забыл, что значит для нашей Великой Цин есть мясо и разделять благословение?
Хунсяо непонимающе уставился на него:
– Да разве смел бы я забыть? Когда наш великий предок-основатель был молод, он отделился от семьи и вместе с братьями обосновался в горах, жили они тем, что охотились и собирали женьшень. Тогда их главной пищей стала отварная пресная свинина, и в дальнейшем они сохранили этот обычай. Затем они основали Великую Цин, подчинив Китай, и с той поры во дворце Куньнин ежедневно проводятся ритуалы, а каждый второй месяц устраивается большое пиршество. И все для того, чтобы последующие поколения не забывали о тяготах наших предков на их пути создания нашего государства и…
– Раз помнишь, почему решил в мясо соли добавить? – гневно перебил его Хунли. Терпение его лопнуло.
Все присутствующие удивленно переглянулись.
– Соли добавить? – растерянно переспросил Хунсяо. – Никогда!
– А ты сам попробуй! – рявкнул Хунли, указывая на мясо на блюде.
Хунсяо отрезал ломтик мяса, положил его в рот и замер в изумлении. Хунли резко перевернул поднос, гневу императора не было предела.
– Наши предки выдержали это, а ты не сумел?! Посолить мясо – есть оскорбление предков и неуважение к богам! Да ты совсем страх потерял!
Хунсяо, весь забрызганный бульоном, тотчас же кинулся в ноги Хунли и, вне себя от страха, принялся оправдываться:
– Государь, я понятия не имею, откуда здесь соль! Правда, не понимаю! Наверняка это кто-то решил подставить меня! Точно! Меня подставили!
– Мясо в общем котле варили, – тяжелым голосом ответил Хунли. – Кто тебя мог подставить?
Хунсяо со страшной злобой в глазах принялся оглядывать зал. Лишь один человек встретил его взгляд спокойно, с упоением наблюдая за его позором. Хунсяо тут же встрепенулся и указал на Вэй Инло:
– Она! Точно она! Она мне нож принесла, на котором соль была!
Инло попятилась. Но тут возмутилась императрица:
– Великий князь И, предков оскорбил ты, а отвечать, по-твоему, другие должны?! Служанку мою решил в это впутать?!
Хунли произнес:
– Сейчас мы проверим, подставили тебя или нет! У Шулай, осмотри нож!
Евнух тут же поднял нож и, тщательно его осмотрев, покачал головой:
– Государь, нож полностью чист!
Хунсяо растерялся, его взгляд упал на мягкую бумагу, он увидел в ней свою последнюю надежду и немедленно выдал:
– Вот! Соль на бумаге!
У Шулай проверил бумагу. Результат был тот же.
– Государь! – засуетился великий князь И. – Я во дворец соль не проносил! Разве мог я забыть, откуда родом, и так оскорбить предков? Да эта дрянь просто подставила меня!
На лице императрицы отразился праведный гнев.
– Великий князь И, что это за слова! – громко сказала она.
Хунли прикрыл глаза. Хунсяо совсем его разочаровал.
– Давно ходили слухи, – начал он, – что некоторым чиновникам настолько не по нраву пресное мясо, что они или сами тайком проносили соль в своих рукавах, или подкупали евнухов, чтобы те им помогли. Хотелось верить, что это все пустая болтовня. Я и подумать не мог, что и сын клана Айсиньгёро окажется в числе таких преступников! Хунсяо, ты упустил все шансы, которые я давал тебе! Я разочарован! Великий князь И проявил дерзость по отношению к предкам и запятнал жертвенное мясо! Он лишается звания стражника ворот Цяньцин! Пусть с ним разбирается ведомство по делам Двора! Увести!
Стражники потащили Хунсяо прочь из зала. Великий князь отчаянно сопротивлялся и кричал:
– Ваше величество! Государь! Меня подставили! Поверьте мне, я невиновен! Ваше величество!
Хунли окинул всех присутствующих холодным взглядом.
– Во дворце Куньнин каждый день проводятся ритуалы, подносится жертвенное мясо. Это восхваление предков! Почитание богов! – проревел он. – Но некогда бравые знаменные храбрецы, а с ними и великий князь И, превратились в изнеженных бездельников, паразитирующих на заслугах предков! Не то что врага в бою разбить, вы даже мяса без соли съесть не в силах! Предупреждаю! Я не позволю шайке беспутников, которые живут в свое удовольствие и не чтят заветы предков, разрушить империю, которая создавалась с таким трудом! Всех проверьте! Стражников тоже! Посмотрим, осмелился ли кто еще так поступить!
У Шулай тотчас принялся исполнять повеление. Спустя какое-то время евнух вернулся и спешно направился к государю.
– Нашли что-нибудь? – мрачно спросил Хунли.
Инло была подле императрицы, она ждала ответа У Шулая с радостным трепетом.
– Ваше величество, – произнес У Шулай, лицо его озарилось улыбкой. – Мы проверили стражников, в том числе и у ворот Цяньцин. Среди них подлецов не оказалось.
Инло пораженно уставилась на У Шулая, будто не могла поверить его словам. Ее поведение не укрылось от внимания императрицы.
Гнев Хунли стих.
– Не перевелись еще порядочные люди, – сказал он и махнул рукой. – Ешьте дальше!
На том пиршество тихо и мирно продолжилось. Как только с церемониями было покончено, все разошлись.
Инло вместе с императрицей вернулась во дворец Чанчунь. Едва они миновали двери главного зала, как Фуча повелела:
– Выйдите! Двери и окна затворить! Инло, останешься здесь.
Инло стала любимицей ее величества с тех самых пор, как вошла во дворец Чанчунь. Поэтому столь резкие слова не на шутку встревожили всех слуг. Минъюй глядела на Инло, с трудом сдерживая ликование, а Эрцин – с беспокойством.
В опустевшем главном зале Вэй Инло впервые видела госпожу сердитой. В гневе она была очень похожа на своего супруга.
Сейчас она выглядела как истинная императрица.
– На колени, – строго приказала императрица Фуча.
Инло молча и беспрекословно сделала, как было велено.
Ее величество взирала на нее сверху вниз.
– Вэй Инло, ты признаешь свою вину? – спросила она.
– Я принадлежу вашему величеству, – ответила девушка. – Вы совершенно правы, я виновата. И готова принять наказание.
– Ты только поэтому признала вину – потому что я приказала? Ах, Инло, Инло. Я совсем тебя избаловала! Ты служанка моего дворца, я тебе больше всех доверяю. Но ты всех обхитрила и подставила великого князя И. Если все это выплывет, то на меня все пальцем показывать будут и говорить, что я с собственными слугами справиться не способна! Как мне тогда оправдаться?
Инло тотчас же вскинула голову. Она не смогла сдержать своего изумления, хотя и догадывалась, что ее проделка не скроется от внимания императрицы.
– Отвечай! – раздраженно сказала ее величество.
Инло низко поклонилась:
– Я сама это совершила. И если такой день когда-нибудь настанет, то я готова взять на себя вину за свои деяния, пусть даже это будет стоить мне жизни, но я никогда не посмею впутать в это вас, госпожа.
В зале повисла гробовая тишина. Инло уткнулась лбом в холодный
