соображать! Нам же еще через всю Империю топать, а без прикрытия... А может, Институт уже у нас на хвосте? - он опасливо придвинул автомат к себе поближе.
Старый не дал его возмущению развиться в полной мере:
- Конечно, на хвосте! А теперь подумай, солнышко мое оранжевое - застукают тебя с этой сморкалкой, и что ты им споешь?
- Застукают - не до песен будет.
- А то, что ты пушкой воспользоваться не успеешь - это ж ясно, как божий день. А потом, как ты справедливо заметил, нам еще через всю Империю топать, а я как-то плохо представляю поездочку с такой штукой за спиной. В глаза бросается, не находишь?
- Ну, пусть так, - не сдавался Малыш.- А топить-то зачем? Уж сплавить - то так, чтоб потом найти. Зарыть где-нибудь.
- А если не ты ее отроешь? Ты не забывай, пусть мы смертники, но какие-то обязательства перед Институтом у нас остались. А нам только егерей с винтовками не хватало.
- У них перед нами почему-то никаких обязательств,- буркнул Малыш, я поддержал:
- Да и какой тебе егерь врубится, что такое винтовка? Ну, нашел он ее, поглядел и спросил: "А че за дубинка такая? И че такая легкая?"
- Есть и такие, которые врубятся, - сумрачно уведомил Малыш. Да, похоже на сей счет у моих инструкторов информации поболе, чем у меня...
А Малыш надолго погрузился в раздумья, запустив длань в густую шевелюру. Наконец он тяжело вздохнул:
- Ладно, раз вы такие правильные... В конце концов, мы и без этих штучек кого угодно отпацифиздим, - после чего, щелкая затвором, выбросил в воду патроны и принялся с убитым видом разбирать автомат. Старый посмотрел на меня:
- Ну, Ученик Чародея?
Я помотал головой:
- Извини, я к институтской конвенции по разоружению отношения не имею. Моя пукалка в глаза не бросается, к тому же я человек суеверный, а мне эта штучка дважды за последнюю неделю жизнь спасла.
- Как знаешь. Только учти, если тебя Институтские повяжут, наверняка выяснится, что Друга Апачей из этой пушки пристрелили. Знаешь ведь. как это делается?
- Да уж знаю... То же самое выяснится, если никакой пушки при мне не будет.
