он видел голландские военные корабли, маневрировавшие в Северном море, примерно в десяти милях к востоку от Лоустофта. Сочтя представителя милорда более важной птицей, чем я был на самом деле, капитан угостил меня очень вкусным обедом в таверне «У Локетта» возле Чаринг-Кросс.
Засидевшись там дольше, чем рассчитывал, я пошел домой, чтобы захватить кое-какие документы. На стук открыл Сэм. К моему удивлению, Маргарет стояла в коридоре вместе с ним.
– Слава богу, вы пришли, хозяин, – выпалила служанка.
И с такой резвостью поспешила мне навстречу, что я грешным делом подумал, будто она хочет заключить меня в объятия. Со дня смерти Стивена прошел уже почти месяц, однако Маргарет до сих пор толком со мной не разговаривала, лишь отвечала на прямые вопросы. Служанка резко остановилась примерно в ярде от меня.
Я перевел взгляд на ее мужа. Оба были торжественно-серьезны.
– Голландец, – начала Маргарет. – Этот дьявол…
– Кто? Ван Рибик?
Уперев руки в бока, Маргарет поведала мне все, что узнала от Джейн Эш. Мне было известно, что моя служанка время от времени ходит на Генриетта-стрит, чтобы помочь Кэт с ведением хозяйства, но я не подозревал, насколько регулярны эти визиты. Не знал я и о том, что Маргарет в отсутствие Кэт присматривает за ее квартирой. Эти новости привели меня в замешательство, и при других обстоятельствах я, вероятнее всего, рассердился бы: ведь Уизердины мои слуги, а значит, должны быть преданы лишь мне одному.
Но сейчас было не до того. Несмотря на холодную ярость, Маргарет излагала факты с предельной ясностью. Ван Рибик подстерег Джейн в Ковент-Гарден, когда служанка возвращалась от матери, живущей рядом с Брэд-стрит-хилл в Сити, на Генриетта-стрит. Джейн узнала в этом человеке друга своей хозяйки, поэтому у нее не было причин остерегаться его. При желании ван Рибик умел быть весьма обходительным с женщинами, в чем я, к сожалению, имел возможность убедиться. Обаяния голландца и подарка в виде дорогого кружева оказалось достаточно, чтобы полностью подчинить Джейн его воле. Ван Рибик сказал, что перед отплытием во Францию госпожа Хэксби дала ему свое дорожное расписание, чтобы он ей писал, однако он, к сожалению, потерял этот листочек, но на Генриетта-стрит наверняка осталась копия. Голландец умолял Джейн показать ему эту бумагу.
– Даже не сомневаюсь, – заключила Маргарет, – девчонка не хотела ничего дурного, да вот только ума у нее не больше, чем у юродивых из Бедлама.
– Что еще за расписание? Оно у тебя?
Служанка предвидела мой вопрос. Достав из кармана грязный листок бумаги, она протянула его мне. Я не ожидал, что буду настолько рад увидеть почерк Кэт, – такое чувство, будто я вдруг заметил в толпе незнакомцев лицо друга.
Вот сведения, которыми Кэтрин сочла нужным поделиться с Маргарет и Джейн Эш, но только не со мной – хотя с чего бы ей вдруг рассказывать мне о своем маршруте? Из этой бумаги я узнал, что Кэт должна была ехать до Парижа в сопровождении преподобного Хобелла, его жены и слуги, причем вышеупомянутый священник заблаговременно отправил письмо, дабы зарезервировать комнаты для себя и сопровождающих в таверне «Лев» в Ситтингборне и на постоялом дворе «Корабль» в Дувре. Заранее закрепить за собой комнаты во Франции они не могли, поскольку время плавания через Ла-Манш зависело от погоды, а в это время года предсказать ее особенно трудно. Любую корреспонденцию, предназначенную госпоже Хэксби, следует отправлять господину Додингтону на адрес резиденции господина Монтегю в Париже. Монтегю – английский посол, а Додингтон – его секретарь, и он знает, куда пересылать письма.
– Когда Джейн показала голландцу эту бумагу? – спросил я.
– Сразу после отбытия госпожи Хэксби, сэр. В тот же самый день.
Без сомнения, господин Хобелл и компания отправились в Дувр в карете. Если ван Рибик поехал за ними, у него было более чем достаточно времени, чтобы их перегнать. Или предупредить сообщников об их прибытии.
Вопрос в том, что заставило ван Рибика рискнуть и подойти к Джейн Эш в таком многолюдном месте, как Ковент-Гарден? Голландцу ведь известно, что выдан ордер на его арест. Но, с другой стороны, то, что он готов был подвергнуть себя опасности, только бы узнать о местонахождении Кэт, доказывает, какую ценность имеют для него эти сведения. Затуманенный ревностью, мой разум поспешил объяснить действия ван Рибика любовным пылом. Но остатки здравомыслия подсказывали, что наш голландец не из тех мужчин, которые позволяют страсти взять над собой верх. Нет, ван Рибик затеял другую игру, и ее исход настолько важен для него, что он пошел на два, а может, и на три убийства.
– Это еще не все, – прибавила Маргарет.
Я резко вскинул голову:
– Джейн снова видела его?
– Да, хозяин. Всего один раз, через несколько дней после той встречи. Возвращаясь домой к матери, Джейн заметила его у пристани Паддл-Уорф. Говорит, он высадился из лодки возле лестницы и вошел в дом рядом с кладбищем церкви Святого Андрея, с той стороны, что ближе к реке. В крыше была дыра, затянутая старой парусиной, а по двору ходила свинья.
– Отлично! – Все во мне буквально клокотало от гнева, и слова вырывались наружу, точно лава из жерла вулкана. – Принеси мой старый плащ, трость со свинцом и большой кинжал.
– Ежели вы собираетесь туда, хозяин, то я с вами, – объявил Сэм.
Я кивнул:
– Только пистолет возьми. И абордажную саблю.
Маргарет перевела взгляд с меня на супруга. Она всегда была благоразумной, осторожной, законопослушной женщиной, оберегавшей мужа со свирепостью тигрицы.
– Поймаете этого голландского дьявола – уж поквитайтесь с ним сполна, – велела нам Маргарет.
Глава 42
Как бы я ни старался забыть о прошлом, воспитание в среде диссентеров и особенно влияние отца привили мне весьма неудобную привычку к самокопанию.
А пока мы плыли по реке от Савойской лестницы, времени на размышления о моих поступках, прошлых и будущих, было в избытке. Некая более благоразумная часть меня приходила в ужас от этой безрассудной затеи. Солнечные лучи отражались от воды, и вся река сверкала. По ясному, пронзительно-голубому небу плыла на север цепочка легких облачков – точь-в-точь флотилия в поисках новых земель для покорения. Сэм же отвернулся и глядел в сторону Суррея.
Разумнее было бы отправиться прямиком на Генриетта-стрит, чтобы допросить Джейн Эш лично, после чего поспешить в Уайтхолл и отчитаться перед лордом Арлингтоном, а его светлость уж пусть распоряжается новыми сведениями, как сочтет нужным. Но вместо этого я и мой слуга-калека сломя голову ринулись на поиски приключений, точно двое непослушных детей. Вот только озорники не вынашивают планов убийства.
Одному Богу известно, как отреагирует Арлингтон, если
