отвечает не сразу.
— Мне жаль, что с вами это случилось, — наконец тихо произносит она.
Я снова ощущаю прикосновение ее руки — легкое, будто бабочка задела крыльями.
— Поэтому вы избегаете серьезных отношений? — уточняет она. — Для женщин, подвергшихся насилию, типично отказываться от отношений с мужчинами или развивать их в ином ключе.
Насилие. Я никогда не смотрела на ситуацию с такой точки зрения. Но она права.
Внезапно я чувствую себя истощенной, как после нашего первого сеанса. Я поднимаю руки к голове, пальцами массирую виски.
— Вы, должно быть, изнурены, — говорит доктор Шилдс, словно видит меня насквозь. — У отеля меня ждет машина. Езжайте-ка на ней домой. Я все равно хочу пройтись. Напишите или позвоните, если возникнет желание обсудить что-то в выходные.
Она встает, я тоже. Как ни странно, я разочарована. Еще несколько минут назад я злилась на нее, а теперь не хочу, чтобы мы распрощались.
Мы вместе идем к выходу, и я вижу у обочины черный «линкольн», его мотор работает вхолостую. Водитель, обойдя автомобиль, открывает заднюю дверцу. Доктор Шилдс велит ему отвезти меня, куда я попрошу.
Я усаживаюсь на заднее сиденье, откидываю голову на мягкую кожу. Водитель возвращается на свое место. Потом я слышу тихий стук в окно с моей стороны и опускаю стекло.
Доктор Шилдс улыбается. Ее силуэт вырисовывается на фоне ярких огней города. Волосы ее пылают, но глаза находятся в тени. Я не вижу их выражения.
— Джессика, чуть не забыла. — Она вкладывает мне в руку сложенный листок бумаги. — Спасибо.
Я смотрю на чек, и мною овладевает странное чувство: я не хочу его разворачивать.
Возможно, для доктора Шилдс это обычная коммерческая сделка. Но вот за что конкретно мне заплатили сейчас: за потраченное время, за флирт, за мои откровения? Или за что-то еще, о чем я не догадываюсь?
Известно мне одно: все это гадко.
Машина трогается с места, и я медленно разворачиваю чек.
И долго смотрю на него, в то время как «линкольн» почти бесшумно катит по дороге.
Мне заплатили семьсот пятьдесят долларов.
Глава 24
8 декабря, суббота
Субботний вечер. Для многих супружеских пар это вечер свиданий.
Традиционно и у нас так было: ужины в мишленовских ресторанах, вечерние концерты в Филармонии, неспешные прогулки по музею Уитни. Однако после того как Томас по ошибке прислал мне сообщение, адресованное другой женщине, он ушел из дома, и наши субботние «свидания» прекратились. Постепенно, после консультаций у психолога, после извинений и клятвенных обещаний, они возобновились, но теперь имели другую направленность. Упор делался на восстановление отношений.
Поначалу атмосфера этих встреч была пронизана напряженностью. Если бы вы, Джессика, наблюдали за нами со стороны, то, возможно, решили бы, что на ваших глазах развивается новый любовный роман, — в каком-то смысле так и было. Физический контакт был сведен к минимуму. Томас вел себя со всей внимательностью, на грани чрезмерности. Приходил на встречи с цветами, кидался открывать двери, не мигая смотрел на меня с восхищением во взоре.
Ухаживал он теперь еще усерднее, чем в пору начала нашего романа. Иногда в его лице, движениях сквозили отчаяние и даже страх. Словно он панически боялся потерять меня.
Со временем мы научились взаимодействовать более непринужденно. Наши беседы стали менее чопорными, руки находили одна другую на столе после того, как была убрана грязная посуда.
Сегодня вечером, спустя каких-то двадцать четыре часа после эксперимента в отеле, положительная динамика наших отношений дала задний ход. Совершенно очевидно, что не все мужчины восприимчивы к чарам молодых красивых женщин. Мужчина в синей рубашке отверг вас, Джессика, а вот Томас не устоял перед заманчивой возможностью.
Соответственно, на сегодняшнее субботнее свидание с Томасом возложена особая скрытая задача.
Для встречи выбрано уединенное место — дом, в котором некогда мы жили вдвоем, — дабы исключить всякие сторонние раздражители, как то назойливый официант или шумная компания из шести человек за соседним столиком. Меню тщательно продумано: бутылка «Дон Периньон», того же года, что подавали на торжестве в честь нашей помолвки; мальпекские устрицы; подрумяненная рулька ягненка; шпинат в соусе на основе сливок; жареный молодой картофель с розмарином. На десерт — одна из разновидностей любимого сладкого лакомства Томаса — шоколадный торт.
Обычно этот торт покупается в кондитерской в западной части 10-й улицы. Однако для сегодняшней выпечки продукты были закуплены в двух разных магазинах для гурманов.
Сама я тоже выгляжу несколько иначе. Джессика, это вы наглядно продемонстрировали, сколь обольстительный эффект возымеют дымчатые тени и вороная подводка для глаз, если умело ими распорядиться.
Косметичка лежит на туалетном столике. Рядом — мой телефон. На дисплее мигает напоминание: после инцидента, сильно разволновавшего знакомую или подругу, необходимо послать ей участливое сообщение или справиться о ее состоянии по телефону.
«Джессика, я хотела бы убедиться, что вы оправились после вчерашнего задания. Скоро свяжусь с вами».
Нужна еще одна завершающая фраза.
Минута раздумий. Затем фраза допечатана, сообщение отправлено.
Глава 25
8 декабря, суббота
Если понадоблюсь, обращайтесь в любое время.
Сообщение от доктора Шилдс поступило в ту самую минуту, когда я входила в дом Ноа, к которому я шла на его знаменитые гренки. Я начала печатать ответ, но потом стерла набранный текст и убрала телефон в сумку. Поднимаясь в лифте, я провела рукой по волосам, на которых таяли снежинки.
Теперь, сидя на табурете в кухне Ноа и глядя, как он откупоривает бутылку «Просекко», я осознала, что впервые не ответила ей тотчас же. Сегодня вечером я не хочу думать о докторе Шилдс и ее экспериментах.
Я не замечаю, что хмурюсь, пока Ноа не спрашивает:
— Тейлор? Все нормально?
Я киваю, силясь скрыть неловкость. Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как при знакомстве с Ноа в «Фойе» я назвалась не своим именем и затем заснула у него на диване.
Жаль, что нельзя отменить то решение. Теперь я понимаю, что оно было инфантильным и, хуже того, подлым.
— В общем… — начинаю я, — я должна кое-что тебе сказать. Тут одна забавная история вышла.
Ноа приподнимает брови.
— На самом деле я не Тейлор… Меня зовут Джесс, — я нервно смеюсь.
Ноа это не развеселило.
— Ты назвалась не своим именем?
— Откуда мне было знать? Может, ты сумасшедший, — объясняю я.
— Ты это серьезно? Ты ведь домой со мной пошла.
— Да, — протяжно вздыхаю я. Босоногий, с кухонным полотенцем, заткнутым за пояс потертых джинсов, он выглядит еще более привлекательным, чем в нашу первую встречу. — День
