стола.
— Могу я вам чем-то помочь?
Женщина в очках вышла из-за стойки администратора и теперь стоит возле меня. Она улыбается, но в ее глазах читается то, что я и сама знаю: мне, в моем платье за шестьдесят долларов, купленном на распродаже брендовых образцов одежды, в серьгах с фальшивыми бриллиантами, здесь не место.
— Я просто… жду знакомую, — объясняю я.
Она вскидывает брови.
Я складываю на груди руки, спрашиваю:
— Это запрещено?
— Разумеется, нет, — отвечает сотрудница отеля. — Присаживайтесь, прошу вас. — Она жестом указывает на диван у камина.
Мы обе знаем, что именно едва маскирует ее гостеприимство. Она наверняка тоже принимает меня за проститутку.
Услышав быстрый цокот тонких каблуков, я поворачиваюсь и вижу, что к нам направляется доктор Шилдс. И хотя я расстроена тем, как она поступила со мной, я все равно невольно восхищаюсь ее красотой. Ее волосы собраны на затылке в низко уложенный гладкий пучок, черное платье не скрывает, что у нее стройные и невероятно длинные ноги. Она — воплощение той женщины, какой я старалась быть сегодня вечером.
— Здравствуйте, — издалека приветствует нас доктор Шилдс, а подойдя к нам, кладет ладонь мне на руку, словно предъявляет на меня свои права. Потом, глянув на бейджик женщины, спрашивает у нее: — Какие-то проблемы, Сандра?
Манера поведения работницы отеля мгновенно меняется.
— О, я как раз предлагала вашей подруге сесть у камина, здесь удобнее.
— Вы очень внимательны, — замечает доктор Шилдс, но в тоне ее слышится едва уловимый упрек. Женщина ретируется за стойку.
— Ну что? — обращается ко мне доктор Шилдс, и у меня мелькает мысль, что она намерена уйти. Но доктор Шилдс направляется к дивану.
Однако я не спешу садиться. Тихо спрашиваю осипшим от волнения голосом:
— И что это было?
Если доктор Шилдс и удивлена, внешне это никак не выражается. Она хлопает по дивану рядом с собой.
— Джессика, присядьте, пожалуйста.
Я убеждаю себя, что мне хочется услышать объяснение доктора Шилдс. Но правда состоит в том, что меня, как магнитом, притягивает к ней.
Едва я опускаюсь на диван, мой нос улавливает свежий пряный аромат ее духов.
Доктор Шилдс скрещивает ноги и, сцепив ладони, кладет их на колени.
— Вы очень возбуждены. Расскажите, пожалуйста, о своих впечатлениях.
— Это было ужасно! — Мой голос неожиданно срывается, и я сдавленно сглатываю слюну. — Тот человек… Скотт… кто он такой?
Доктор Шилдс на мгновение изящно приподнимает одно плечо.
— Понятия не имею.
— Он не был в курсе? — Мне необходимо знать ответ на этот вопрос, прежде чем я продолжу.
— Он мог бы быть кем угодно, — объясняет доктор Шилдс. Голос у нее невесомый и далекий, будто она произносит заученный текст. — Для анализа некоторых аспектов морально-этических принципов мне нужен был мужчина с обручальным кольцом. Я выбрала его наобум.
— Вы использовали меня как наживку? Чтобы хитростью вынудить какого-нибудь мужчину на определенные действия? — В тишине вестибюля мои слова звучат излишне громко.
— Это был научный эксперимент. Я ведь предупреждала, что данный этап моего исследования связан с проведением тестирования в условиях реальной жизни.
Я дивлюсь сама себе: и как мне только в голову пришло, что мы могли бы вместе поужинать? Кого я обманывала? Я работаю на нее.
Я чувствую, как горло мое разжимается, но меня все еще раздирает гнев. И я не хочу, чтобы он утих. Потому что именно гнев наконец-то придает мне смелости задать ей свои вопросы.
— Неужели вы и впрямь думали, что я поднимусь с ним в его номер? — резко спрашиваю я.
Доктор Шилдс широко раскрывает глаза. Вряд ли кто-то смог бы изобразить столь искреннее удивление.
— Джессика, конечно, нет. Я просто попросила вас пофлиртовать с ним. Как вы могли такое подумать?
В ту же секунду, как она это произносит, я чувствую себя полнейшей дурой. Опускаю глаза в пол. Не могу встретиться с ней взглядом. Как такое могло прийти мне в голову?
Но в голосе доктора Шилдс не слышится осуждения — только доброта.
— Я обещала, что вы будете полностью контролировать ситуацию. Я никогда не подвергла бы вас опасности.
Я чувствую, как ее рука на мгновение касается моей. Несмотря на тепло, исходящее от камина, ее изящная ладонь холодна.
Я несколько раз глубоко вдыхаю, но взгляд мой по-прежнему прикован к узору «в елочку» на деревянном полу.
— Вас что-то тревожит, — произносит она.
Я медлю с ответом, смотрю в ее холодные голубые глаза. Об этом я не планировала ей рассказывать.
— Перед тем как встать из-за стола… — наконец выдавливаю я, — он назвал меня «милашкой».
Доктор Шилдс молчит, но я знаю, что она слушает меня очень внимательно, как никто другой.
Мои глаза наполняются слезами. Я смаргиваю их и продолжаю:
— Есть один тип… — Запнувшись, я делаю глубокий вдох. — Я познакомилась с ним несколько лет назад, и поначалу он привел меня в восторг. Возможно, вы слышали о нем: он теперь известный театральный режиссер. Джин Френч.
Она едва заметно кивает.
— Я устроилась гримером на одну из его постановок. Для меня это большое дело. Со мной он был всегда приветлив и учтив, хотя, по сути, я была никто. Когда из типографии принесли программу, он показал мне мою фамилию, напечатанную в составе участников постановочной группы, и сказал, что я должна это отпраздновать, что жизнь не скупится на невзгоды и нужно радоваться каждой маленькой победе.
Доктор Шилдс абсолютно неподвижна.
— Он… плохо со мной поступил, — произношу я.
Воображение заполоняют картины, которые никогда, наверно, не сотрутся из моей памяти: я медленно поднимаю на себе рубашку, задирая ее выше бюстгальтера, а Джин, стоя на удалении нескольких шагов, смотрит. «Мне нужно идти», — говорю я. Джин преграждает мне путь к выходу из своего кабинета. Дверь закрыта. Он начинает расстегивать ремень, останавливая меня фразой: «Еще нет, милашка».
— Он не прикасался ко мне, но… — Я сглатываю слюну и продолжаю. — Он сказал, кое-что пропало из реквизита — дорогое ожерелье. Он велел мне поднять на себе рубашку, дабы он мог убедиться, что украшения на мне нет. — Я содрогаюсь, вспоминая, как стояла в том затемненном замкнутом помещении, стараясь смотреть куда угодно, только не на него и не на то, что он делает с собой, пока он не кончил и не отпустил меня.
— Мне следовало воспротивиться, но он был моим боссом. И он сказал это так спокойно, как о каком-то пустяке. — Глядя в голубые глаза доктора Шилдс, я силюсь изгнать из сознания тот образ. — Тот мужчина, Скотт, на мгновение напомнил мне его. Когда назвал меня «милашкой».
Доктор Шилдс
