старого дурака. Сандор Отт подошел, но не слишком близко; он
был телохранителем, а не равным. Но когда Сирарис наполовину повернула голову
126
-
127-
в его сторону, в ее глазах появился блеск.
— Командор Наган? — произнес голос позади него.
Отт резко обернулся. Это был Болуту, Брат Болуту, ветеринар. Они пожали
друг другу руки, и Отт одарил чернокожего официальной улыбкой.
— У вас восхитительный друг, — сказал Болуту.
Отт не ответил, но его сердце учащенно забилось в груди.
— Я имею в виду птицу, конечно. Ваш лунный сокол. Необыкновенный.
Черт бы тебя подрал! подумал Отт, приходя в себя. Но сказал:
— А, Ниривиэль! Действительно друг. Он сможет поймать нам куропатку с
дремландских холмов, если мы пройдем достаточно близко.
Этот может оказаться помехой, подумал Отт. Но не угрозой: ни один
чернокожий не мог быть слишком могущественным в империи, управляемой
фарфорово-бледными Магадами. И все же звезда Болуту восходила. Этой самой
весной он встретил королеву-мать и вылечил ее свинью от чего-то ужасного: от
икоты, может быть. Он также был давним другом Торговой Семьи. Сама Леди
Лападолма захотела, чтобы он был на борту « Чатранда»: она питала слабость к
животным, если не сказать больше, и, без сомнения, проливала слезы при мысли о
том, что груз мистера Лацло может пострадать в пути, прежде чем его продадут за
шкуры и зелья на западе.
Отту также нужен был опытный ветеринар на борту — лучший, на самом деле.
Как получилось, что лучшим был этот исправившийся кочевник, этот слевран, родившийся в какой-нибудь норе или доме из прутьев, воспитанный монахами в
приграничном храме и впервые увидевший великий Этерхорд только взрослым
мужчиной? Почему не нашлось настоящих арквали, подходящих для этой работы?
— Он повсюду путешествует с вами? — спросил Болуту.
Отт покачал головой:
— Капитан очень балует меня, позволяя ему подняться на борт. Значит, вы уже
его видели?
— Я только что вышел из птичника. Ваша птица недовольна темнотой, но она
живет в особняке по сравнению с остальными. Она может расправить крылья, передвигаться и нюхать цыплят, если не пробовать их на вкус. Командор, разве мы
раньше не встречались?
— Действительно, сэр, — спокойно ответил Отт. — В качестве телохранителя
я имел честь обслуживать многих лучших коммерсантов империи. Вас я помню по
балу в середине зимы у лорда Суина.
— А в замке Мааг?
— Я служил и в замке. В этом нет ничего невозможного.
— Конечно, это было там. Скажите, почему мы взяли на борт так много
солдат?
— Только шесть отвечают мне, сэр.
— Вот именно, — сказал Болуту. — Остальные здесь не для того, чтобы
охранять посла, в отличие от вас. И « Чатранд» больше не военный корабль. Какой
127
-
128-
смысл перевозить сотню солдат на торговом корабле? Особенно на таком, который
выполняет миссию мира?
— Мистер Болуту, — мягко сказал Отт — он не хотел снова беспокоиться, каким бы назойливым ни был этот человек, — вы должны спросить их командира.
Но я могу выдвинуть предположение, если хотите. Пираты. Владения императора
заканчиваются в Ормаэле. Следующие шестьсот миль — сплошной хаос. Никаких
прямых войн, но и мира тоже нет. Морской бандитизм уже стал обычным явлением
и становится все более распространенным. Бескоронные Государства не желают
нашей защиты...
— Любопытно, от кого. — Болуту слегка улыбнулся.
— ...и все же не могут охранять свои собственные моря. Нет никакого порядка, сэр. Кроме дикого порядка мзитрини на далеком западе.
— Знает ли Симджа, что Его Превосходительство посылает не просто посла и
малолетнюю невесту, а судно, набитое имперскими морпехами? И какими! Рядом с
ними регулярные войска императора выглядят молокососами.
— Дорогой сэр, вы преувеличиваете, — сказал Отт. — Возможно, вы никогда
раньше не квартировали так близко к пехоте Его Превосходительства?
Болуту заколебался:
— Да. Это правда.
— В любом случае, покидать наши родные воды готовыми к худшему — это
всего лишь здравый смысл, хотя, надеюсь, мы никогда не увидим их в деле.
Отт поклонился Болуту и извинился. Двигаясь к центру — или шкафуту —
корабля, он подумал: да, определенно неприятность. Мне не нравится твой тон, свиной доктор.
Двое из людей Отта наблюдали за послом Исиком с почтительного расстояния: старика никогда не оставили бы на палубе без присмотра. Одним из них был
Зирфет, и когда он посмотрел на Отта, сама его неподвижность послала сообщение: подергивание запястья или локтя означало, что все хорошо; его люди никогда не
забывали сигналов.
Отт кивнул, давая большому бойцу разрешение приблизиться. Когда они
остались одни у поручня по левому борту, он сказал:
— Давай рассказывай, быстро.
Зирфет пытался казаться профессиональным и скучающим; на самом деле он
выглядел скорее страдающим морской болезнью.
— Мастер, — прошептал он, — Герцил Станапет на борту!
Лицо Отта застыло. Он служил трем поколениям Магадов, но никогда ему не
приходилось скрывать такое полное удивление дважды за вечер. Конечно, ему это
удалось: Зирфет даже не заподозрил, какую бурю вызвали его слова.
— Расскажи мне все, — сказал
