было смертельным.
– Зачем? – успел просипеть ученый, прежде чем сдался в руки холодному дыханию смерти.
– Не хочу, чтобы Вы это видели, – ответил Андрей и дрожащей рукой нажал на красную кнопку вынутого из кармана пульта.
Поблагодарили бы, а не спрашивали «зачем», если бы знали, что произойдет дальше, господин ученый. Должно быть, умереть от пули не так болезненно, как превратиться в ядерный пепел.
Андрей достал из рюкзака Скрижали и установил их в отверстия, расположенные чуть выше бачка унитаза. Затем несколько раз нажал на нижнюю кнопку Лифта. Сел на пол и прильнул к унитазу. Вопль ледяного ужаса вырвался из его глотки.
Андрей направил пистолет на Олега и истратил на него все оставшиеся патроны. Пули прошли сквозь призрака, не оставив на нем ни царапины.
От безразличия, с которым Андрей воспринимал свои прошлые согрешения, не осталось никакого следа. На то были причины.
Стопарин мог снять с себя вину за многое, но не за это. Небесный Совет все равно выпустил бы ядерные ракеты по резервациям вампиров – настоящая у них Скрижаль или поддельная. Небесному Совету нужен был повод. Возвращение к жизни агрессивных ветеранов Эльфозных войн – байка, подтвержденная лишь словами сумасшедшего эльфийского генералиссимуса. Убитые в порту Гетеборга темноборцы – вынужденная мера. Их следовало убить, чтобы исключить возможность преследования.
Но сегодня был не тот случай. Ядерные ракеты летят на город Железнодорожный. Когда они приземлятся, Углонаклонная башня рухнет, ограничители миров отключатся, и радиоактивное облако вместе с расползающимися червями Карпатова двинется на Москву. Вина в этом целиком и полностью лежит на плечах Андрея.
Неужели Временное темноборческое правительство прислушается к единственному односложному сигналу, пришедшему из логова смертельно опасных гельминтов? Неужели им не потребуется уточнить ситуацию? Неужели они запустят ядерные ракеты из Москвы в Подмосковье, уничтожив самих себя? Если так, то Временное темноборческое правительство – худшие из глупцов.
Андрей надеялся, что его сигнал проигнорируют, но эти надежды были несбыточны. Джибли только и делал, что проверял, не пришел ли отклик с лабораторного комплекса. Он жаждал пустить в ход ракеты. Его ладони лежали подле пусковой установки, а Турий, упивающийся своей властью, потакал всем его желаниям. Обличник догадывался о последствиях изначально и пытался их минимизировать.
Минимизировать – не исключить. Потому что последствия нужны Джибли для того, чтобы поддержать себя в тонусе. А Джибли нужен Турию, чтобы тот мог, наслаждаясь дворцовым комфортом, оставаться в привычной роли правительственного шута.
Да, ему не нравится то, что он делает. Но разве многие из нас могут похвастаться тем, что им нравится их работа? День ядерного удара по Железнодорожному станет для Турия еще одним тяжелым рабочим днем, после которого он насладится теплым душем, смывая с себя кремлевскую грязь.
Вопли Андрея напоминали завывания пса, оскалившегося на луну. Он вглядывался в мертвые глаза Карпатова и хотел закрыть ему веки. Дело не в суевериях. Дело в страхе. Страхе и праведном осуждении, навеки отпечатавшихся в этих глазах.
Чем Вы думали, Иван Налефтинович, когда задавали координаты?
Скорее всего, Углонаклонной башни не было и в помине, когда Карпатов подстраховывал свои опасные исследования ядерными ракетами. А потом все забыли и о ракетах, и об ученом.
Но этого мало для его оправдания. Он оставил в ограничителях миров отверстия для ракет. Если бы их не было, Углонаклонная башня покоилась бы на своем месте, а у Андрея ничего бы не вышло. Как же Ответственность, Иван Налефтинович?
