у юноши.
Инло замерла, услышанное выбило ее из колеи.
Фухэн вздохнул и отбросил клинок на стол.
– Прости меня, – тихо сказал он. – Комнаты стражников не подходят, чтобы смертью доказывать правдивость своих слов. Не могу я тебя так подставить. Но, Инло, раз я сказал, что не делал этого, значит, так и было! Я твою сестрицу Амань и пальцем не тронул! И пусть меня на кусочки порубят, если я солгал тебе! На части разорвут! Пусть умру в мучениях, а после смерти прослыву нечестивцем и все будут плеваться в меня!
В его клятве было столько яда и ярости, что Инло похолодела. Он же смотрел на нее не отрываясь, а затем серьезно повторил:
– Вэй Инло, говорю еще раз! Я, Фуча Фухэн, никогда, никогда не совершал такого гнусного поступка! Я к твоей сестре и пальцем не притронулся и уж тем более не хочу навредить тебе.
– Тогда я спросила вас, знаете ли вы Амань. Вы притворились, что нет. Почему? – наконец подала голос Вэй Инло.
– После того случая имя Амань было у всех на слуху до тех пор, пока она не покинула дворец. Но и тогда шум вокруг еще долго не стихал. Разумеется, до меня он тоже доходил, но лично мы с ней никогда не встречались, вот я и сказал, что не знаю ее.
Инло лишь поджала губы, вытащила яшмовую подвеску и протянула ее Фухэну.
– Тогда почему она хранила вашу яшмовую подвеску? – спросила она, боясь поверить до конца.
На лице Фухэна отразилось недоумение:
– Я действительно потерял ее, но почему Амань оставила ее себе, для меня тоже загадка.
– Вы говорите искренне? – испытующе уставилась на него Инло. – Это правда? Не обманываете?
Фухэн покачал головой.
– А зачем мне лгать тебе? – грустно улыбнулся он. – Будь я убийцей, давно бы доложил все сестре. Смогла бы ты тогда отомстить?
Хоть у Инло и оставались сомнения, но в словах Фухэна была логика.
Немного подумав, она кивнула.
– Ладно! Пока поверю. Но если узнаю, что ваши слова ложь, из-под земли достану, но заставлю заплатить!
Она развернулась, намереваясь выйти.
Молодой человек схватил Инло за руку.
– Когда ты хотела отомстить мне, то улыбалась, заискивала. А теперь? Теперь я тебе не нужен. Решила меня выкинуть, как сношенную обувь?! Вэй Инло, ты двуличная!
Его сердце быстро забилось, он продолжал крепко держать ее. Инло и бровью не повела, лишь стояла, не произнося ни слова.
– Сказать по правде, – с горечью и отчаянием начал он, – я еще с первого раза понял, что у тебя на меня зуб, но потом увидел, какой ласковой ты была со Снежком, и позволил себе поверить в твою ложь. Инло, это не ты лгала мне, я сам себя обманывал! Я помню каждое твое слово, каждую твою улыбку. Я знал, что ты нечестна со мной, но не желал в это верить.
Инло долго смотрела на его руку, а потом нарочито кокетливо улыбнулась:
– Молодой господин! А не слишком ли неподобающе вы себя ведете? Не приличествует мужчинам незамужних девиц руками трогать. А вы сейчас…
Ошеломленный Фуча Фухэн только сейчас сообразил, что до сих пор держит девушку за руку. А еще он понял, что никак не может заставить себя разжать пальцы.
Снаружи послышался дикий хохот, и в комнату неожиданно ввалился Хайланьча:
– Ага, попались! Милуетесь, голубки? Я вас раскусил!
Фухэн тут же смог отпустить Инло. Девушка, спохватившись, стремглав бросилась к выходу, на ходу кинув:
– У меня еще много дел. Мне пора во дворец Чанчунь.
И выскочила за дверь, унося с собой короб с едой.
Хайланьча поспешно воскликнул:
– Постой! Барышня Инло, это же шутка была! Куда же ты?
Но служанки уже и след простыл. Хайланьча, словно побитая собака, глянул на Фухэна и, улыбнувшись, принялся извиняться:
– Слушай, моя вина! Я же не знал, что барышня твоя шуток не понимает! Пусть она ушла, но я-то рядом. Давай я тебя покормлю супчиком! Ну-ка, скажи: «А»!
Фухэн раздраженно пнул Хайланьча, на что тот принялся старательно и жалобно ныть.
Глава 49
Досужие сплетни
– Ты уже слыхала?
– О чем?
– Да о том, что случилось между старшей наложницей Цзя и супругой Сянь? Там такой переполох был! Государь ведь передал четвертого принца на воспитание супруге Сянь? Так старшая наложница Цзя все молила его, хотела, чтобы тот вернул ей сына, такой шум подняла. Чтобы своего добиться, даже сыну своему позволила заболеть и обвинила в его болезни супругу Сянь. Когда все выяснилось, государь понизил госпожу Цзя до младшей наложницы, лишил титула[87] и сослал в Холодный дворец!
– Старшая наложница Цзя вконец озверела! Даже тигр своего детеныша не съест, а она…
– Вот-вот! А еще говорят, что и благородная супруга Хуэй просила ей четвертого принца отдать, да государь не разрешил. Как белый день ясно, что это она надоумила старшую наложницу Цзя пойти на такое, а потом еще решила и ребенка ее присвоить.
– И теперь четвертый принц останется при супруге Сянь. Думается мне, она очень хорошая.
Две молоденькие служанки оживленно щебетали, сидя в крытой галерее. Вдруг позади них кто-то кашлянул, не на шутку испугав сплетниц. Они резко обернулись и тут же вздохнули с облегчением, завидев Вэй Инло.
– Сестрица Инло! – возмутились они. – Зачем же так пугать?!
Но та вместо ответа щедро выдала им подзатыльников.
– Жизнями совсем не дорожите, раз осмеливаетесь сплетничать? – припугнула она их. – Будь здесь кто другой и услышь он ваши беседы, языки бы обеим уже отрезали!
Девушки поспешили покаяться:
– Конечно, мы все поняли! Больше так не будем!
Инло собиралась выдать еще парочку наставлений, но помешала Минъюй.
– Вэй Инло, ты что там забыла? – крикнула она. – Тебя зовет госпожа! Или ты без паланкина передвигаться не способна?
– Уже бегу! – тут же спохватилась Инло и, обернувшись к служанкам, напоследок сказала: – Еще раз услышу, мало не покажется!
А тем временем в главном зале дворца Чанчунь императрица и Эрцин обсуждали ровно то же самое.
Ее величество отпила немного чая и хмуро спросила:
– Почему же младшая наложница Цзинь[88] покончила с собой? Она не выглядела такой слабохарактерной.
– Она привыкла к роскошной жизни, скорее всего, Холодный дворец показался ей сущим адом, – ответила Эрцин. – К похоронам младшей наложницы Цзинь все уже подготовлено.
Императрица кивнула, поставив свою чашку.
– Мне безумно жаль Юнчэна. В столь юном возрасте остаться без
