является не Питер, а Москва. Им ничего не оставалось, как только проголосовать за это решение. Как видим, столь важное событие в жизни народа, двух великих городов, затрагивающее интересы миллионов людей, произошло в стране, где власть захватили большевики, без всякого обсуждения в высшем законодательном органе.
Живя в «Национале», Ленин следовал в Кремль, в здание Судебных установлений, где находился его кабинет, пешком. Никто его в пути не охранял, никто не узнавал. В первую квартиру в Кавалерском корпусе латышские стрелки принесли самую лучшую мебель, какую нашли в дворцовом, царском имуществе. Как пишет один такой стрелок — Э. Смилга: «Мы заставили квартиру Ильича позолоченными стульями и креслами, обитыми шелком и бархатом, зеркальными шкафами, массивными столами и т. д. Уж очень хотелось нам сделать любимому человеку удовольствие. Но когда Ленин осмотрел приготовленную квартиру, он остался недоволен. Ему не понравилась роскошная мебель, и он велел заменить ее простой, обыкновенной».
Когда готовили квартиру в здании Судебных установлений, то уже знали вкусы ее будущего хозяина, и больше такой ошибки не повторили. Как свидетельствует комендант Кремля Павел Мальков: «Мебель мы подбирали вместе с Бончем только самую необходимую. Знали, что никаких излишеств Ильич не допустит. Установили две простые металлические кровати Ильичу и Надежде Константиновне, два письменных стола и один обеденный, совсем небольшой, примерно 1,5 на 2 метра. В столовой у стенки я поставил скромную деревянную этажерку, установил в прихожей несколько книжных шкафов, поставил полдюжины стульев, вот и вся мебель квартиры председателя Совнаркома».
Промашку дали комендант и управделами только с ковром. И с креслом. На полу перед столом в кабинете они расстелили большой ковер. А перед столом поставили широкое мягкое кресло. Этот ковер комендатура взяла в одной из комнат, где хранилось множество таких ковров.
— А это зачем? Я по такому ковру и ходить не умею.
И приказал убрать ковер и кресло.
Все, взятое мною из воспоминаний бывших сотрудников Ленина, стало достоянием народа задолго до выхода их воспоминаний в свет. Молва распространяла далеко за стены Кремля все подробности из жизни Владимира Ильича. Простые металлические кровати, простое кресло с плетеным сиденьем придавало главе нового правительства, его власти такую мощь, с которой не могли соперничать силы дивизий.
В этом смысле вождь большевиков дает сто очков вперед народным избранникам, чиновникам, поспешившим сесть в роскошные иномарки, въехать в квартиру, предназначенную Леониду Ильичу Брежневу, построить каменные хоромы, которых не имели секретари обкомов и горкомов, располагавшие казенными деревянными дачами.
Естественно, что ни о каких счетах в банках, тем более зарубежных, не могло быть и речи, хотя в прошлом, до вступления в должность, Ленин являлся клиентом «Лионского кредита», хорошо знал преимущества хранения денег на расчетном счету… И это обстоятельство придавало ему дополнительную силу, когда обращался к слушателям в солдатских манежах, на митингах в заводских цехах и в залах заседаний разных собраний, съездов, конференций, до которых так охочи были в первые годы своей власти большевики.
Все смотрели не только на Ленина-оратора, но и на его костюм. После возвращения из-за границы прошел почти год. Костюм, купленный там, поизносился. О том, что вождю партии надо бы обзавестись новым, за него решили Свердлов и Дзержинский, для реализации своего замысла они привлекли коменданта Кремля. Мальков достал материал и привел в комендатуру портного. Прошедшие в кабинет Ильича соратники подготовили его к тому, что с него должны снять мерку. Под напором троицы Ленин уступил, обзавелся новым костюмом. Так что стало у него их два.
Перед приездом в Москву секретарь Совнаркома и управделами своей властью в нарушение ноябрьского декрета (в связи с гиперинфляцией) увеличили председателю жалованье — с 500 рублей в месяц до 800 рублей, за что схлопотали строгий выговор. Конечно, и эта его реакция не осталась секретом для всех, кто работал с Лениным; такие поступки пробуждали в сердцах людей веру и надежду в то самое мифическое «светлое будущее», которое сулил им Ильич в выступлениях и статьях, придавали силы преодолевать чудовищные трудности, которые катились лавиной на всех, кто пошел по пути к социализму, будь то по своей воле или насильно.
Наконец, хочу сказать о кремлевской квартире Ленина, в прошлом интереснейшем музее Кремля, ликвидированном при Борисе Ельцине иванами, не помнящими родства. Ее ремонтировали почти два месяца. Новоселье Ильич справил накануне праздника 1 Мая. И прожил тут до мая 1923 года. До него здесь жил, как я сказал, в казенной квартире прокурор судебной палаты. При осмотре будущего жилища квартира понравилась. Тогда в ней обитали сторожа, и в комнатах царила, по словам Надежды Константиновны, «особенная грязь». В мемуарах она лаконично сообщает, что «планировали нам дать кухню и три комнаты».
Дали поначалу пять. У Владимира Ильича, его жены и незамужней сестры, Марии Ильиничны, были комнаты, служившие и спальней, и кабинетом. Еще одна комната — столовая. В пятой поселилась домашняя работница. В одном из старых путеводителей указывается, что площадь комнаты Ильича была 14 квадратных метров. В ней стояла кровать, застеленная пледом. Письменный стол у окна, выходившего окнами на Арсенал, рядом со столом — двухстворчатый шкаф с застекленными дверцами.
Примерно такая обстановка и в других комнатах. В столовой у двери поставили буфет с зеркалом, напольные часы, большой овальный стол, шесть стульев хорошего дерева, маленький пристенный стол… На стене — зеркало.
«Ленин и его семья считали для себя законом жить так, как жили в те трудные годы все трудящиеся. Необычайная скромность их жизни чувствовалась всегда и во всем».
Да, Ленин жил для своего высочайшего положения первого лица в государстве действительно очень скромно. Это так. Но неправда утверждать, как это делали все без исключения авторы справочников, описывающих квартиру в Кремле, что жил он, как «все трудящиеся». Кроме упомянутых пяти комнат была шестая. В ней находились шкафы с книгами личной библиотеки Ленина. Библиотеки его жены и сестры занимали шкафы в просторной прихожей, на полках насчитывалось двадцать тысяч книг.
К этим шести комнатам прибавилась «докторская», седьмая, просторная комната, где после покушения на вождя летом 1918 года располагались доктора. По выздоровлении и она вошла в квартиру. Ее называли «комнатой Дмитрия Ильича», поскольку в ней останавливался младший брат, приезжая в Москву. По сути, это гостиная, где главное место занимал рояль.
Наконец, появилась восьмая, самая большая жилая площадь в несколько десятков метров, дощатая веранда, пристроенная к квартире.
Кто в советской Москве 1918 года мог себе позволить жить в такой квартире? В принципе, до революции в семи-восьми комнатах квартир проживали профессора, адвокаты,
