вздохнул, пожелал спокойной ночи и закрыл за собой дверь. Оставшаяся в одиночестве Джил прислонилась к стене, а потом неожиданно врезала кулаком по деревянному косяку и сморщилась от боли. Ради бога! Неужели она не заслужила хотя бы разговора? Или завтра утром ей предстоит проснуться в окружении тюремных стен? Кинув в стену ни в чём не повинную подушку, которая мирно лежала на кресле, Джиллиан зарычала. А в следующий момент чуть ли не выбежала из кабинета, наплевав на странные взгляды мужчин в военной форме. Право слово, для органичной интерьерной композиции им следовало одеться в белое.
Привычно пересчитав ногами ступеньки, Джил сбежала со второго этажа вниз и в сопровождении надоевшего бубнёжа раций вылетела на улицу. Охрана шла за Джил. Джил шла в гараж. В то единственное в доме место, где можно было скрыться от вездесущих глаз живых и попытаться забыть о зрачках электронных. Успев закрыть дверь прямо перед носом самых проворных, Джиллиан со всей силы ударила рукой по выключателю у входа, схватила брошенную с прошлого раза тряпку и полироль, а затем подошла к одиноко стоявшей машине.
– Знаешь, иногда мне казалось, что я вышла замуж за тебя, а не за твоего хозяина, – сердито пробормотала она и брызнула на капот средство. – Веришь или нет, но он возился с тобой больше, чем тратил времени на написание всей предвыборной программы. Полчаса! Нет, ты представляешь? Полчаса, и мне даже не к чему было придраться.
Джиллиан засопела и принялась натирать решётки охлаждения, тщательно проводя тряпкой по каждой из полос. Её руки машинально повторяли не раз виденные движения мужа, когда она сидела на ступеньках и обсуждала текущие вопросы, а он возился с доставшейся в наследство старушкой. Хотя, назвать древностью этот гибрид космического корабля и машины суперагента у Джил не поворачивался язык. Бен честно пытался заставить работать баснословно дорогую капризулю, которую его отец купил перед смертью, но пока безуспешно. Старший Рид охотился за этим чудом годами. Один-единственный экземпляр. Второго такого нет и не будет. Что, в общем-то, и слава богу…
Неожиданно Джиллиан остановилась и опустилась прямо на холодный бетонный пол рядом с чернеющим колесом.
– А теперь о тебе, похоже, забыли, малышка? – прошептала она и машинально потёрла один из гребешков золотистого диска. – Как и обо мне. Думаешь, мы стали ему настолько неинтересны? Возможно. Хотя ты, пожалуй, ещё способна его порадовать. Если когда-нибудь заведёшься… Серьёзно, нельзя постоянно расстраивать нашего Бена.
Негромко хлопнула входная дверь, и Джил закатила глаза, даже не потрудившись подняться.
– Ребята, здесь нет беглых каторжников, собак-убийц или ошибившихся адресом ниндзя. Только я и эта молчаливая красотка. Перестаньте уже ходить за мною следом, будто я… – она прервалась, ошарашенно и со всей силы втянув осенний воздух. Господи!
Джиллиан чувствовала сладкое дуновение прелой листвы, вдыхала его полной грудью и не могла надышаться, потому что за ним, едва уловимый, но становившийся с каждой секундой всё ярче, следовал аромат табачного дыма. Он приближался вместе с такими знакомыми шагами, нарастал в ушах звоном и отчаянным стуком сердца, пока не взорвался совсем рядом, окутав ярким запахом сигарет. Медленно подняв голову, Джил скользнула взглядом по чёрным ботинкам, где несколько красных листков коварно прилипли к подошве, по тёмным брюкам, серому пальто и выше, пока не наткнулась на светившиеся медью глаза мужа.
Она судорожно вскочила на ноги, нервно отряхнула от бетонной крошки ладони и попыталась найти хоть какие-нибудь слова, но не успела. Бен поднял руку, неожиданно впился пальцами в её волосы, спутав короткие волнистые пряди, и со всей силы потянул на себя.
Он целовал Джил с каким-то отчаянием, настойчиво ворвавшись языком в теплоту приоткрытого рта. А Джиллиан дрожала от неизвестности, но послушно отвечала нежностью на ярость, любовью на гнев, что крылся в каждом движении мужа. Она чувствовала дикую, странную злость в оставшемся на языке сладковатом привкусе сигарет, и всё равно бережно скользила кончиками пальцев по впалым щекам, перебирала чёрные с проседью пряди. А когда почти захлебнулась ощущением осенних губ и долгой дороги, с радостью оцарапалась о щетину на подбородке и зажмурилась от слишком сильно вонзившихся в шею пальцев. Она дышала Беном, жила, была самой сутью своего мужа, готовая понести любое наказание…
Но вдруг всё закончилось, и он отстранился. Бен долго смотрел на жену из-под полуприкрытых век, казалось, заморозив взглядом до самых костей, и стало так страшно, что Джиллиан отступила. Не отрываясь, она смотрела в равнодушное лицо мужа. Это конец? Господи! Это действительно конец?
Но, похоже, всё лишь начиналось, потому что в следующий момент, с тяжёлым оглушительным хлопком Бен демонстративно швырнул на капот забрызганный кровью жёлтый конверт.
Тот самый.
– А вот теперь, мы поговорим, – словно сквозь вату донёсся до Джил его голос. Она содрогнулась.
17
6 лет назад
Вашингтон, округ Колумбия
Август – Ноябрь
«Говорят, если записать мысли, они уходят из тебя. Растворяются в чернилах и бумаге, перестают пугать и помогают принять то, что кажется неизбежным. Итак…
Меня зовут Джиллиан О’Конноли, и я наркоманка.
На этом месте обычно следует либо испуганный вздох, либо ободряющие слова вроде: «ничего страшного», «мы всё понимаем». Однако осознать всю тревожность жизни зависимого человека может только кто-то столь же зависимый. Остальным это не дано.
Нет, вопреки всем стереотипам я не ширялась в подвалах грязными иглами, не глотала на тусовках сомнительных экстази и не нюхала благородную пыль, чтобы словить кайф где-нибудь в дорогом клубе. Ничего подобного. Я раб собственного мозга, и у меня нет ни одного оправдания этому. И всё, что случилось, – результат только моих усилий. Потому что каждое решение было продиктовано дозой и выполнено с полной безжалостностью к любым человеческим слабостям, включая мои собственные. Мне не за что оправдываться, но есть о чём сожалеть. Звучит абсурдно и больше похоже на хорошее начало к какой-нибудь унылой автобиографии, однако это правда…»
Глубокой ночью дальняя парковка аэропорта имени Рейгана была пуста и едва освещалась несколькими широкими плафонами фонарей. Шатающейся, пьяной походкой Джил брела в полутьме до машины и то и дело налетала на чужие автомобили, информационные столбы и мусорные контейнеры. Туфли были давно сброшены,
