с Мелитрисой. Вот и сейчас он спокойно смотрел на всё происходящее.
«Вот же гад! — злилась на него Царевна, — Ведь может нам помочь! Почему молчит?! Ну, погоди, сейчас со всем этим разберёмся, и я тебе устрою!
— Так, так, так, — Мелитриса спустилась с трона и обошла вокруг Волка, — Вот мы и снова встретились.
Серый стоял посреди зала и, не мигая, следил за царицей.
— Что же мне с тобой делать? — она задумчиво поднесла палец к губам и постучала по ним. Затем запустила руку под ворот платья и, резко дёрнув, сорвала с шеи цепочку с кулоном.
— Помнишь его? — покрутила перед мордой Волка.
Тот дёрнулся, пытаясь дотянуться, цепи, удерживающие его, натянулись сильнее, вдавливая ошейник так глубоко, что он захрипел.
— Э, нет, — рассмеялась царица, — Теперь это моё. В шкуре волка от тебя много проблем. Пожалуй, превратим тебя во что-то поменьше, вот только во что? — задумалась она.
«Так вот ты какой, цветочек аленький», — во все глаза смотрела на кулон Варя. Маленькая неприметная лягушка легко затерялась среди пышных нарядов. На лапе мешало кольцо, оно почему-то нагрелось так сильно, что кожа под ним покраснела.
— Серый, — позвала она его мысленно.
— Варвара? — встрепенулся и закрутил головой Волк.
— Да не вертись, здесь я. В общем, мне сказать тебе надо.
Сейчас в голове Лягушки зрел план по отъёму кулона у царицы. Варя прекрасно понимала все риски, осознавала, что, если что-то пойдёт не так, то она никогда не сможет произнести эти важные слова:
— В общем, это, я люблю тебя. Просто знай об этом.
— Придумала, — как маленькая захлопала в ладоши Мелитриса, — Я превращу тебя в большую зелёную жабу, — она сжала кулон и что-то зашептала, и тот вспыхнул, заискрился, как маленькое солнце.
Царица вскинула руку по направлению к Волку, и яркий свет ударил в…
«В жабу? Моего Волка? Ну уж нет, — рассердилась Лягушка, — Ну была я лягушкой, стану жабой, подумаешь, великая разница. Хуже не будет», — она изо всех сил оттолкнулась и выпрыгнула вперёд.
Боль от браслета стала невыносима. Казалось, что лапу сунули в раскалённые угли. Яркая вспышка света пронеслась в сторону Вари, и та инстинктивно прикрыла голову руками.
— Глупая, стой! — выкрикнул Волк, — Я тоже тебя люблю.
— Любит, — заулыбалась Варя и упала на пол без чувств.
Она не видела, как свет, ударившись о кольцо, отлетел обратно в удивлённую Мелитрису. Её кожа стала на глазах менять цвет на болотно-зелёный, на лице и руках появились ужасные бородавки, платье вдруг стало так велико, или это она уменьшилась. Хотела было закричать — Что ты наделала?! Схватить её! — но вместо этого получилось лишь:
— Ква, — выдала огромная уродливая жаба, сидящая на золотом платье царицы.
Все присутствующие замерли в изумлении.
— Ну что ж, раз матушка не возражает, — потёр руки Гвидон, — Провозглашаю себя царём тридесятого государства, — нарушил он тишину.
— Это вряд ли, — взмахнул Илай рукой.
— Ква? — удивлённо произнесла огромная жаба на месте Гвидона.
Катя удивлённо моргнула, потом опомнилась и кинулась вниз к Варваре. На полу, посреди зала лежала девушка, а за руку её держал незнакомый мужчина. Царевна подскочила к подруге, рядом приземлилась Жар-птица, сквозь народ пробирались Забава и Маша.
— Жива? — спросила Катя у незнакомца.
— Жива, — кивнул он, — Скоро придёт в себя.
— А ты, собственно, кто такой? — поинтересовалась у него Маша, оправившись от первого шока и страха за подругу.
— Хм, не узнала? Волк я.
— Волк, зубами щёлк, — прокомментировала Катя, — Ладно, Мила, остаёшься за старшего с Варей, у нас там казнь без присмотра. Где у вас тут головы рубят? — схватила Царевна шута за рукав, — Показывай!
Богатыри, Владыка и Елисей, так спешившие на подмогу, попали в засаду. Хитра оказалась у Мелитрисы стража. Совместные тренировки не прошли даром, и сотник прекрасно понимал, что из ребят получились сильные соперники, поэтому действовали подлостью: подловили их на выходе во двор, подкравшись сзади, приставили к горлу саблю, заковали в кандалы и вместе с Кощеем и товарищами вывели на задний двор.
— Пришли, стало быть, — остановил нас один из конвойных, — Погодить надобно, сейчас топор принесут и начнём.
— Петруша, давай быстрее, домой охота, — крикнул он самому молодому, отправившемуся за орудием казни, — Дарьюшка моя сегодня оладушков обещала, да с медком.
— Лучше с вареньем, клубничным, — подхватил второй соглядатай.
И они пустились в гастрономический спор.
Последний раз мы ели… А когда? Давно уже. Слушать о еде было невыносимо и я прикрыла глаза. Вот такая у нас странная сказка получилась. Нам сейчас головы с плеч, а что там с девчонками будет? Надеюсь, что хоть им удастся сбежать. Вдоль стены, прислонившись друг к другу плечами, сидели Илья, Алекс, Елисей, Иван, Владыка, Добрыня и Леший. Чуть поодаль Ник обнимал Василису, утешая, поглаживал по спине. Она доверчиво прижималась к нему, ища поддержки. Иван с Елисеем успели помириться и что-то вполголоса обсуждали. Клетку с котом оставили внутри замка. Почувствовав на себе взгляд, я открыла глаза. На меня смотрел Кощей. Он сидел напротив, прислонившись к стене замка. Сердце болезненно сжалось. Решала остаться или уйти, а вот как всё повернулось. Воспользовавшись тем, что на нас никто не обращает внимания, я перебралась к нему поближе. Совсем скоро всё будет окончено, какой теперь смысл скрываться. Я облокотилась на Кощея и положила голову ему на плечо. Тяжело вдохнув, он уткнулся носом мне в макушку.
— Знаешь, я всё думала, как мне поступить, уйти или остаться… — почему-то для меня было важным сказать ему об этом.
Для себя я уже всё решила, остаюсь. Даже если просто Ягой, но тут, рядом с ним.
— Ммм? И что ты решила? — поинтересовался Кощей.
— Я бы осталась. Без тебя не смогу, — честно ответила я.
Сейчас я как никогда осознавала, что не смогла бы без него. Что держит меня там? Родители? Они развелись, когда мне было пять, меня воспитывала бабушка, которой давно уже нет. У отца и матери другие семьи, дети, заботы. Мы созваниваемся трижды в год, на дни рождения и рождество. А девчонки? Уверена, они поймут меня.
— Моя очередь признаваться? — оторвался от моей головы мужчина.
Всё то время он слушал меня, зарывшись носом в мои волосы.
— Если есть в чём.
— Есть, как ни быть. Знаешь, сперва мне казалось, что я сошёл с ума. Только представь — влюбился в Ягу. Да я её знаю лет сто уже, если не больше. А тут вдруг раз — и все мысли о ней. Точнее, о тебе. А потом у замка, помнишь, я спросил какого цвета твои глаза?
Я кивнула.
