— Вы забываетесь в очередной раз! Как бы он ни стал для вас последним в нашем доме!
— Чувствую, что вам не терпится найти мне замену, верно, Снежана Игоревна?
— Ваша правда! Ненавижу наглых и излишне самоуверенных, — фыркает блондинка. — Но пока Петя не выставил вас за дверь, прошу, соблюдайте приличия и не шляйтесь там, где прислуге не место!
— Лерой — мой охранник и будет находиться там, где ему разрешаю быть я. Так что не лезь, — вступается Арина, а я от удивления приподнимаю бровь.
Правда, Снежана умудряется испоганить и этот момент.
— Девочка моя, не забывай: Лерой рано или поздно найдет себе новый объект для охраны, а ты — останешься здесь, с нами! Думай, милая, прежде чем занимать чью-то сторону. Через час жду тебя на ужин и приведи себя, наконец, в божеский вид!
— Ну уж нет, с меня довольно этого цирка! Да и у меня другие планы на вечер! — отмахивается Рина и разворачивается, чтобы вернуться к себе.
— Настолько важные и неотложные, чтобы пренебречь своей семьей?
— Да, Снежана! Я ужинаю с Макеевым. Папа же так хотел, чтобы мы помирились, поэтому уверена — он не будет против, — обернувшись, бросает Рина, а затем смотрит на меня и уверенно добавляет: — Его самолет приземлился с час назад. Так и быть, ты можешь поехать с нами!
Пальцы медленно скользят по бархатистой поверхности бумажного стаканчика с остывшим кофе. Наверно, с кофе... Я так сильно был увлечён наблюдением за мелкой, что сейчас и не вспомню, что заказал. Да и чёрт с ним, всё равно ничего не хочу! Хотя нет, разбить нос этому смазливому придурку, что так по-свойски сжимает её ладонь, хочу и даже очень. Какого лешего, Макеев так скоро вернулся?
Дождь давно утих. На небе — ни облачка. Наблюдаю за Кшинской, не в силах отвести от ее нежного профиля глаз. Господи, ну почему я так поздно разглядел в этой девчонке свою судьбу? Лучи закатного солнца игриво путаются в ее волосах. Те от каждого дуновения ветра слегка разлетаются, а потом нежно касаются ее шеи, скользя по плечам, и заставляют меня вспоминать, что еще утром на их месте были мои губы.
Глупая! Она все же простила Макеева. Сидит рядом с ним, не сводит с него влюблённого взгляда, слушая очередные простецкие байки, и смеётся. Неужели Арина не видит фальши? Неужели не обманула, говоря, что любит его. Не меня.
Рука нервно приземляется на кожаную оплётку руля. Чувствую, что устал.
Третья ночь без сна.
Слова Рины в голове.
И тот дурацкий звонок от Макеева.
Он её не любит. Играет! Использует! Обманывает! Но не любит! Знаю наверняка...
А она верит. Ему. Не мне. Теперь только так.
На мгновение отворачиваюсь: мысли переполняют! Слишком много информации, чересчур много эмоций. В голове каша, а на сердце — хаос!
Решаюсь сделать глоток. И всё-таки — кофе! Крепкий, горький, остывший. Он отвлекает от таких же мыслей, но, чёрт, совсем ненадолго.
Опять смотрю в сторону дальнего столика на открытой веранде. Сколько ещё они собираются сидеть в этом кафе? Сколько? Времени десятый час. Если не привезу девчонку к одиннадцати, её отец спустит с меня три шкуры. Да и ладно! Уверен, что Кшинскому сегодня не до меня.
Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза: чертовски неприятно смотреть на чужое счастье, понимая, что своё упустил сам. В этом я мастер!
Тону в своих мыслях, стараясь сосредоточится на главном: кого бы ни выбрала Рина, я обязан защитить ее, а потому в какой-то степени даже рад, что она сейчас под моим присмотром, а не в одиночку отбивается от нападок белобрысой стервы.
— Когда-нибудь кофе тебя погубит, — щебечет нежным голоском Рина и с улыбкой садится рядом. А я завидую ее таланту изображать, что между нами ничего не было, будто несколькими часами ранее она не извивалась в моих руках, не целовала отчаянно и жадно.
— Иди назад, — недовольно бурчу, выполняя распоряжение босса: возить девчонку только на заднем сидении автомобиля, а сам просто не в силах выносить ее присутствие так близко, вдыхать проклятый аромат жасмина и знать, что она больше не моя.
— Лерой, не ворчи, — Рина пристёгивает ремень и с ходу начинает копаться в магнитоле. — Господи, как ты это слушаешь?
Понимаю, что спорить бессмысленно. Завожу мотор и срываюсь с места, постепенно сливаясь с общим потоком авто на трассе. Второй раз за день мы заперты в салоне моего автомобиля. Вот только сейчас настроение Кшинской существенно отличается: она кажется счастливой!
— Помирились?— спрашиваю, заведомо зная ответ.
— Ага! — кивает, расплываясь в широченной улыбке. А у меня всё сжимается внутри от ревности!
Стараюсь не смотреть в её сторону, но тонкие проворные пальчики то и дело мельтешат в зоне видимости, безжалостно бракуя мой плейлист.
— Потому такая довольная? — не выдерживаю её молчания, словно чувствую, что ей есть чем меня удивить.
— Не только,— наконец остановившись на какой-то барабанящей по ушам композиции, отвечает, еле сдерживая рвущуюся на волю радость.
— Что ещё? — стараюсь звучать равнодушно и пренебрежительно.
— Я замуж выхожу, Лерой!
Жесткий удар по тормозам. Ремень безопасности впивается в кожу, а руки — в руль. Авто, встрепенувшись, резко останавливается на обочине, поднимая за собой огромные клубы пыли.
— Повтори! — смотрю на девчонку и мысленно заклинаю ту свести всё в шутку.
— Что со слухом проблемы? — подъедает она, — Паша сделал мне предложение. Я замуж выхожу! Свадьба через месяц!
Глава 22. Согласна
Арина.
— Свадьба? — непонимающе повторяет Лерой, а я стараюсь не встречаться с ним взглядом. Это лишнее. Мне и без того больно. — Зачем, Рин?
— А зачем, Амиров, люди женятся? — натягиваю улыбку, не сбавляя оборотов. Теперь для всех я
