Бывает, даже король не может его приструнить.
* * *
Шли дни. Путешествие продолжалось, и дожди по-прежнему лили как из ведра. Неподалеку от Ландреси, у границы Фландрии, когда до цели было уже рукой подать, королевской процессии преградила путь река Самбра, которая, к сожалению, вышла из берегов. Мост был разрушен, а о том, чтобы переправиться вброд, не могло быть и речи.
На помощь призвали военных инженеров. Никто не знал, как долго придется ждать. Атмосфера в карете, где ехала Кэт, становилась все более гнетущей.
И тут доставили второе послание от мадам де Борд: госпожу Хэксби опять вызывали к принцессе. Слуга герцога Орлеанского провел ее через огромный лагерь. За неимением лучшего королевская семья заняла фермерский дом неподалеку от моста. Совсем небольшое строение, окруженное хозяйственными постройками. От разлившейся реки его отделяли несколько полей.
– Все здесь, – ответил слуга на вопрос Кэт. – Король, королева, Месье и Мадам. Ютятся в этой грязной лачуге, будто крестьяне. Тут всего две комнаты. – Благодаря отличной выучке лицо слуги оставалось бесстрастным, и все же Кэт показалось, что она уловила в его голосе легкую насмешку. – Для королевского стола не нашлось ничего, кроме двух-трех тощих кур. Только вообразите, мадам! Не прошло и часа с тех пор, как эти куры ходили по двору и искали червяков.
Во дворе фермы стояло зловоние. Слуга провел Кэт мимо стражников, охранявших дом. Где-то пронзительно кричала женщина, то умолкая, то снова принимаясь голосить. В узком коридоре толпилось несколько мужчин, старательно делавших вид, будто они не слышат этих воплей. Госпожу Хэксби провели в шатер, установленный во дворе. Внутри сидели осунувшиеся фрейлины в мокрых платьях. Все как одна устремили подозрительные взгляды на Кэтрин. В этот момент подошла мадам де Борд и отвела ее в сторону.
– Мадам велела вам ждать снаружи, – сказала она в самое ухо Кэт, чтобы та ее услышала. – В такую-то погоду! Ей бы поберечься, а то еще, не дай бог, промокнет до нитки и насмерть простудится. Мадам уже несколько дней к еде не притрагивается, только молоко пьет. Elle est maigre comme un clou[16].
Обеспокоенно хмурясь, мадам де Борд вывела Кэт из шатра. Зайдя за угол дома, они оказались в саду с различными травами, по размеру уступавшем комнате, которую занимала Кэтрин в Сен-Жермене.
Пронзительные вопли были слышны даже здесь.
– Кто это так кричит? – спросила Кэт.
– Ее величество. Да и чему тут удивляться? Быть правительницей Франции – и довольствоваться этой жалкой развалюхой! Король говорит, что им всем придется спать на тюфяках в одной комнате – десять-двенадцать придворных дам, его величество и Месье. Это же просто неприлично! Совершенно против правил хорошего тона! Сюда, пожалуйста.
С этой стороны к стене жалась пристройка, в которой была сложена скудная поленница. Крыша протекала, в лужу капала вода. Рядом с этой лужей на раскладном стуле сидела принцесса. Мадам де Борд и Кэт сделали реверанс.
– Оставьте меня наедине с госпожой Хэксби, – велела Мадам.
– Но ведь идет дождь…
– Думаете, я утону в луже? Чуть-чуть воды мне не навредит.
Мадам куталась в темный плащ, капюшон обрамлял ее лицо. Сегодня она выглядела особенно слабой и хрупкой. Дождавшись, когда за камеристкой закроется дверь, Мадам произнесла:
– Ну просто сюжет для театральной комедии. – Герцогиня Орлеанская улыбнулась, и ее лицо на секунду просветлело. – В этой жуткой лачуге мы как сельди в бочке. – Она помолчала, затем понизила голос до шепота: – Можно вам кое-что доверить?
На секунду Кэт подумала, что неверно расслышала.
– Разумеется, Мадам.
– У нас в стране есть люди, которые желают мне зла. Я не могу… не знаю, кому доверять. – Принцесса умолкла. Ее голубые глаза испытующе смотрели на собеседницу. – Брат убежден, что на вас можно положиться. Я написала ему письмо. Когда вернетесь в Англию, передайте королю это послание. Только отдайте письмо ему лично. Оно не должно попасть в чужие руки. – Достав письмо из-под плаща, Мадам протянула его Кэт. – Единственное исключение – если я сама попрошу вернуть его мне.
– Но ведь всего через несколько дней вы сами встретитесь с его величеством, – заметила Кэтрин, взяв письмо.
– Надеюсь и молюсь, что так оно и будет, – произнесла Мадам. – Но на все воля Божья. Это письмо – на случай, если мне вдруг не суждено снова увидеть брата в земной жизни.
Прежде чем Кэт покинула ферму, к ней подошла мадам де Борд.
– Как по-вашему, каково ее состояние?
– Думаю, путешествие утомило Мадам, – осторожно подбирая слова, ответила Кэт. Ее неприятно поразили как вид принцессы, так и ее фатализм: казалось, Мадам предчувствовала свою кончину.
– Дело не только в усталости. Вы сами на днях видели, как вел себя Месье. Просто верх жестокости! И ведь он позволил себе говорить подобные вещи в присутствии королевы, придворных дам и бог знает кого еще.
Кэт заметила направлявшегося к ним слугу, готового сопроводить ее обратно в карету.
– Совсем забыла, – выпалила мадам де Борд, словно ей не терпелось сменить тему. – У меня для вас письмо.
Кэт растерянно уставилась на камеристку. Мысли госпожи Хэксби были все еще заняты письмом, которое доверила ей Мадам: сейчас послание лежало у нее в кармане.
– Вчера во второй половине дня гонец доставил почту, – продолжила мадам де Борд. – Большая удача, что письмо для вас было отправлено на адрес Мадам и что я вовремя его заметила.
Кэт сразу поглядела на адрес, надеясь, что пришел ответ от Марвуда или даже вести от ван Рибика. Однако почерк был ей незнаком. Вполголоса извинившись перед своей спутницей, Кэт сломала печать и развернула послание. Ее взгляд сразу обратился к подписи:
Остаюсь Вашей преданной слугой, мадам.
М. Хобелл
Попрощавшись с Хобеллами в Париже, Кэт ожидала, что получит от них весточку – если супруги вообще будут ей писать, – только когда все трое путешественников вернутся в Лондон. Справившись, как подобает, о здоровье Кэт, госпожа Хобелл с сожалением извещала, что письмо для господина Марвуда потеряно. Жена преподобного объясняла, что на джентльмена, который его вез, на дороге возле Руана напали разбойники. Письмо Кэт забрали вместе с остальным его имуществом. Господин Хобелл просил супругу передать госпоже Хэксби наилучшие пожелания и напомнить ей, что это ограбление лишнее доказательство того, что французы – нация проходимцев.
Когда королевская процессия наконец переправилась через Самбру, общее настроение изменилось. Это почувствовали все, даже маркитанты. Вскоре после этого король вошел в Куртрэ как герой-покоритель. Там их встретили английские посланники. Король Карл II уже прибыл в Дувр. Его флот ожидал Мадам в Дюнкерке.
Дюнкерк располагался на северо-западе, и расстояние до него составляло чуть меньше пятидесяти миль. Только Месье по-прежнему
