пороге стоял великан, одетый во все черное, в высоком черном парике, бросавшем тень на темное лицо. «Дьявол», – поняла девочка. И с отстраненностью, порой возникающей в минуты сильного страха, подумала, что прародитель зла пришел забрать ее за то, что она при помощи колдовства убила Эббота.
– А-а, это ты, – проговорил дьявол.
У Марии гора с плеч свалилась.
– Дядя Хенрик?..
– А ты за кого меня приняла, дурочка?
– Вы застали меня врасплох, сэр, и…
– Я поднялся по черной лестнице, чтобы не отвлекать твоих деда и мать от ужина. Прежде чем выйти к ним, я должен смыть дорожную грязь и переодеться. – Ван Рибик поднял свечу и присмотрелся к девочке повнимательнее. – Да ты, я вижу, до полусмерти испугалась. С чего это вдруг?
– Я… не узнала вас.
– Из-за одежды и черного парика, да? Другой мой парик в шкафу у Анны. За ним-то я сюда и пришел. Я же не хочу весь дом перепугать.
Мария поняла, что дядя шутит. Осмелев, она поглядела на него снизу вверх. До чего же приятно видеть хоть и суровое, но знакомое лицо!
– А еще… вы как будто посмуглели, сэр.
– Это от сока грецкого ореха, – улыбнулся ван Рибик. – Все ради благой цели. Как тебе, наверное, известно, меня преследуют кредиторы. Вот и пускай примут меня за кого-нибудь другого.
* * *
К тому времени, когда прибыла французская делегация – двадцать шестого мая по их календарю и шестнадцатого по нашему, – я томился в Дувре вот уже почти четыре недели и был по горло сыт этим городишкой.
Поначалу мне было приказано разыскать ван Рибика. Прибыв на место назначения, я за несколько часов выяснил, что голландец почти наверняка был в городе одновременно с госпожой Хэксби и ее сопровождающими, когда они проезжали через Дувр по дороге во Францию. Перед отплытием Хобеллы ночевали на постоялом дворе «Корабль», и там их пытались обокрасть. Ничего ценного не пропало, а Кэт грабитель не потревожил.
Если верить владельцу постоялого двора и констеблю, преступник был иноземцем. Высокий мужчина остановился в той же комнате, что и Хобелл – священник, сопровождавший Кэт. Сразу же после инцидента злоумышленник как будто растворился в воздухе. Записав немногочисленные подробности, я послал свой отчет лорду Арлингтону. Прошло три недели, добавил я, и судя по всему, ван Рибика давно и след простыл. Горвин ответил, что про ограбление Арлингтону уже сообщил господин Хобелл, и велел мне провести более тщательное расследование.
Похоже, дело было сложнее, чем мне показалось на первый взгляд. Кэт и ее птичник явно имеют некое отношение к переговорам, намеченным в Дувре. Я обыскал всю округу, но тщетно. Через три дня после первого отчета я написал второй. Я ожидал, что его светлость прикажет мне возвращаться в Лондон. Однако вместо этого Горвин написал, чтобы я оставался в Дувре до окончания королевского визита. Он приложил к письму новый ордер, подписанный самим государем. Мне было приказано не только высматривать ван Рибика, но и обращать внимание на всех, кто прибывает в город и покидает его, особенно на иностранцев. Кроме того, я должен был проследить за тем, как замок готовят к прибытию августейших особ, и немедленно сообщать о любом чужеземном вмешательстве в этот процесс.
Все эти распоряжения были выражены в такой настойчивой форме, что я понял: речь идет не просто о формальных предосторожностях. Об этом деле мне было известно достаточно, чтобы догадаться о причинах. Договор с Францией перечеркнет наши нынешние обязательства перед Голландией, с которой воюют французы. Французская армия – сильнейшая в Европе, однако флот у них слабый. Английский же флот, напротив, грозная сила, и он способен если не полностью разгромить голландский, то, во всяком случае, нанести ему большой урон. Великий пенсионарий и остальные члены правительства Голландии понимают, что у англо-французского альянса будет достаточно мощи, чтобы нанести им поражение и на суше, и на море.
Однако договор еще не подписан, а ван Рибик на свободе.
Единственное, что впечатляло в Дуврском замке, – это размеры, которые окажутся весьма кстати, когда сюда прибудут сотни людей.
Было очевидно, что древние строители ничуть не заботились об удобстве обитателей этого здания. Самая защищенная его часть – главная башня, расположенная во внутреннем дворе, – стояла на продуваемом всеми ветрами мысу над городом. Обширный наружный двор был окружен стеной, которая по форме напоминала вытянутую каменную петлю с высившимися тут и там квадратными башнями. С обеих сторон от замка – отвесные скалы. Многие здания в наружном дворе за годы пришли в упадок, но некоторые из них подлатали, к тому же свободного места для шатров и временных построек было вполне достаточно. Самых высокопоставленных придворных намеревались разместить в Кип-Ярде – так называли внутренний двор. Это было мрачное место, из-за высоких стен и башен выглядевшее зловеще даже среди бела дня. Башню же отвели королевской семье и особам, к ней приближенным.
На мой взгляд, в замке, во всяком случае, делегации ничего не угрожало. Король приказал удвоить стражу.
В Дувр стекался весь Уайтхолл. Король, герцог Йоркский, герцог Монмут и принц Руперт прибудут сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение Мадам и французским посланникам; кроме того, здесь также соберется целый сонм придворных и их слуг. Королевская семья займет внушительную башню в самом сердце замка. А поблизости разместят сопровождающих лиц, удобство жилья которых будет зависеть от степени их важности. Всех остальных расквартируют в городе.
– На бумаге все выглядит просто, – уже не в первый раз повторил господин Нонтон.
На столе стояли две оплывающие свечи, и его лицо подрагивало в их свете так, будто готово было вот-вот исчезнуть в темноте. Этот человек был старшим секретарем в канцелярии лорд-стюарда, управлявшего хозяйством и прислугой. Его прислали из Уайтхолла, чтобы он подготовил все к предстоящему визиту.
– Но бо́льшая часть комнат замка пустует десятилетиями. А сам город провонял рыбой, и дома там ненамного комфортней свинарников.
– Вряд ли в этом обвинят вас, – успокоил я Нонтона, хотя в глубине души и подозревал, что вину возложат именно на него.
– Вот увидите, пэрам придется спать на полу в пивнушках, а дамам на чердаках, втроем на одной кровати. А ведь гостей нужно не просто разместить, но еще и прокормить. Про лошадей я вообще молчу… И при этом Смирк только и знает, что разглагольствовать про иерархию, приемные залы и бог знает что еще. – Нонтон всплеснул руками. – И что прикажете делать, сэр?
– Постарайтесь устроить августейших особ со всем возможным комфортом, – ответил я. – А все остальное не ваша печаль. Включая и Смирка.
– Вы правы. Иначе попросту невозможно. Давайте-ка за это выпьем.
И он громко позвал слугу,
