удар в плечо. Она ускользнула от лезвия из светлой энергии. Зато атакующее заклинание, пущенное другой рукой, достигло цели. Ее голова резко мотнулась назад. Я рванулся вперед, пробивая ей грудь. Золотое лезвие пригвоздило ее к стене. Руку сильно жгло. Кажется, на ней остались длинные царапины от когтей. Но я почти не чувствовал боли.
Я был так невероятно, восхитительно зол, что едва не терял контроль над своей силой, которая рвалась, толкая меня вперед. Тело было легким и быстрым. Оно чувствовало сразу слишком много всего. Так что боль я мог загнать подальше, оставить фоном, напоминанием.
Лезвие повернулось в ране без малейшего сопротивления. Вышло из тела и вошло снова туда, где у человека должно было быть сердце. У Ан Треас там не было ничего. Я прочертил короткую сияющую полосу от одной раны до другой.
Она попробовала отпихнуть меня новыми руками, но я выжег их до основания.
Я понимал, какой сильной будет отдача от такой магии. Но это потом. Сейчас мне хотелось разорвать Ан Треас на куски. Я не знал, откуда взялась эта ненависть, но я ненавидел ее так сильно, как не думал, что могу ненавидеть.
Ан Треас затрясло. Я не сразу понял, что она смеялась.
– Хорошо. – Ее смех похож был на скрежет, на звон и на далекий вой одновременно. – Хороший союз у нас получиться может.
– Отказываюсь. – Я выжег еще три ее руки и повел лезвие вверх через солнечное сплетение к шее. Мне хотелось делать это медленно и надеяться, что она это чувствует.
– Только сейчас. – Ее улыбка стала шире, обнажая ряд острых сероватых зубов.
Меня прошило болью. Невидимые челюсти снова вцепились в бок и плечо, туда, где были сумрачные раны, выламывая, выворачивая кости. Лезвие растаяло золотистой дымкой. Я отшатнулся, пытаясь сделать вдох. Когтистые узловатые пальцы схватили меня за горло и ударили о стену. Мы с Ан Треас поменялись местами.
Краем глаза я заметил, как Рейнеке метнулся ко мне, но дорогу ему преградили сразу пять моркетских тварей с широкими клыкастыми мордами и тонкими, как плети, крысиными хвостами.
– Никто из тех, кого друзьями зовешь, не придут. Дела важнее есть, – говорила она, улыбаясь. – А часть моей тьмы теперь навсегда в тебе.
Одна из ее настоящих ладоней снова отросла, собралась из тумана. Ан Треас положила руку поверх шрама на плече. Мне показалось, что его окунули в жидкий азот. Я чувствовал, как кожа покрывается льдом, как этот холод пробирается внутрь и плоть промерзает насквозь, стекленея. Я бы закричал, но узловатые пальцы так сдавили горло, что я не мог даже вдохнуть.
– Герой всегда один. Остается. В конце, – продолжала говорить Ан Треас, и ее слова смешивались с серым туманом, заполнявшим голову. – Ты должен знать.
Она убрала руку, и боль начала утихать.
– Союзников у тебя нет. Все, кто вокруг, тебя предадут или уже предали, да того не поняли. Они чужой руке верны. Не твоей. Они сами не знают, за что на самом деле на смерть идут. И ты не знаешь, но поймешь. Ты не сможешь спасти мир так, как хочешь. Но сможешь так, как я хочу.
– В последнее время, – выдавил я через силу, когда хватка на горле слегка ослабла, – вокруг меня слишком много желающих спасти мир.
«Начинаю чувствовать себя лишним в их компании».
Пока она говорила, я думал, усиленно анализировал ощущения. Я мог ошибаться, но присутствие Ан Треас воспринималось так же, как и от марионеток Анса. Что, если она не была здесь по-настоящему? Послала что-то вроде своей проекции. Тогда нужно было лишь найти связь. И разорвать.
– Я с собой тебя заберу. Ты дверь, которая к Сердцу ведет, откроешь.
Одна из ее ненастоящих рук вытянулась и вонзилась ногтем в плиту. С явным трудом она начала выводить линию. Из прорези в камне засочился моркетский туман. Падение в разлом будет достойным завершением ночи, если подумать.
– Что, прямо сейчас? А как же дорога и испытания? Как без них понять, что я достоин? – Боль в старых ранах притупилась, а хватка на горле совсем ослабла, так что у меня появилась возможность язвить.
И думать, старательно изображая, что сил на сопротивление больше нет.
– У двери узнаем, достоин или нет, – бросила Ан Треас, и, хотя глядела она на меня, третий глаз вперился в стену, и от этого стало чуть легче.
Как будто кто-то контролировал это существо именно через него.
Я попробовал найти магическую связь даже не иным зрением, а осязанием. Почувствовать и понять, что вокруг третьего глаза что-то есть. Метка, которая позволяет управлять на расстоянии. Интересно, если изменить ее формулу, можно ли добраться до хозяина, как в случае с меткой Нарро?
Я с трудом поднял руку, попытавшись разжать когтистые пальцы, державшие меня за горло. Выглядеть слабым и избитым у меня выходило весьма убедительно.
Белые тонкие зрачки вновь посмотрели на меня более осознанно. Пальцы Ан Треас чертили линии все быстрее, но мне потребовалось не больше пары секунд. Я стремительным движением вогнал свою магическую метку прямо внутрь той, что уже была на ее лбу. Они обе вспыхнули золотом, но разобрать чужие символы я не смог.
Ан Треас дернулась в сторону, отпуская меня. Бросила быстрый взгляд на одну из своих рук, все еще скованную моим барьером, но не отсеченную от нее. Потом на разлом. У нее не хватало сил контролировать все сразу. А решить, какая задача первостепенна, не осталось времени.
Круг из моих меток замкнулся там, где я и хотел. Все же не зря я пригвоздил Ан Треас именно здесь. Если бы Фэй не гордился моим трюком, глядя на этот поединок, то хотя бы удовлетворенно кивнул.
«Надо было быть быстрее», – подумал я, выпуская всю оставшуюся силу разом.
Анфилада вспыхнула так ярко, словно прямо здесь восходило солнце. Я больше не мог дышать, мне было не нужно. На мгновение я ощутил все пространство вокруг как часть себя и Ан Треас как рану в собственном теле, которую стремительно заживлял. Моя магия накинулась на нее и смела, как огненный смерч. Он рвался из рук, хотел заполнить собой все от начала мира до самого его конца. Но я удерживал его. Знал, что смогу удержать.
Хотя бы сейчас.
Свет растекался по мокрому полу дальше и дальше, как расплавленное золото. Он стер остатки моркетских тварей, смахнул, как слой пыли, не задев при этом Рейнеке.
А потом я заставил поток силы возвратиться ко мне. Как бурную реку повернуть и вынудить течь снова
