не хватало смелости взглянуть ему в глаза, ведь он бы сразу заметил мое смущение. Повернувшись, я быстрым шагом двинулась к лагерю, а он, смеясь, двинулся вдогонку, ведя за собой коня.
Поймав меня за рукав, принц вынудил меня сбавить шаг, но мой взгляд был по-прежнему устремлен только вперед. Поняв по лицу, что я напряжена, восьмой принц решил сменить тему и с улыбкой спросил:
– Почему ты была с Миньминь-гэгэ?
– Мне повезло встретить ее, – ответила я. – Я сказала ей, что хочу научиться ездить верхом, и она проявила доброту, согласившись учить меня. Но на самом деле я больше всего благодарна тебе. Хорошо, что ты оказался поблизости.
– Я проезжал мимо и увидел вдалеке чей-то силуэт верхом на лошади, – сказал принц. – Мне показалось, что это ты, и я решил подъехать поближе. Тогда я еще сомневался, надо ли приближаться, но, к счастью, все же сделал это. – Он ненадолго замолк, а затем добавил – В следующий раз, если надумаешь учиться ездить на лошади, я стану твоим учителем.
Кто бы ни встретился нам на обратном пути, все приветствовали нас и уступали дорогу. Восьмой принц передал поводья кому-то из солдат, веля отвести коня обратно в стойло. Когда я попросила у принца разрешения откланяться, он немного помолчал, опустив голову, а затем мягко сказал:
– Ступай.
Развернувшись, я быстро зашагала к своему шатру.
Больше не в силах держать себя в руках, я рухнула на одеяло из овечьей шерсти и закрыла глаза, ощущая в сердце невыразимую боль. Верно! Я люблю его! Разве я могла остаться равнодушной после всего, что он годами делал для меня? Однако я не могу взглянуть этому чувству в лицо. У меня слишком много страхов и сомнений, а у него – амбиций и других женщин.
Не знаю, сколько я лежала так в тишине. Вдруг кто-то легонько похлопал меня по плечу и хриплый мужской голос, которого я никогда не слышала, произнес:
– Жоси.
Испугавшись, я едва не вскрикнула, но чья-то ладонь крепко зажала мне рот.
– Это я, – прозвучал шепот у самого моего уха.
Я сумела повернуть голову и увидела рядом мужчину с бородой до глаз, одетого в монгольский халат и войлочную шапку. Одна его рука лежала у меня на плече, в то время как вторая зажимала мне рот. Я в страхе подумала: неужели кто-то осмелился безобразничать прямо в лагере императора? А затем изо всех сил принялась вырываться.
Человек бросил на меня беспомощный взгляд, намереваясь что-то сказать. Его глаза вдруг показались мне безумно знакомыми. Машинально перестав сопротивляться, я пригляделась повнимательнее и обомлела. Это был четырнадцатый принц!
Поняв по моему лицу, что я узнала его, четырнадцатый принц осклабился и убрал руку, которой зажимал мне рот.
Я рывком повернулась, вскочила на ноги и бросилась к пологу, заменявшему шатру дверь. Выглянув наружу и оглядевшись по сторонам, я так же быстро кинулась обратно, а затем обвела шатер взглядом и потянула принца за ширму.
Лишь когда мы сели рядышком, я немного успокоилась. Четырнадцатому принцу было все нипочем – хотя его рот почти целиком скрыла борода и невозможно было понять, улыбается он или нет, но это было видно по его глазам. Стараясь, чтобы мой голос звучал как можно тише, я сказала:
– Ты с ума сошел? Нарушил высочайший указ! Его Величество велел тебе оставаться в столице, а ты осмелился поехать следом! Разве ты не боишься гнева императора?
Принц тихо засмеялся, даже не собираясь отвечать мне.
– И почему ты не остался в Пекине? – спросила я.
– Я здесь, чтобы увидеть восьмого брата, – хрипло ответил он. – Но повсюду даже не люди императора – люди наследного принца, и они хорошо меня знают. Боюсь, поймут, кто перед ними, даже если увидят меня со спины. Поэтому я и пришел к тебе, чтобы ты что-нибудь придумала.
Я потрясенно замерла, пытаясь нашарить в памяти, какое событие должно произойти в этом году и остаться в истории. Я изо всех сил напрягала голову, но безрезультатно. Обычный современный человек, не специализирующийся на эпохе Цин, может максимум знать события этого периода в общих чертах, и мало кто сможет вспомнить точно, что происходило в каждый конкретный год. Я помнила, что наследный принц будет повторно лишен титула только в пятьдесят первом году эры Канси[71]; что же за крупное событие должно произойти сейчас? Мне ничего не оставалось, кроме как спросить:
– В столице что-то случилось?
– Ничего серьезного, – отмахнулся четырнадцатый. – Я просто должен обсудить кое-что с восьмым братом с глазу на глаз. Письмо могут перехватить, да и пытаться объяснить что-то важное письменно, когда приходится отправлять послание, ждать ответа, а затем снова посылать письмо, – лишь пустая трата времени.
Я открыла было рот, чтобы спросить что-то еще, но он опередил меня:
– Не спрашивай – ты все равно не поймешь. – А затем, помолчав, добавил: – Это для твоего же блага.
Я глядела на него, думая только о том, как мерзко выглядит эта густая борода. Резко протянув руку, я попыталась ухватиться за нее, но четырнадцатый принц торопливо уклонился. Я снова попыталась схватить его фальшивую бороду, но он, смеясь, удержал мою руку.
– Ты не даешь мне сорвать с тебя бороду, а я назло тебе буду стараться, – сказала я полушутя-полусерьезно.
Мы сцепились и на несколько мгновений превратились в хихикающий клубок. Четырнадцатый принц, однако, был гораздо сильнее меня, и боевым искусствам я не обучалась, так что он крепко схватил меня за запястья и со смехом произнес:
– Ты хочешь сорвать с меня бороду, а я назло тебе не позволю.
Я молча буравила его взглядом, нахмурившись и скривив рот. Некоторое время принц разглядывал меня, а потом вдруг отпустил меня и задрал подбородок.
– На, потяни, если тебе так хочется, – сказал он с таким видом, будто назначал меня вершительницей человеческих судеб.
Я мгновенно просияла и сделала вид, что собираюсь дернуть его за бороду, но моя рука сразу вернулась обратно.
– Мне нужно подумать, как помочь тебе встретиться с господином бэйлэ и при этом избежать чужих взглядов и ушей.
– Я знаю, ты обязательно что-нибудь придумаешь, – отозвался принц, улыбаясь одними глазами. Его взгляд случайно упал на мои ладони, и он потрясенно спросил: – Что с твоими руками?
– Училась ездить верхом и слишком сильно тянула поводья, – объяснила я.
Нахмурившись, он внимательно оглядел мои руки со словами:
– Должно быть, восьмой брат был очень расстроен.
Я пристально глядела на четырнадцатого, размышляя о том, как устроить их с