Карпатов, познавший Ответственность из Скрижали, с такой легкостью сообщил Андрею все секретные сведения, приносящие Мидлплэту лишь вред. Не познавал он никакой Ответственности! Только рассуждал о ней, молотя языком. Увидел свои параллельные жизни, но так ничего и не понял.
Наверное, Карпатов задавался тем же вопросом, что и Андрей: «Какой силой обладает Скрижаль Ответственности?», хотя и отрицал это, строя из себя престарелого мудреца. Он рассказал Андрею все, что знал о Скрижалях, червивых и Лифтах, чтобы сбросить Ответственность со своих плеч.
Исходя из логики Карпатова, Скрижаль Ответственности должна была не пустить темноборца в Лоустэйр, свершив некое колдовство. По щучьему велению, по Демиургову хотению!
Но так не бывает. Скрижаль Ответственности не обладала колдовской силой. Как верно заметил Карпатов, она была чистым листом. Ее предназначение заключалось в напоминании о том, что без Ответственности невозможны Любовь и Сила.
Андрей плакал. Следы градом катились по его щекам. Он не только принимал на себя Ответственность, но и осознавал ее. Разумные существа Мидлплэта не заслужили так много горя из-за одной только Ани. Она еще не воскресла, а Демиургова кара уже началась.
Ядерные снаряды столкнулись с землей. После нескольких оглушительно громких хлопков и проникающих через окна лаборатории вспышек света, стены лабораторного комплекса рассыпались в пыль перед глазами Андрея. Лаборатория вместе с Углонаклонной башней попали в эпицентр бомбардировки. Башня накренилась и повалилась на бок, рухнув на головы мимф и червивых.
Лифт между мирами заскрежетал и провалился под землю вместе с туалетными кабинками и унитазами. Андрей не успел почувствовать, как лопаются его глаза, загораются волосы и впиваются в кожу осколки кафеля. Он ощутил невесомость и рухнул в небытие.
– Спасибо, – прошептал Олег и с удовлетворенной улыбкой свалился замертво.
Глава 34. Кто я
Андрей очнулся, лежа на животе лицом в землю. Ровно подстриженная газонная тимофеевка щекотала нос. Свербение в ноздрях заставляло ворочаться в поисках источника света. Взгляда на солнечный диск было бы достаточно, чтобы чихнуть.
Андрей повернулся на спину, но солнца над головой не увидел. Источником света служила однородная белая материя, замещавшая собой небо. Темноборец успел нарисовать в голове ассоциации с профессиональным оборудованием для фотостудий, прежде чем облегченно чихнул. То, чем было затянуто небо, напоминало студийные отражатели света.
«Если отражатели сверху, то солнце… снизу?» – нечаянно подумалось Андрею, и он неожиданно для себя обнаружил, что так все и было. Посредине простирающейся на 360° от одного до другого горизонта поляны на высоте не более метра от почвы вращался плоский огненный диск, лучи которого отражались на небе. Солнце испускало лучистую энергию не в стороны от окружности, как рисуют в художественных альбомах дошкольники, а вертикально вверх. Поднимаясь к небу, лучи расходились по законам рассеивания и создавали единое световое поле, ослепляющее глаза. Не меньшую резь в глазах вызывал солнечный диск, испускавший тысячи световых лучей.
Андрей отвернулся. Из его глаз продолжали струиться слезы. Темноборец рыдал всю дорогу от Железнодорожного до..
«Куда я попал?» – спросил себя темноборец, размазывая газонную грязь по заплаканному лицу. Место явно не походило на Лоустэйр, по преданиям, жаркий, как сковородка, покрытая раскаленной лавой. Ни тебе извергающихся вулканов, ни магмы, ни плачей и стонов обреченных внематериальных частиц. От унитаза и туалетной кабинки, установленных в Лифте между мирами не осталось и следа. Только бесконечный
