восьмым принцем встречу. Когда я снова взглянула на его бороду, в моей голове вдруг пронеслись полузабытые кадры из каких-то фильмов, которые я некогда смотрела по телевизору. Не сдержавшись, я рассмеялась, и чем дольше я думала об этом, тем смешнее мне становилось. Не решаясь хохотать во весь голос, я скорчилась, держась рукой за живот, пока не ослабела от смеха и не рухнула на подушки ничком.
Четырнадцатый принц, не понимая, с чего я вдруг начала хохотать, толкнул меня и спросил:
– И чего ты смеешься?
– У меня появилась одна чудесная идея, – с трудом проговорила я сквозь приступы смеха. – Тебя никто не заподозрит.
И я снова рассмеялась.
– По твоему виду сразу ясно, что это вовсе не чудесная идея, – хмыкнул четырнадцатый принц. – Но ты все равно расскажи.
– Почему бы тебе не нарядиться женщиной? – улыбаясь, предложила я. – Даже если тебя кто-нибудь увидит рядом с восьмым господином, разве ему придет в голову, что это может быть почтенный четырнадцатый принц Великой Цин, одетый в женское платье?
Продолжая думать о той гонконгской комедии, которую я когда-то смотрела, я окинула взглядом фигуру четырнадцатого принца, прикидывая, как он будет выглядеть, если на него надеть длинную юбку, припудрить, нарумянить, подвести брови и накрасить губы. Представив себе эту картину, я снова начала задыхаться от хохота.
Выслушав мою идею, четырнадцатый принц сперва обомлел, не веря, что я могла произнести при нем такие кощунственные слова – в этой эпохе, как-никак, главенствовало уважение к мужчине и презрение к женщине, и переодевание в женскую одежду считалось ужасным поступком. Чуть погодя он покачал головой и, тоже рассмеявшись, ущипнул меня за щеку со словами:
– Надо бы тебя проучить за то, что смеешь шутить надо мной.
– Была неправа, была неправа!
Хохоча, я уворачивалась, но принц не собирался проявлять снисхождение. Он склонился надо мной, стараясь снова ущипнуть, и я поспешно подняла ладонь на уровень его глаз, жалобно протянув:
– Четырнадцатый господин, у меня ужасно болит рука.
Видя, что ничего со мной не поделаешь, он отпустил меня, сел и глубоко задумался. Глядя на его сосредоточенное лицо, я тут же перестала улыбаться и сказала:
– И думать не смей! Я же просто пошутила. Если бы я и вправду нарядила тебя женщиной, то не смогла бы искупить свою вину, даже имей я десять голов и отдай их все на отсечение. Ты должен лишь быть очень осторожным, и все будет хорошо.
Тогда он расслабился, и я тихонько вздохнула. Принц непонимающе взглянул на меня, и я проговорила:
– Такой младший брат, как ты, – настоящее сокровище. Восьмому господину очень повезло.
Четырнадцатый принц погрустнел.
– А царственный отец бранит меня, говорит, что это не более чем братская привязанность разбойников с горы Ляншаньбо[72].
Я не осмелилась на такое безрассудство, как комментировать слова Его Величества, и ограничилась тем, что с неодобрением пожала плечами. Принц покачал головой и вздохнул:
– Я думал, жизнь во дворце изменила тебя, а ты осталась прежней.
– Где ты собираешься ночевать? – поинтересовалась я.
– Думаешь, я не смогу найти, где провести ночь? – Он поднялся, собираясь уходить. – Хорошенько все обдумай. Я зайду завтра вечером.
– Разве ты не привлечешь к себе внимание, если будешь ходить туда-сюда? Все знают, что я люблю тишину и покой, и ко мне почти никто не ходит. Лучше останься здесь, а завтра вечером я найду способ отвести тебя к восьмому господину.
– Кто живет с тобой? – спросил четырнадцатый принц после недолгого раздумья.
– Юйтань. Но не беспокойся, я легко смогу отослать ее прочь. Мы с ней хорошо ладим.
Снова впав в задумчивость, он тихо повторил:
– Юйтань.
А затем, кивнув, сел обратно.
Наверняка, подумала я, все долгие дни в дороге четырнадцатый принц, стараясь не быть обнаруженным, ел что придется и спал кое-как, вон даже голос осип. Выйдя на минутку, я принесла немного сладостей и пиалу горячего молока с медом. Когда я вернулась, принц спал, устроившись на боку поверх одеяла. Стараясь ступать беззвучно, я поставила тарелку на столик. Четырнадцатый принц все же услышал мои шаги, проснулся и резко сел.
– Выпей горячего молока, а потом ложись спать, – сказала я. – Я посторожу снаружи, ничего не случится.
С этими словами я подложила ему под голову подушку. Принц без лишних слов сделал несколько глотков молока и сразу улегся. Накрыв его тонким одеялом, я развернулась и вышла за перегородку.
После внимательного осмотра я убедилась, что за ширмой ничего не видно, и, успокоившись, наобум взяла какую-то книгу. Затем я легла на подушку и принялась за чтение, впрочем, лишь для вида: взгляд скользил по строчкам, но я не понимала ни единого иероглифа.
В тот момент, когда я обдумывала, как бы, не привлекая лишнего внимания, устроить встречу четырнадцатого и восьмого принцев – похоже, вечером мне придется побегать! – кто-то снаружи вдруг крикнул:
– Барышня Жоси!
Я вздрогнула от страха. Рука задрожала, и книга с глухим стуком шлепнулась на пол.
Я вскочила на ноги, метнулась к выходу и, загородив собой проем, откинула полог. Бешено стучащее сердце тут же успокоилось: это оказался всего лишь приближенный слуга восьмого принца по имени Баочжу. Поприветствовав меня, Баочжу сказал:
– Господин отправил меня к вам, чтобы передать целебную мазь. – Протянув руку, я взяла ее, и Баочжу добавил: – Наносите ее дважды в день, утром и вечером, вымыв перед этим кожу теплой водой, и через несколько дней кровоподтеки исчезнут.
Так и не поняв, какое чувство я испытала, я лишь кивнула в ответ.
Баочжу повернулся, собираясь уйти, но я окликнула его, прося немного подождать, и вошла в шатер. Четырнадцатый принц, давно проснувшийся, сидел на постели. Я склонилась к его уху и шепотом спросила:
– Этому человеку можно доверять?
– Конечно, – кивнул принц. – Разве иначе восьмой брат отправил бы относить тебе лекарство именно его? Хотя это и не такое уж важное поручение, восьмой брат всегда крайне внимателен, когда дело касается тебя, – подмигнул он мне.
Этот четырнадцатый! Даже сейчас он находит силы подшучивать надо мной. Бросив на принца короткий взгляд, я развернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за руку и потянул обратно, давая знак склониться ниже. Когда я вновь наклонила голову, принц шепотом сказал:
– Хотя он и достоин доверия, я все-таки ослушался императорского указа, поэтому чем меньше людей будет знать, тем лучше. Неслучайно я пришел именно к тебе.
Я кивнула, подумав: как же хорошо! Раньше мы с четырнадцатым принцем то и дело ссорились, но, несмотря на это, он доверяет мне.
Когда я вновь показалась из шатра,
