глаз с бутылки.
– Может быть… может быть, это вышло случайно.
Я тоненькой струйкой налил в кружку чуть-чуть спиртного и поднял голову:
– Случайно?!
– Джонсон, наверное, помер от страха, когда ему вопросы задавали… К примеру, увидел что-нибудь такое, что его перепугало. Не забывайте, сэр, здоровье у него и без того было слабое.
Я вспомнил бордовый платок.
– И где же это могло произойти?
– Даже не знаю, сэр.
Я подтолкнул кружку на дюйм к нему.
– А я даже не знаю, дотянешься ты до кружки или нет.
Коннолли сглотнул, страдальчески поморщился и на пару секунд опустил веки.
– Господин Фэншоу держит на Слотер-стрит льва. Слыхали?
Я промолчал.
– Только представьте, смотрит человек на эту зверюгу, и вдруг ему приходит в голову – просто так, ни с того ни с сего, – а ну как эта тварь захочет им отужинать? От подобных мыслей испугаться немудрено.
– Перепугаться до смерти? – уточнил я.
– Да, сэр. Именно так.
– Ну а потом вам с ван Рибиком, конечно, пришлось избавляться от тела?
Коннолли кивнул. От боли он кусал нижнюю губу.
– И вы отвезли его в Остин-Фрайерс?
Ирландец снова кивнул. Я подтолкнул к нему кружку, и раненый принялся жадно пить.
– А теперь расскажи про Эббота, – велел я.
Но было поздно. Ирландец поставил кружку на стол так неаккуратно, что она опрокинулась. Однако он и без того уже почти осушил ее до дна. Секунду Коннолли глядел на меня остекленевшими глазами, а потом его голова с громким стуком ударилась о столешницу.
Глава 44
На следующее утро я попытался добиться аудиенции у лорда Арлингтона. Горвин ответил, что сегодня это невозможно, однако пообещал сообщить его светлости, что я желаю представить ему свежий отчет.
Мне не хотелось посвящать Горвина в подробности, и из всех своих открытий я поведал лишь о том, что Коннолли вместе с матерью укрывали ван Рибика в доме последней, неподалеку от руин замка Байнардс, у Паддл-Уорф. Сегодня утром мы с Сэмом заглянули туда по дороге в Уайтхолл. Коннолли валялся в бессознательном состоянии: накануне мать так старалась облегчить его боль, что дала сыну слишком большую дозу лауданума.
Горвин уже собирался вернуться за свой стол, но тут я подчеркнуто небрежным тоном осведомился, нет ли из Франции вестей о госпоже Хэксби.
Приятель поглядел на меня с насмешкой:
– Ах да, ваша знакомая архитекторша. Я слыхал, она сейчас при дворе, в Сен-Жермене.
– Значит, дела у нее идут хорошо?
– Насколько мне известно, да. А почему вы спрашиваете?
Я пожал плечами:
– Я был немного знаком с ее покойным супругом. К тому же ван Рибик демонстрировал интерес к этой даме. Она встретила его в театре, когда голландец ходил на спектакль вместе с господином Фэншоу. Старик ее клиент.
– Любопытно. – Губы Горвина дрогнули, как будто он с трудом сдерживал улыбку. – И все же его интерес к госпоже Хэксби наверняка имеет простое объяснение, и ничего противозаконного тут нет. Полагаю, даже хладнокровным голландцам не чужды плотские желания.
Полчаса спустя ко мне подошел лакей в королевской ливрее и объявил, что его величество желает видеть меня незамедлительно. Я догадывался, что распоряжение сие как-то связано с тем, что я просил передать лорду Арлингтону. Ну а если это дело представляет важность даже для монарха, то оно еще серьезнее, чем мне казалось.
Лакей провел меня по укромной лестнице к королевским апартаментам, после чего другой слуга сопроводил меня до кабинета господина Чиффинча, хранителя личных покоев короля. Именно Чиффинч решал, кого допускать до его величества, а кого нет. К тому же этот человек был кладезем тайн, а о его умении держать язык за зубами рассказывали легенды. Нам с ним уже приходилось работать вместе, и мы оба не питали друг к другу особой симпатии, однако были вынуждены как-то ладить.
– В чем дело, Марвуд? – спросил Чиффинч. – В какую историю вы вляпались на этот раз?
– К сожалению, я не имею права разглашать подробности, сэр.
Чиффинч состроил недовольную гримасу:
– Идемте.
Вслед за ним я поднялся еще по одной лестнице, прошел через дверь, охраняемую двумя стражниками, и зашагал по коридору, в котором даже воздух был не таким, как по другую сторону двери: здесь пахло благовониями и богатством. Мы вошли в личные покои короля. Чиффинч постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, толкнул ее.
– Ваше величество, – объявил он, – к вам господин Марвуд.
Король отвернулся от окна. Я почтительно поклонился, а тем временем маленький пушистый спаниель бегал вокруг меня и сердито лаял на нас с Чиффинчем.
– Место, Дидо.
Собака поспешила к хозяину, виляя похожим на метелку хвостом. Я осмотрелся по сторонам. Его величество принимал меня в одном из своих больших кабинетов рядом с королевской спальней. Арлингтон стоял возле камина, грея ноги у огня. Король ответил на мой поклон кивком.
Сказав Чиффинчу, что тот может быть свободен, Карл II развалился в кресле и сообщил:
– У меня мало времени.
Однако после этого его величество выдержал паузу, и не меньше тридцати секунд все молчали. Дидо расположилась на ковре, положив голову на ногу королю. Со дня нашей последней встречи государь как будто постарел: морщин на лице прибавилось, мешки под глазами стали заметнее. По моим подсчетам, королю было уже почти сорок. Он выглядел вполне крепким и бодрым, однако под черным париком наверняка скрывалось немало седых волос.
Карие глаза устало глядели на меня из-под тяжелых бровей.
– Его светлость рассказал мне о голландце, – вдруг произнес король. – О ван Рибике. И об украденных бумагах, и о двух смертях – клерка его светлости, господина Эббота, и игрока из «Синего куста»… – Он осекся и бросил на Арлингтона вопросительный взгляд.
– Джонсона, сэр, – подсказал тот, – Джеремайи Джонсона. Его исключили из университета за лживость и аморальное поведение.
Его величество нетерпеливо кивнул:
– Ах да. Так вот, эти две смерти…
Я кашлянул. Король нахмурил брови и выжидающе взглянул на меня.
– Три смерти, ваше величество. У меня есть основания полагать, что ван Рибик сбросил моего лакея с башни, а затем добил его.
Карл II махнул рукой:
– Хорошо, три. У этого голландца, ван Рибика, есть сводная сестра. Она была замужем за Эбботом, а до него – за покойным сыном господина Фэншоу, торговца, который живет рядом со Смитфилдом и часто ведет дела с голландцами. Верно?
– Да, сэр, – ответил я, поскольку собеседник явно ждал моего подтверждения.
– У себя на родине этот ван Рибик высокопоставленный человек, – продолжил король. – Лорд Арлингтон навел справки в нашем голландском посольстве. Говорят, он приближен к самому великому пенсионарию, и ван Рибик
